Просто Мария - Коллектив авторов

– Родриго, в самые трудные минуты вы поддерживали во мне надежду на лучшее, ободряли, вдохновляли, хранили мою тайну… Всему хорошему, что принес мне Париж, я обязана только вам!

Предварительная выставка моделей Марии пользовалась успехом вопреки предсказаниям Жюстин.

Граф де Аренсо сиял. Теперешний успех был заслуженным воздаянием за пройденный тернистый путь. Ему хотелось и дальше облегчить путь Марии, и, поздравив ее с успехом, он тихо сказал:

– Не отвечайте сразу. Но если вы сочтете, что вашему ребенку нужен отец, то он у него будет – самый нежный и преданный…

Вечером они скромно отпраздновали успех Марии в ресторане «Лидо», и, вернувшись домой, Мария долго не могла заснуть. Перед глазами у нее стояло доброе лицо графа де Аренсо, на груди она чувствовала холодок медальона, подаренного им, а губы ее невольно шептали: «Я так ясно слышала сегодня твой голос, Виктор!.. Вместе нам быть невозможно… Но невозможно и расстаться. Ты всегда со мной… Всегда…»

Тем же вечером, в далеком Мехико, в дом доньи Мати осторожно постучали… Не ложился спать один Виктор, он сидел, и перед его глазами вновь проходили события минувшего дня: Маркое вернулся домой, он все рассказал Перлите, и они просили друг у друга прощения… Как смотрели на Маркоса мама и Перлита, когда он сказал, что дни его сочтены… Как мужественно вела себя Перлита, сказав, что и в радости, и в горе поклялась перед алтарем всегда быть со своим любимым мужем. И свое слово она сдержит…

Постучали еще раз, Виктор открыл дверь. На пороге стояла Сулейма. Она даже не захотела войти в дом, чем несказанно удивила Карено.

– Я пришла, Виктор, сказать тебе правду. – Сулейма выглядела поникшей и печальной. – Той ночью, помнишь, когда ты был у меня, между нами ничего не было. Прости, что обманула, я, знаешь, надеялась…

Сулейма повернулась и пошла. С тяжелой усталостью он смотрел ей вслед. В себе он не сомневался. И всегда знал правду. Но ему было больно, что Мария могла поверить Сулейме. Было отвратительно, что можно так бесстыдно и грубо лгать.

Шли последние приготовления к открытию Дома моды. Многое из того, что можно было бы доверить служащим, Мария делала сама. Во время показа не должно быть ни малейшей шероховатости, и она проверяла освещение и музыкальное сопровождение. Кажется, ничего не забыто. Открытие должно было проходить под знаком Мексики. Родриго идея показалась оригинальной, для Марии она была естественной – она родилась там, она – мексиканка. И особенно остро ощутила это на чужбине. Как часто нужно уехать далеко-далеко, чтобы оценить то, что всегда было с тобой рядом.

– И вы, граф, точно так же слепы, как была я. Рядом с вами настоящее чудо, а вы пока его не видите. Оглянитесь из экзотической Мексики на привычную Францию!

– Вы имеете в виду Жюстин?

– Да, Жюстин!

– Простите, Мария, но я не давал вам советов относительно Виктора…

Второй выговор за неделикатность Мария получила от Жюстин. Оказывается, она слышала весь разговор и возмутилась не на шутку, попросив Марию впредь никогда не оказывать ей услуг ни с добрыми, ни с дурными намерениями!

Что ж, Мария впредь и в самом деле будет осторожнее.

До позднего вечера пробыла Мария в Доме моды с Натали и Серхио и никак не могла избавиться от неприятного осадка после этих двух разговоров. Возвращаясь домой на машине, она мысленно говорила Виктору: «Как мне не хватает тебя, Виктор! Как мне тебя не хватает…»

Чего бы не отдал теперь Виктор, лишь бы Мария сама, собственными ушами услышала признание Сулеймы! Сулейма наконец-то решилась уехать. Она поняла, что внушает Виктору только неприязнь. А отъезд Марии ничуть не облегчил ей устройство на работу. Так что в Мехико ей было делать нечего. Рейнальдо посадил Сулейму на самолет, дав денег на первое время. Он по-прежнему чувствовал себя виноватым: он привел Сулейму к Марии…

В доме доньи Мати все ходили тихонько, стараясь не потревожить Маркоса. Перлита сидела у его постели и со слезами на глазах убеждала мужа, что в слабости и небольшой температуре нет ничего страшного. Они вспоминали свое детство, юность, свою любовь, первые встречи, первые поцелуи… В каком счастливом, ничем не омраченном мире прожили они свою жизнь!..

– Ты – единственная женщина, которую… я… целовал, – еле слышно говорил Маркое.

– А ты мой единственный мужчина… У нас есть сын, мы с тобой не расстанемся, глядя на него, я буду видеть твое лицо, слышать твой голос…

Слушая свою Перлиту, Маркое закрыл глаза… И Перлита, наклонившись к маленькому Маркитосу, который подошел к постели, едва слышно произнесла:

– Твой папочка, мое счастье, уснул навсегда…

Наутро печальную новость узнала и Мария, позвонив из Парижа донье Мати. Маркое был для Марии как брат…

Хосе Игнасио тут же собрался лететь в Мехико… Мария не могла: на следующий день открывался Дом моды.

Перед тем как уехать в аэропорт, Хосе Игнасио должен был увидеться с Исабель. Он сидел на их с Исабель скамейке в парке и нервничал, поглядывая на часы. Послышались шаги. Наконец-то! Но рядом с ним бесцеремонно уселась Ивон и, томно закатив глаза, принялась говорить, как безумно она страдает без Хосе Игнасио. А Хосе Игнасио чуть ли не с ненавистью смотрел на нее. Но его недовольство только подзадоривало Ивон. Сейчас она ему напомнит другие времена, когда он смотрел на нее совсем по-другому. И Ивон страстно прильнула к губам Хосе Игнасио.

В этот самый миг на ближайшем к скамейке повороте показалась Исабель. Увидев эту сцену, она испуганно заторопилась обратно к дому…

Проводив Хосе Игнасио в аэропорт, Мария ехала домой, думая, что наконец-то кончился этот невероятно тяжелый для нее день и сейчас ей можно будет немного отдохнуть перед завтрашним днем, который будет ничуть не легче. Но дома ее дожидался Артуро д'Анхиле. Ему было необходимо в этот вечер принять окончательное решение.

– Мы созданы друг для друга, Мария, – твердил д'Анхиле. – Хосе Игнасио нет, и тебе нет надобности скрывать свои чувства.

– Я открыто говорю, что у меня нет никаких чувств, – устало отвечала Мария.

– А вдруг они появятся?..

И не успела Мария опомниться, как Артуро уже держал ее в своих железных объятиях. Чудом, сама не понимая как, Мария вырвалась и стала звать на помощь. В ту же секунду появился ее дворецкий. Мария облегченно вздохнула.

– Сеньор уходит, проводите его, – распорядилась Мария, поправляя сбившуюся прическу.

– Не надо провожать! – резко заявил удивленному дворецкому д'Анхиле. – Мы видимся в последний раз, запомни это, Мария!..

Решение было принято. Лорена, когда он вернулся, упрекнула его в бездействии, но он даже не счел нужным ответить ей.