Все и немного больше - Жаклин Брискин

И внезапно Рой вспомнила племянника — молодого, суетливого юношу, который заскакивал к ней и, поглощая пирожные, до коликов в животе смешил ее своими рассказами. И этот Билли, так ненавидящий войну, хотел записаться в солдаты. Сейчас он в Сайгоне, где-то в Богом забытых джунглях.

— Впрочем, разве ты способна мыслить по-другому? И что ты сделала с Билли? Как ты сумела втравить его в эту бойню?

— Билли?

— Да, Билли!

— А при чем здесь Билли?

— Ты хоть знаешь, что он отправился во Вьетнам?

На момент Алфея скривила губы, словно от внезапной боли. Однако тут же отреагировала.

— Я не понимаю, почему следует делать трагедию из того, что молодой человек выполняет свой долг перед страной.

Сердце подпрыгнуло в груди Рой.

— Выяснилось, что он не годен к действительной военной службе, и он отправился во Вьетнам в качестве репортера.

— Он ведь собирался стать писателем, не правда ли?

— Какая же ты бесчувственная! — возмутилась Рой, вытянув вперед руки с растопыренными пальцами, словно собираясь расцарапать надменное лицо своей собеседницы. — Конечно, твой сын находится в благополучном Стокгольме и пересчитывает семейные деньги, а моего племянника травят в джунглях дефолиантами! Он всегда ненавидел эту бойню во Вьетнаме и боролся за то, чтобы прекратить ее!

— Не будем осуждать войну. Во все времена она творила чудеса с незрелыми мальчиками.

Услышав явное пренебрежение в голосе Алфеи — это тогда, когда Билли находится в опасности! — Рой рассвирепела.

— Я не могу поверить в то, что мы когда-то были друзьями! Ты права! Мне следовало отплатить тебе сторицей! Если бы Чарльз узнал, что он не сын Фирелли, а побочный сын моего мужа, ты перестала бы выглядеть в его глазах святой и благовоспитанной! Он должен видеть тебя такой, какая ты на самом деле! Дешевая, лживая, похотливая сука!

Продолговатое, овальное лицо превратилось в бесстрастную маску.

Внезапно Рой поняла, что Алфея вся покрылась потом. Когда это потоотделение у нее началось? Наверняка в последнюю минуту. Иначе бы она давно заметила потемневшие подмышки и бисеринки пота на лбу и щеках.

Гнев Рой неожиданно сменился жалостью.

— Я не стану этого делать, — спокойным тоном сказала она, делая шаг к Алфее. — Конечно же, не стану… Знаешь, я всегда была благодарна тебе за то, что ты сказала мне об этом. Это так здорово — знать, что Джерри не отрезан от будущего. Клянусь, что никому об этом не скажу. Никогда! Обещания, которые я даю, я всегда выполняю… Всегда!

— Уважение Чарльза — это для меня все, — произнесла Алфея, теребя лист камелии.

— А поговорить с ним я хотела о личном. И поэтому просила его позвонить мне.

— Я сделаю все, что должна сделать, абсолютно все. Надеюсь, мне не надо покупать твое молчание?

— Не смей так говорить! Хорошо, я объясню все прямо сейчас… Но неужели ты не веришь, что я способна сдержать слово?

Потное лицо Алфеи оставалось все таким же напряженным.

— Сказать ему или кому-то еще, — продолжала Рой, — это гадко, бесчестно. Это мерзко.

— Чарльз не поверит тебе. Но ты можешь заронить в его душу сомнение во мне. А этого я не смогу вынести.

— Алфея, я не собираюсь этого делать. Во мне говорила злость.

— С самого детства Чарльз был особой, уникальной личностью. Он всегда был выше людской глупости. Он очень сильный, смелый… Он всегда владеет собой.

Алфея перечисляла достоинства своего сына каким-то странным, отрешенным голосом, а в это время пот струился по ее щекам, подбородку и капал на воротничок блузки.

Рой отказывалась понимать, что происходит с Алфеей. Ведь она знала ее много лет.

Это какое-то сумасшествие.

Может, все объясняется ранним климаксом, в смятении подумала Рой. И у нее сейчас прилив. Дождавшись, когда Алфея замолчала, Рой предложила:

— Зайдем внутрь. Я приготовлю кофе со льдом.

— Я обязана защищать его, ты это понимаешь?

— Да-да, конечно, — мягко сказала Рой. — Пойдем на кухню.

— Моя мать никогда меня не защищала.

— Это займет несколько секунд… Я не буду кипятить воду.

Алфея со щелчком открыла свою сумочку, полезла внутрь. В ее руке оказался пистолет.

Рой уставилась на маленький пистолет с перламутровой рукояткой.

Она не могла соотнести с действительностью этот гладкий, элегантно сделанный предмет. Да, окончания ее зрительных нервов восприняли, что перед ней ручное огнестрельное оружие, но они решительно отказывались передавать сигнал дальше. Рой была неспособна увязать этот предмет с понятием смерти.

Да и как это было возможно?

Было прекрасное воскресное утро; они находились в уютном дворике среди роскошных камелий и цинний; эта женщина была ее старинной школьной подругой. Неужели же это она стоит сейчас в моем дворе и целится мне в грудь из пистолета?

Пистолет — это нечто из мира телевидения. Пистолеты нужны мужчинам, которые занимаются разбоем и грабежами. В триллерах о Джеймсе Бонде, которые читала Рой, при упоминании о пистолете непременно называли марку и калибр.

Да опусти ты этот пистолет, опусти пистолет, дурочка, по-идиотски говорила про себя Рой. И вдруг пришло понимание. Алфея собирается убить ее.

Жизненные силы мгновенно наполнили каждую клеточку тела Рой. Поступивший в кровь адреналин многократно ускорил мыслительный процесс: да ведь она явно больна, будь осторожна, будь очень осторожна.

— Алфея, — слащавым тоном сказала Рой, — откуда ты взяла эту штуку?

— Пистолет принадлежал отцу. Мать, великая хранительница, стоит сейчас на страже всего его имущества… Все колли накормлены, обучены и натренированы, часы и будильники заведены, на книгах ни пылинки, оружие смазано…

— А где она хранит его?

— Там, где и раньше… В левом ящике столика возле его кровати.

— Ты должна вернуть его на место, — сказала Рой.

— Тебе бы, конечно, этого хотелось. Ты и она — единственные, кто знает о Чарльзе. Что касается матери, то здесь опасаться не приходится. — Алфея вытерла левой рукой блестевшие на солнце крупные капли пота на лице. — Миссис Гарри Каннингхэм не будет пачкать имя дорогого внука, своего единственного наследника-мужчину.

— Как и я… Алфея, ты знаешь меня не хуже, чем свою мать. Я никогда ни на минуту не забывала Джерри. Он и сейчас для меня — все. Я счастлива тем, что организована его ретроспективная выставка. И ты знаешь, что я не стану вредить его сыну.

Негромкий щелчок.

Рой, несмотря на то, что была полным профаном по части оружия, все же поняла, что спустили предохранитель.