Вторая мировая война. (Часть III, тома 5-6) - Уинстон Черчилль

Перед отъездом из Афин я послал телеграмму президенту, который обратился ко мне с дружеским запросом.

Премьер-министр, Афины — президенту Рузвельту 28 декабря 1944 года

"Как и все другие здесь, архиепископ убежден в том, что регентство, возглавляемое им, это единственный курс, возможный в настоящий момент. Я встречался с архиепископом несколько раз. Его сила, решительность и проницательные политические суждения произвели на меня очень хорошее впечатление.

Греческое совещание, о котором мы получили полный отчет из других источников, единодушно рекомендовало создание регентства. Это предложение получило сильную поддержку ЭАМ. Однако я отнюдь не считаю архиепископа представителем левого крыла в коммунистическом смысле этого слова. Наоборот, он кажется чрезвычайно решительным человеком, намеренным создать небольшой, сильный исполнительный орган в Греции, способный помешать продолжению гражданской войны.

Поэтому я возвращаюсь с Антони в Англию с намерением настаивать перед греческим королем на назначении архиепископа регентом. Если король согласится, это, конечно, будет означать, что архиепископ создаст правительство из десяти или меньшего числа «самых благонамеренных». Насколько я понял, он сделает премьер-министром Пластираса, а Папандреу не будет включен в состав правительства.

Я искренне надеюсь, что Вы сочтете для себя возможным послать в ближайшие несколько дней личную телеграмму королю Греции и поддержать наше предстоящее обращение к нему, о котором мы Вас уведомим. Я считаю, что регентство должно существовать лишь год или до тех пор, пока не появится возможность провести плебисцит в условиях, которые можно было бы назвать «нормальными и спокойными».

29 декабря мы возвратились в Лондон, и я снова телеграфировал президенту Рузвельту:

Премьер-министр — президенту Рузвельту 22 декабря 1944 года

"1. Посол Уайнант прислал мне копию Вашего послания греческому королю. Мы все весьма признательны Вам за такой быстрый отклик. Антони и я только что возвратились. Военный кабинет поддержал все наши действия и уполномочил нас обратиться сегодня вечером к греческому королю, чтобы настаивать на назначении архиепископа регентом. Архиепископ предоставил мне обсудить с королем вопрос о продолжительности периода регентства, и, таким образом, это дает мне некоторую свободу действий.

2. В случае если согласие не будет достигнуто, правительство его величества намерено рекомендовать архиепископу принять пост регента и заверить его в том, что мы признаем его и созданное им правительство в качестве правительства Греции".

Позднее в этот же день я сообщил президенту более обстоятельные сведения:

Премьер-министр — президенту Рузвельту 30 декабря 1944 года

"Антони и я совещались с королем Греции до 4 часов 30 минут утра, после чего его величество согласился сделать прилагаемое заявление. Я послал текст этого заявления послу Липеру в Афины, для того чтобы архиепископ смог немедленно приступить к работе. Сейчас оно переводится на греческий язык. При первой же возможности пришлю Вам текст этого заявления.

Для меня это было очень тяжелой задачей. Мне пришлось сказать королю, что, если он не согласится, вопрос будет разрешен без него и что вместо него мы признаем новое правительство. Я надеюсь, что Вы сможете оказать всяческую поддержку и поощрение архиепископу и его правительству".

Липер, рассказывая об этих событиях в своей книге «Когда грек встречается с греком», пишет:

«Декларация короля, которая одобрила единодушную рекомендацию совещания, явилась прямым результатом поездки г-на Черчилля. Она наконец покончила с мифом, будто англичане пытались навязать короля его народу. Уже по одной этой причине поездка г-на Черчилля в Афины вполне себя оправдала. Если бы его чутье не заставило его явиться в тот момент в район, охваченный волнениями, то я сильно сомневаюсь в том, можно ли было бы другими средствами заставить все стороны сообща рекомендовать королю создание регентства».

30 декабря представители ЭЛАС обратились ко мне с посланием, утверждая, что они выполнили все условия заключения перемирия, выдвинутые генералом Скоби. Это не соответствовало действительности, и английский командующий настаивал на официальном принятии его условий.

Архиепископ ответил королю и согласился принять свой мандат регента. Появилось новое жизнеспособное греческое правительство. 4 января генерал Пластирас, ярый республиканец, который возглавлял восстание армии против короля Константина в 1922 году, стал премьер-министром.

