Warhammer: Битвы в Мире Фэнтези. Омнибус. Том I - Гэв Торп

— Отличный способ сменить тему, — заметил Макс.

— Я полагаю, что господин Ягер всё вам про меня рассказал. Это было также заметно по вашему поведению в пути.

— Давайте проясним один момент, — предложил Макс. — Мне не нравитесь вы и то, кем вы являетесь. Так случилось, что сейчас мы союзники, потому что нуждаемся друг в друге. При иных обстоятельствах мы были бы врагами.

— Вы откровенны, господин Шрейбер. Хорошо, раз уж, как вы заметили, мы нуждаемся друг в друге, я прощу вам неучтивые манеры и то, как вы явились ко мне укутанным энергиями. И буду общаться, как разумная личность. Ожидаю того же и от вас.

Макс холодно улыбнулся ей. Упрёк был сделан отменно, тоном родителя, делающего замечание недовольному ребёнку. Только этого бы хватило, чтобы напугать многих мужчин. Но Макс был не из таких.

— Ваш протеже Кригер приступил к делу. Вы должны были бы почувствовать это столь же отчётливо, как и я.

— Как вы думаете, почему я пошла на риск, принимая Родрика в моём шатре? Скоро мне потребуются все силы, которые я смогу собрать, равно как и вам. Я боюсь, что мой потомок явно становится чрезвычайно сильным.

— Я понял, что он незаурядный чародей. Запущенное этим вечером заклинание не было работой неуклюжего подмастерья.

— Тогда мы можем предположить, что он либо многому научился за последние несколько лет, либо Глаз Кхемри усилил его способности в этой области.

— Если так, то перед нами воистину ужасающий противник.

— Который, если только я не ошибаюсь, призывает себе армию. То, что мы оба ощутили, является некромантией самого мощного и тёмного вида. Поверьте, господин Шрейбер, у меня достаточно опыта в подобных вещах.

— И что ваш опыт подсказывает нам предпринять?

— Поспешить в крепость Кригера и уничтожить его, если удастся. Я уже чувствую, как увеличивается воздействие Глаза Кхемри на мой разум. Он вызывает Восставших, и на расстоянии сотен лиг немногие способны сопротивляться побуждению.

— Вы говорите, что он, возможно, сможет обратить вас против нас?

— Да, господин Шрейбер, именно это я и говорю. Видите, я честно предупреждаю вас обо всех опасностях.

Макс глядел на графиню, размышляя над её словами. С одной стороны, он приветствовал бы возможность уничтожить это существо, но с другой, не хотел, чтобы до такого дошло, потому что ситуация тогда станет воистину отчаянной. Она кивнула головой, словно снова прочитав его мысли.

— Я верю, что смогу долго сопротивляться влиянию Кригера. Я гораздо старше него и значительно опытнее в этих вопросах.

— Думаю, Глаз Кхемри способен всё это изменить.

— Вам виднее. У вас было более близкое знакомство с талисманом, чем у меня.

— Расскажите мне всё, что вам о нём известно.

Макс принялся слушать рассказ вампира, стараясь заметить любое несоответствие между тем, что говорят ему, и сказанным Феликсу. Он уже подозревал, что расхождений не найдёт. Внимая чистому успокаивающему голосу графини, Макс обнаружил, что мыслями обратился к Ульрике. Его действительно ужасало то, что могло с ней произойти.

Ульрика очнулась в темноте. Она чувствовала слабость и необычное ощущение. Что — то не так с её глазами. Она почти отчётливо могла видеть окружающие предметы, но все они полностью утратили цвета. Всё смотрелось в разных оттенках чёрного и белого.

Она приподнялась. Движение вызвало у неё головокружение. Всё тело болело. Болела голова. Мутило желудок. Рот пронизывала боль. Ульрика огляделась. Она лежала на холодных камнях в усыпальнице. Похоже, что её похоронили в каком — то склепе. Ульрика ощутила панику. Неужели её заключили в какой — то склеп, ошибочно посчитав умершей, в то время как она по — прежнему жива?

«Могло быть и хуже», — решила она. Её могли похоронить в гробу. По крайней мере, когда они придут её хоронить, она будет на ногах. Если её придут хоронить. Что произошло? Она подозревала, что Кригер выпил так много её крови, что она провалилась в напоминающий смерть транс. И было легко ошибочно принять её за мёртвую.

Мысль о вампире и его последнем объятии вызвала у неё поток противоречивых эмоций: ненависть, негодование… и скрываемое, заслуживающее порицания удовольствие. Она вытянулась и встала, чтобы пройтись по помещению. Оно было небольшим, с вырезанными на стенах изображениями скелетов, черепов и прочих символов смерти. Она понюхала воздух. Кажется, чувства её стали острее, чем некогда. Пахло пылью и слабым ароматом коричного парфюма, которым пользовался Кригер. Дальше ощущался очень слабый запах разложения. В воздухе она ощущала запах плесени, а издалека доносился свежий запах живых существ. Ульрика прислушалась. Ей показалось, что она различает звук далёких шагов.

Нестерпимый голод усиливался. Побуждаемая каким — то животным инстинктом, Ульрика двинулась к выходу. Дойдя до лестничного колодца, она обнаружила, что путь закрыт. Проход закрывали хоть и узорчатые, но ржавые металлические ворота. «Как это по — сильвански, — подумала она, — превращать свои мавзолеи в темницы, словно мертвецы как — то могли сбежать из своего заключения». Ульрика покачала головой. Произошедшее с ней показывало, что какое — то оправдание этому имеется. Её мысли обратились к тем вопросам, о которых ей пока размышлять не хотелось. Вместо того, она попробовала прутья на крепость, чувствуя холод металла под своими пальцами.

Они казались старыми и непрочными. «Явно проржавели», — с благодарностью подумала Ульрика, с силой давя на прутья. Даже будучи столь слабой, Ульрика умудрилась достаточно разогнуть их, чтобы образовался зазор, через который она смогла выбраться и затем побежать вверх по лестнице. Что ей теперь делать? Где Адольфус Кригер? Имеет ли это значение?

Она, наконец — то, предоставлена сама себе, и есть шанс на побег. Лучше бы ей поскорее выбраться, пока Кригер или его омерзительные почитатели — люди не явятся проверить склеп. Ульрика взвесила имеющиеся варианты. Голод усиливается. У неё нет ни оружия, ни зимней одежды. В этой населённой призраками стране по снегу ей далеко не уйти. Ей нужно разыскать оружие, припасы и тёплую одежду, и неважно, насколько это рискованно. Из сего следует, что нужно обыскать дом и молиться всем богам, чтобы ей не встретился вампир или его прислуга. Часть её существа восставала против самой идеи бегства, а часть желала снова и снова оказываться в объятиях вампира, несмотря на последствия. Она безжалостно подавила подобные мысли. Он них никакой пользы.

Насколько возможно тихо, она двинулась дальше. Ульрика оказалась в той части усадьбы, где никогда ранее не бывала, что вряд ли удивительно, поскольку она, по большей части, не покидала своих комнат, за исключением тех случаев, когда Кригер призывал её в тронный зал. Ноздри Ульрики пощекотал слабый запах готовящейся еды, жарящегося на жиру мяса животных. Несмотря на чувство голода, запах вызвал у неё отвращение. Тем не менее, она заставила себя двинуться в том направлении.