История России с древнейших времен. Книга II. 1054—1462 - Сергей Соловьев

Уже давно, по всем вероятностям во второй четверти XII века, посадник в Новгороде стал выборным и занял место подле князя при суде и раздаче волостей, хотя при этом князь не потерял влияния при избрании посадника и не лишился права требовать его смены, объявивши только вину его: так, мы видим, что в 1171 году князь Рюрик Ростиславич отнял посадничество у Жирослава и выгнал его из города; князь Святослав Мстиславич не мог сделать того же с посадником Твердиславом, потому что вопреки условию хотел лишить его должности без вины; в описываемое время Александр Невский настоял на том, чтоб посадник Анания лишен был должности; брат Невского Ярослав требовал, чтоб трое бояр были лишены должности; новгородцы упросили его простить этим людям и удовольствоваться тем, что должность тысяцкого отдана была по его воле человеку, ему преданному. От начала XV века дошло до нас иностранное известие (Ланноа), что посадники и тысяцкие менялись ежегодно. Мы видим, что великие князья посылают в Новгород своих наместников; какое же было значение этих лиц? Под 1342 годом летописец указывает нам наместника великокняжеского Бориса, который вместе с владыкою Василием примирил враждующие стороны; под 1375 годом встречаем другое известие о наместнике: новгородцы, желая упросить владыку Алексея, чтоб он не оставлял епископии, стали вечем на дворе Ярослава и послали с челобитьем к владыке с веча наместника великокняжеского Ивана Прокшинича, посадника, тысяцкого и других многих бояр и добрых мужей; здесь, как и следует ожидать, наместник занимает место выше городских сановников. В описываемое время, когда попадаются известия о довольно значительных войнах новгородцев с шведами, ливонскими немцами, Литвою, войнах, которые объявлялись формально и оканчивались мирными договорами, можно усмотреть степень участия князя или наместника его во внешних сношениях, в решениях относительно войны и мира. Под 1242 годом встречаем известие, что после Ледового побоища немцы прислали в Новгород за миром с поклоном, без князя (Александра), и мир был заключен. Под 1256 годом встречаем любопытное известие, что Александр Невский выступил в поход с своими полками и новгородскими, причем новгородцы не знали, куда, на какой народ князь идет, — знак, что Александр не объявлял на вече о походе, не спрашивал согласия граждан на него. Ореховский договор со шведами, заключенный в 1323 году, начинается так: «Я, князь великий Юрий, с посадником Варфоломеем, тысяцким Аврамом и со всем Новгородом докончал с братом моим, свейским королем». Во времена московских князей, предоставивших Новгород самому себе, дававших литовским князьям право показнить новгородцев, если они сгрубят им, в это время, разумеется, вече получило большую свободу в определении своих внешних отношений: так, видим, что когда шведский король Магнус прислал в Новгород с требованием принять католицизм, грозя в противном случае войною, то в совещании по этому случаю видим владыку посадника, тысяцкого и всех новгородцев — о наместнике великокняжеском не упомянуто; а при заключении договора с князем Михаилом Александровичем тверским новгородцы вносят условие, чтобы великий князь без новгородского слова не замышлял войны. Но при этом князь не терял своего участия во внешних сношениях: в 1420 году Орден прислал послов в Новгород с предложением назначить съезд для мирных переговоров. В это время в Новгороде жил князь Константин Димитриевич, рассорившийся с братом, великим князем Василием; новгородцы приняли его в честь, дали ему пригороды, бывшие прежде за литовскими князьями, кроме того, по всей волости Новгородской сбор пошлины, называемой коробейщиною, но в то же время в Новгороде находился и наместник великого князя Василия, князь Федор Патрикеевич, и вот, по словам летописца, немецкие послы условились с князем Константином и со всем Великим Новгородом, что быть на съезд самому магистру, а князю Константину и новгородцам послать своих бояр, вследствие чего были посланы на съезд наместник великокняжеский князь Федор Патрикеевич, боярин князя Константина — Андрей Константинович, двое посадников и трое бояр новгородских. Наконец, из дошедших до нас договорных грамот новгородцев с Любеком и Готским берегом одна, относящаяся к концу XIII или началу XIV века, написана от имени великого князя Андрея, посадника, тысяцкого и всего Новгорода; в ней сказано, что гости будут на божиих руках, княжеских и всего Новгорода; другая грамота, относящаяся ко второй половине XIV века, половине московской, или наместнической, написана от имени архиепископа, посадника, тысяцкого и всего Новгорода.

