Рифтеры - Питер Уоттс

* * *

Берег Тихого океана и тактические сетки пропали за секунду; на их месте неожиданно возник тупик, скопле­ние кирпича и машин. Порывы дождя со снегом секли все вокруг, стоял такой холод, какого на Полосе ни­когда не видели. Мокрые снежинки стучали по стеклу и металлу. Междугородние автобусы, стилизованные под классические и словно вырезанные из непогоды, не двигались.

Перро заметила, что исчезло не все живое. Впереди стояла женщина, прислонив голову к кирпичной стене цвета свежего мяса. Громады рейсовиков по обе стороны были подключены к розеткам, выступающим из кладки, отрезая боковой путь к отступлению. Если и был отсюда выход, то лишь прямо, сквозь центр перцепционной сферы Перро. А та показывала цель в обрамлении ярко светящихся прицельных перекрестий. С каждой стороны мигали незнакомые иконки, предлагая на выбор варианты вроде «РАН», «ПАРАЛИЗ» или «УБТ».

В распоряжении Перро оказался целый арсенал, и она целилась прямо в Лени Кларк.

Рифтерша ассимилировалась. Нашла обыкновенную одежду, спрятала под визором ледяной взгляд, и Су‑Хон никогда бы не признала ее, если бы полагалась только на человеческие глаза. «Оводы» видели все в более широком спектре. Этот, например, оказался в пестрой и отвлекающей среде, где излучение сочилось из десятка электромагнитных источников, но Кларк стояла очень близко, на линии прицеливания, за ней была стена без проводки, и на фоне этой относительной тени грудная клетка женщины мерцала стаей размытых светлячков.

– Я не причиню вам вреда, – произнесла Перро. Оружейные иконки обвинительными перстами вспыхи­вали по краям зрения; она нашла одну потусклее, шепчущую о «РЗРЖ», и нажала ее. Арсенал вошел в режим ожидания.

Кларк не шевелилась и молчала.

– Я не... Меня зовут Су‑Хон. Я не из полиции. Я... думаю... – Она взглянула на координаты: Калгари. Междугородний автовокзал Гленмор.

Что‑то забросило ее на тысячу триста километров в северо‑восточном направлении.

– Меня послали, – закончила фразу Перро, – не знаю, на помощь наверное.

Она понимала, насколько абсурдно звучат ее слова.

– Помощь. – Безжизненный голос, никаких эмоций.

– Подождите секунду... – Су‑Хон подняла «овода» над автобусами и быстро сделала полный оборот на триста шестьдесят градусов. Она парила над гаражом, где машины спали и рядами сосали энергию. Главный терминал маячил в сорока метрах, с каждой стороны здания возвышались посадочные площадки. Два автобуса как раз забирали пассажиров: анимированные гончие, нарисованные на их боках, бежали в никуда, словно на невидимых беговых дорожках.

Вот оно, около кабинок санобработки: крохотный бурлящий островок возмущения. Отголоски. Перро залезла в черный ящик бота и быстро проглядела записи последних минут. Только что произошедшая ссора прокрутилась перед ней в комически быстрой перемотке. Даже тогда шоу уже близилось к занавесу, люди начали отворачиваться. Но там стояла Лени Кларк, зажав в руке черную как смоль шоковую дубинку. Перед ней застыл, подняв руки, мужчина, а маленькая девочка с широко раскрытыми глазами пряталась за его ногами.

Перро замедлила воспроизведение. Мужчина сделал шаг в реальном времени.

– Леди, да я вас и не видел никогда...

Кларк шагнула ему навстречу, но прежняя агрессия словно вытекала из нее, освобождая место неуверенности.

– Я... я думала, вы...

– Серьезно, леди. У вас с головой не все порядке, вы – чудовище.

– Мелкая, ты как? – Жезл в руке дрожал. Вторую она нерешительно протянула в сторону девочки. – Я не хотела тебя пу...

– Уйди! – завыла та.

Отец взглянул в небо, заметив движение над головой.

– Хочешь драки? – рявкнул он на русалку. – Ну так с ним подерись! – И ткнул пальцем в приближающегося «овода».

Лени пришлось бежать. Бот кинулся вдогонку, вооруженный и голодный.

А теперь – каким‑то образом – ситуацией овладела Су‑Хон.

Перро вновь снизилась между автобусами:

– Пока вы в безопасности. Вы...

В тупике никого не было.

Она повернулась на сто восемьдесят градусов; что‑то мелькнуло и скрылось за углом.

– Подождите! Вы не понимаете...

Перро врубила скорость. Какое‑то время ничего не происходило. Потом все поле восприятия вздрогнуло, до самых полукружных каналов. В верхнем углу сначала замерцала, а потом уверенно зажглась надпись: ВОССТАНОВЛЕНИЕ СОЕДИНЕНИЯ.

Оружейные иконки расцвели пульсирующими опухолями. Где‑то в отдаленном царстве собственной плоти Перро выдавала лихорадочные арпеджио, барабаня по пульту управления. Ничего не работало.

– Беги! – закричала Су‑Хон, когда связь оборвалась окончательно.

Но она уже вернулась в Монтану, и ее голос цели не достиг.

400 МЕГАБАЙТ: ПРЕРЫВИСТОЕ РАВНОВЕСИЕ

400 мегов завис на грани самоупоения.

Уже тысячи поколений он хранит секрет успешной жизни в Водовороте. Хищники с мощными лапами и скрежещущими зубами преследовали его; соперники состязались с ним за каждое новое убежище, каждое пастбище; болезни старались выесть ему нутро. И все‑таки 128 родил 142, а 142 родил 137 (тут пришлось подрезать избыточный код), 137 родил 150, и так далее, и так далее до нынешнего предкризисного состояния. И все благодаря тайне, закодированной в генах:

Если хочешь передвигаться по Водовороту быстрее, козыряй именем Лени Кларк.

Он не понимает, почему так. Да это и неважно. 400 знает точно: именно эта цепь букв открывает двери куда угодно. Ты можешь прыгать от узла к узлу так, словно дезинфекторов, файерволов и «акульих репеллентов» не существует. Без ущерба пройти сквозь лютую биомясорубку, через зельц, тогда как без защитного амулета «Лени Кларк» в кармане после такого любой гарантированно превращался в статические помехи. Даже Убежище – мифическое, недоступное Убежище, огромный шведский стол, практически нетронутый аппетитами живых, – когда‑нибудь могло оказаться в досягаемости.

Только возникла проблема: слишком многие примазались к делу.

В Водовороте такая ситуация в порядке вещей: эволюция идет слишком быстро, полсекунды не проходит, как появляется куча подражателей, и они тут же открывают колесо, которое ты вроде как намеревался держать при себе. И теперь на бесплатных рейсах между свободными зонами становилось слегка тесновато. Бинарные лошадки еле тащились под грузом десятков попутчиков, причем каждый из них норовил ухватить частичку памяти, замедляя движение еще больше. В итоге файлы‑переносчики стали привлекать внимание – контролеры контрольных сумм просто по логике понимали, что не может обыкновенная почта весить под сто гигов, а акулы пускали слюни на добычу, разжиревшую настолько, что она уже не могла двинуться с места.