В результате боев, продолжавшихся непрерывно в Афинах в течение всего декабря, повстанцы были наконец вытеснены из столицы, и к середине января вся Аттика находилась под контролем английских войск. На открытой местности коммунисты ничего не могли предпринять против наших войск, и 11 января было подписано перемирие. Все вооруженные силы ЭЛАС должны были полностью покинуть Афины, Салоники и Патрас. Их войска на Пелопоннесе должны были получить право беспрепятственно разойтись по домам. Английские войска должны были прекратить огонь и удерживать свои позиции. Обе стороны согласились освободить пленных. Эта договоренность вступила в силу 15 января. Так закончилась полуторамесячная борьба за Афины.

Часть вторая

«ЖЕЛЕЗНЫЙ ЗАНАВЕС»

Глава первая ПРИГОТОВЛЕНИЯ К НОВОЙ КОНФЕРЕНЦИИ

В предыдущих главах я проследил наступление советских армий к границам Польши и Венгрии. Заняв 20 октября Белград, русские возобновили свое наступление вверх по долине Дуная, но, чем дальше они продвигались по Венгерской равнине, тем ожесточеннее становилось сопротивление. 29 ноября они создали плацдарм по ту сторону Дуная в 80 милях ниже Будапешта и двинулись на север. К концу декабря столица Венгрии была окончательно окружена, и в течение шести недель в ней происходили самые ожесточенные за всю войну уличные бои. На берегах озера Балатон упорное сопротивление и ожесточенные контратаки немцев также остановили наступление русских до весны.

В Польше русские потратили осенние месяцы на наращивание своих сил после поразительных летних наступательных операций. В январе русские уже были готовы. Двинувшись на запад со своих плацдармов у Сандомира, они пересекли в конце месяца германскую границу и проникли в глубь обширного промышленного бассейна Верхней Силезии. Дальше на севере, форсировав Вислу по обе стороны Варшавы, они захватили 17 января город и, окружив Познань, устремились к нижнему течению Одера, а также к Штеттину и Данцигу. Одновременно, сметая все на своем пути, они занимали Восточную Пруссию с востока на юг. К концу января они захватили ее целиком, за исключением хорошо обороняемой крепости Кенигсберг. Здесь так же, как и в Данциге, гарнизон продолжал упорную, но безнадежную оборону до апреля. Немецкие войска, отрезанные в Курляндии, оставались там до самой капитуляции, так как Гитлер не позволял им уйти оттуда.

Советское верховное командование, располагавшее превосходящими силами в соотношении, вероятно, 3: 1 на суше и господством в воздухе, применило стратегию, напоминающую окончательную победу Фоша в 1918 году. В результате целой серии сражений то здесь, то там на всем широком фронте образовывались один за другим прорывы, пока весь фронт не оказывался вынужденным отступить.

Кампания, которую мы сами вели на Западе, хотя и в меньших масштабах, также привела нас к границам Германии, так что к концу января 1945 года гитлеровские армии, по существу, оказались зажатыми в границах своей собственной территории, если не считать их ненадежных позиций в Венгрии и Северной Италии. Там, как уже отмечалось, искусное, но безнадежно подорванное наступление Александера остановилось. В ноябре стратегическая и тактическая авиация начала продолжавшуюся шесть месяцев кампанию по разрушению железных дорог от самого рейха до Италии. В результате разрушения трансформаторных подстанций по большей части линии, проходящей через Бреннерский перевал, противник был вынужден перейти от электрической к паровой тяге, и переброска его подкреплений и материалов была сильно затруднена. Невозможно описать упорные ежедневные операции союзной тактической авиации, которой командовал генерал Кэннон, непосредственно подчинявшийся главнокомандующему авиацией американскому генералу Экеру. Уничтожая силы противника, несмотря на скверную погоду, она оказала большую помощь осенней кампании.

Однако освобождение Италии закончилось только весной.

Таково было военное положение накануне предстоявшей конференции «трех».

Политическое положение, во всяком случае в Восточной Европе, было далеко не столь удовлетворительным. В Греции действительно было установлено равновесие, хотя и ненадежное, и казалось, что довольно скоро там можно будет сформировать свободное демократическое правительство на основе всеобщего избирательного права и тайного голосования. Но Румыния и Болгария перешли во власть советской военной оккупации. Венгрия и Югославия стали полем сражений, а Польша, хотя и освобожденная от немцев, лишь сменила одного завоевателя на другого. Неофициальное и временное соглашение, достигнутое мною со Сталиным во время моей поездки в Москву в октябре, не могло иметь и, с моей точки зрения, никогда не имело своей целью определять или влиять на дальнейшую судьбу этих обширных районов после разгрома Германии.