Warhammer: Битвы в Мире Фэнтези. Омнибус. Том I - Гэв Торп

Насколько возможно тихо, она двинулась дальше. Ульрика оказалась в той части усадьбы, где никогда ранее не бывала, что вряд ли удивительно, поскольку она, по большей части, не покидала своих комнат, за исключением тех случаев, когда Кригер призывал её в тронный зал. Ноздри Ульрики пощекотал слабый запах готовящейся еды, жарящегося на жиру мяса животных. Несмотря на чувство голода, запах вызвал у неё отвращение. Тем не менее, она заставила себя двинуться в том направлении.

Одну за другой, она проходила двери. Ульрика знала, что следует задержаться и проверить их, поискать нужные ей вещи, но обнаружила, что не может. Какое — то побуждение, лишь наполовину осознанное её смятённым разумом, вело туда, где она могла встретить людей.

Впереди она заметила движение. Первой мыслью было метнуться за дверь и спрятаться, однако Ульрика заметила, что её шаги ускоряются и она уже бежит к толстому купцу Осрику. Тот стоял с куриной ножкой в руке, мясистые губы были измазаны жиром, а выражение лица сделалось удивлённым и испуганным. Он поднял руку, словно хотел заслониться от Ульрики. Все его действия казались Ульрике невероятно замедленными, словно в каком — то кошмарном сне. Она ощущала исходящее от него тепло, сладость крови, струящейся в его теле. Она видела биение пульса на его шее. Оно завораживало её, привлекая к себе всё внимание. Голод стал невыносимым. Она чувствовала себя пассажиром кареты, что неслась, не разбирая дороги, наездником, объезжающим дикого жеребца. Теперь она утратила осознанный контроль над своим телом, и не стремилась его обрести.

Боль во рту усилилась. Она чувствовала, как что — то прорывается сквозь её дёсны. Рот наполнился вкусом старой, застоявшейся и почерневшей крови. Ульрика прыгнула на вопящего служителя, руками схватила его шею, смыкая свои объятия. Даже против такого слабого противника, как она, его отчаянное сопротивление ни к чему не привело. Похоже, сил у него, как у маленького ребёнка.

Все осознанные мысли улетучились, когда Ульрика наклонилась вперёд и почувствовала, как её клыки вонзились в его горло. Словно дикий зверь, она порвала артерию, увеличив разрыв, из которого кровь брызгала во все стороны. Та повисла красным туманом, закрывая Ульрике обзор, прилипая к её коже. Не важно. Здесь достаточно тёплой красной субстанции, чтобы напиться.

Когда кровь потекла в горло, восхитительная теплота охватила её, чувство умиротворённости, гораздо более сильное, чем любое из испытанных ей ранее удовольствий. Объятия вампира оказались всего лишь слабым эхом. Удовольствие вытеснило все прочие чувства — ужас, вину, сдержанность. Ульрика жадно и безостановочно глотала кровь, желая, чтобы этот миг никогда не прекращался. Она слышала крики и вопли прочих слуг, но не обращала на них внимания. Тело Осрика билось в конвульсиях, но потуги его мышц никак на неё не влияли. Ульрика легко удерживала его на месте, хоть он и был гораздо тяжелее.

Вся вселенная Ульрики сократилась до её рта и горячего потока чудесной, дарящей жизнь жидкости. Она смутно отметила замедление, а затем остановку сердцебиения Осрика, после чего поток крови сократился до капель. Однако тепло крови уже циркулировало в ней. Оно разливалось по венам и желудку со столь ярко выраженной приторностью, что была едва выносима. Но затем словно прорвало некий барьер, за которым удовольствие трансформировалось в боль, а страх и ужас заполнили её разум наряду с осознанными мыслями.

Теперь она чувствовала пресыщение, тошноту и невероятное переполнение. Ей казалось, что она может лопнуть, словно переполненный бурдюк. Хуже оказалось осознание того, что она совершила и кем стала.

Недомогание сделалось настолько сильным, что Ульрика едва держалась на ногах. Она чувствовала приближение других слуг, но ничего не могла сделать. Она понимала, что нужно бежать, но не могла. Понимала, что они убьют её, и приветствовала смерть. Однако тело предало её. Шатаясь, она вышла в коридор, где тошнота стремительно настигла её, словно огонь. Ударившись головой о стену, Ульрика упала на колени, а затем вслепую поползла по коридору, извергая по ходу кровь, желчь и разлагающиеся остатки пищи.

Слабость мгновенно овладела ей, и Ульрика оказалась лежащей лицом в луже мерзкой блевотины, и её охватило отвращение к себе, к тому существу, которым она стала, и к тому, кто сделал её такой. Снова перед её глазами сгустилась темнота и Ульрика провалилась в столь желанный обморок.

— Интересно пообщались? — спросил Феликс, когда Макс уселся рядом.

Волшебник выглядел усталым и мрачным. «Неудивительно, при таких — то обстоятельствах, — подумал Феликс. — Для любого станет стрессом общение с кем — либо из неумирающих». Внезапно он обрадовался, что поделился информацией о графине с Готреком и Максом. В его случае поговорка, что поделившись проблемой ты её уменьшаешь, реально действенна.

Сидевший по ту сторону костра Готрек поднял голову. Отблески пламени в единственном глазу Истребителя придавали ему жуткий и сверхъестественный вид.

— Весьма, — осторожно произнёс Макс. — Графиня очень образованная… женщина.

Это было сказано так, словно маг испытывал некоторые проблемы с произнесением последнего слова. Феликс подумал, что догадывается, каково сейчас Максу. У него самого между лопаток чесалось при мысли о графине, находящейся позади во тьме. Это ощущение даже усилилось с того момента, как ранее этим вечером он почувствовал странную тревогу, и волосы у него на загривке встали дыбом, как в те моменты, когда где — то поблизости применяли магию.

— Что — нибудь у неё узнал? — закашлявшись, спросил Феликс.

Он чувствовал, что в лёгких мокрота, но всё же чувствовал себя лучше. По крайней мере, не столь ослабевшим.

— Я узнал, что нам стоит опасаться предательства.

Макс огляделся. Кроме Готрека и Снорри Носокуса, у костра никого больше не было. Кислевиты предпочитали общество своих товарищей у других костров. Иван Петрович скрылся во мраке и стоял поодаль, вглядываясь в темноту. Снорри громко храпел. Готрек смотрел на них. Феликс не сомневался, что Истребитель с его острым слухом услышал всё сказанное Максом.

— Графиня думает, что Глаз Кхемри может быть использован для контроля над ней, чтобы обратить её против нас.

— Замечательно, — пробормотал Феликс.

Эта новость усилила его тревогу.

— Она также считает, что мы должны поспешить с нападением, пока сюда не прибыли другие её сородичи. Кто знает, они уже могут направляться сюда.

— Всё лучше и лучше. Напомни мне снова, зачем я тут оказался.