Из двенадцати смут в Новгороде, о которых упоминает летописец в период от 1054 до 1228 года, только две не были в связи с княжескими переменами: восстание концов вследствие бегства Матея Душильчевича в 1218 году и восстание на владыку Арсения в 1228 году. В период от 1228 до 1462 года летописец упоминает 21 раз о смутах, из которых только четыре были в связи с княжескими отношениями. Большею частию новгородцы восстают на своих сановников, причем нельзя не усмотреть борьбы двух сторон, стороны лучших и стороны меньших людей. Мы видели, что и в период от 1054 до 1228 года посадники избирались обыкновенно из одного известного круга знатных фамилий; если при избрании в другие должности следовали тому же обычаю, то легко понять, какое значение должны были получить знатные фамилии, какие общие цели должны были они преследовать и какие волнения в городе должна была производить вражда некоторых из них друг с другом. Мы видели, к каким явлениям повела распря Степана Твердиславича с Водовиком в 1230 году; в 1255 г. лучшие люди составляют совет — побить меньших и ввести князя на своей воле; на разделение интересов обеих сторон летописец указывает также в известии о наложении дани татарской; то же самое видим и в смуте 1418 года. Но здесь рождается вопрос о происхождении бояр новгородских: было ли это название наследственным в некоторых фамилия или нет? Известно, что в нашей древней истории никогда и нигде боярское звание не было наследственным; боярами назывались старшие члены дружины, думцы, советники князя, который возводил в это звание, давал это значение или сыновьям своих старых бояр и дружинников вообще смотря по мере их достоинства, или людям, вновь вступающим в дружину смотря опять по достоинству и по разным другим условиям: разумеется, происхождение от знаменитого и любимого князем боярина давало его сыну большее право и легкость к достижению того же звания; но в случае нужды и детские могли стать боярами, как обещал сделать князь Владимир Мстиславич при известном случае. Но мы должны строго различать в источниках название боярина в значении старшего члена дружины, название, употребляющееся в противоположность с названиями других младших членов дружины, и то же самое название, употребленное в общем смысле, в смысле знатных, больших людей, в смысле дружины вообще, с противоположением ей всего остального народонаселения, людей простых, черных. Так, и в Новгородской летописи название бояр употребляется в общем смысле знатных людей, вячших, в противоположность меньшим, простым. Под именем бояр, или больших, вячших людей, в Новгороде разумеются все правительственные лица, как отправляющие свою должность, так и старые, члены всех тех знатных фамилий, которые успели сосредоточить в своем кругу правительственные должности. Сын посадника имел важное значение, как сын посадника, как сын при этом знаменитого, могущественного по своему влиянию человека, и вследствие этого принадлежал к числу больших, знатных людей, бояр; назывался боярином в отличие от обыкновенного, простого человека, а не потому он назывался так, что имел особый сан боярина или принадлежал к сословию бояр. Татары, боясь волнения народного в Новгороде, просят князя Александра, чтоб он приставил к ним сторожей, и князь велит стеречь их сыну посадничьему и всем детям боярским; потом, по смерти Александра Невского, новгородцы послали за братом его Ярославом сына посадничьего и лучших бояр.

Слово бояре в общем значении лучших, знатных людей, противополагаемых простым людям, употребляется не в одной Новгородской, но и во всех других летописях; понятно, что в других княжествах под именем бояр обыкновенно члены дружины противополагаются всему остальному народонаселению. Так, под 1315 годом летописец говорит, что князь Афанасий Данилович пошел из Новгорода в Торжок с новгородскими боярами без черных людей, при описании усобиц в Твери говорится, что тяжко было боярам и слугам, тяжко было и черным людям. О Димитрии Донском сказано, что он, желая предупредить Михаила тверского, привел по всем городам к присяге бояр и черных людей. При описании Раковорской битвы новгородский летописец говорит, что много пало добрых бояр, а иных черных людей без числа.

Встречается и старинное название люди в значении простых, черных людей и в противоположность знатным, боярам, дружине вообще; так, говорится, что тверской князь Михаил Александрович, пожегши Дмитровские посады, волости и села, бояр и людей привел пленными в Тверь, а в Волынской летописи встречаем название простых людей в противоположность боярам. Наконец, в противоположность дружине все остальное народонаселение носит название земских людей. Таким образом, в противоположность князьям все не князья были смерды, черные люди; в противоположность боярам и дружине вообще все остальное народонаселение также носило название простых, черных людей; из этого народонаселения будут выделяться новые высшие разряды, или сословия, и все остальные низшие в отношении к этим новым разрядам будут называться также черными людьми. Так, в Новгороде при подробном перечислении слоев городового народонаселения после бояр встречаем житых людей, значительных по своему богатству, людей, которые, не принадлежа к городовой аристократии, к лицам и фамилиям правительственным, не принадлежали также и к купцам, ибо не занимались торговлею. За житыми людьми, или мужами, следуют купцы и, наконец, черные люди; под 1398 годом летописец говорит, что ко владыке новгородскому пришли бить челом посадники, бояре, дети боярские, житые люди и купеческие дети; иногда житые люди помещаются после купцов. Те же самые части городового населения, кроме житых людей, видим и во всех других городах Северо-Восточной Руси: когда князь Юрий Ярославич обновил запустелый Муром и поставил в нем свой двор, то ему подражали в этом бояре, вельможи, купцы и черные люди. В Москве купцы уже разделяются на гостей и суконников; московские князья в договорах своих условливаются обыкновенно гостей, суконников и городских людей блюсти вместе и в службу их не принимать. Последнее условие объясняется тем, что гости, суконники и вообще городские люди были люди данные, или тяглые, и позволение переходить им в дружину лишало бы князей главного источника доходов, лишало бы их средств платить выход в Орду. После, в XVII веке, мы увидим, какой страшный ущерб в московских финансах был произведен стремлением тяглых городских людей выйти из податного состояния вступлением в службу или зависимость от духовенства, бояр и служилых людей и какие сильные меры употребляло правительство для воспрепятствования этому выходу. То же самое побуждение заставляло князей и в описываемое время условливаться не принимать в службу данных людей, ни купцов, ни черных людей, ни численных, или числяков, и земель их не покупать; если же кто купил подобные земли, то прежние владельцы должны выкупить их, если могут, если же не будут в состоянии выкупить, то покупщики должны потянуть к черным людям; если же не захотят тянуть, то лишаются своих земель, которые даром переходят к черным людям, — распоряжение, тождественное с позднейшими распоряжениями, по которым беломестцам, людям нетяглым, запрещалось покупать земли тяглых людей. То же самое побуждение заставляло московских князей условливаться не держать в Москве закладней и не покупать человека с двором; князья обязываются также не покупать земель ордынцев и делюев, которые должны знать свою службу, как было прежде, при отцах. Под именем делюев разумеются всякого рода ремесленные и промышленные люди, поселенные на княжих землях; ордынцами же называются пленники, выкупленные князьями в Орде и поселенные также на княжих землях.