Хозяин Пророчества - Николай Бородин

Паладин издал неопределенный звук, похожий на хрип полузадушенного петуха. Кьяр, не особо проникшись, хватку разжимать не стал:

— И не приведи дух Кузни я узнаю, что эти твои выходки были обусловлены не твоим тяжелым душевным состоянием. А тем, что ты наконец-то встретил женщину и решил на ней, как на том, кто слабее тебя, отыграться за все. Ох, не дай дух, чтобы это было так. Тогда я с тобой даже цацкаться не буду, как сейчас. Ну и чтобы тебе стало совсем хорошо и понятно, я сейчас проведу с тобой небольшое разъяснение.

Альтемир завращал глазами как бешеный, пытаясь представить, что же гном еще задумал. А тот, за утро успев расспросить Сетэль про особенности связи между демоном и человеком, принялся колдовать. Главной особенностью было то, что обе стороны могли чувствовать души друг друга. Поначалу это просто выражалось в способности ощущать эмоции своего партнера и тем самым понимать, чего он на самом деле хочет. В личных отношениях это было гораздо удобнее чтения мыслей, ведь некоторые умудряются притворяться даже про себя.

С паладином, впрочем, все было еще хуже, поскольку благодаря своим возросшим способностям он подсознательно сопротивлялся любым попыткам постороннего вмешательства. Так что Кьяр, прикрыв глаза, сейчас искал слабую точку, по которой следовало ударить, чтобы парень прочувствовал то же, что и Сетэль по его милости.

Подопытного тряхнуло так, словно в него угодила молния. Альтемир одним движением вырвался из рук Кьяра, чуть не оставив в хватке гнома свой скальп, — но, судя по всему, он сейчас не замечал подобных мелочей. Наугер отступил на шажок, задумчиво глядя на дело рук своих, и подумывал, не придать ли человеку ускорения. Пинком пониже спины.

Тот, впрочем, быстро справился и сам, поначалу двинувшись куда-то вперед не разбирая дороги — точь-в-точь оловянный солдатик.

Трудно было понять, что подействовало на паладина сильнее — вся гамма чувств Сетэли, обрушившаяся на него в единый миг, или осознание того, что это проклятое порождение бездны, рыжая демонесса тоже может чувствовать.

В небольшом городе узнать, куда делся тот или иной человек (или демон), нетрудно, если, конечно, он не скрывается. Но Сетэль, двигаясь по улицам, ни от кого не пряталась, узнать ее было несложно, а Альтемир, вынужденно расспрашивая прочих жителей Аполея, получил неплохой урок терпимости. Но довольно быстро город кончился, кончились и аккуратные поля, хозяева которых еще могли подсказать паладину нужное направление, и человек уперся в стену деревьев.

Разумеется, это был не мрачный ельник, где уже за первым же стволом может притаиться зверь похуже простого и вполне невинного волка. Но даже в этой роще с пушистыми кронами деревьев, в которых вольно гуляли солнечные лучи, а между стволами вились тропинки, все равно было совершенно непонятно, где искать конкретную демонессу.

Паладин, остановившись на минутку, перевел дух, еще раз подумал, надо ли ему все это, решил, что надо, убедил себя в том, что именно он должен вернуть заблудшую овцу в лоно отряда, понадеялся, что вытерпит присутствие Сетэли под боком, и приступил к практическим размышлениям.

Вариант, предполагающий громогласные вопли «Ау!», был с сожалением отвергнут как бесперспективный: даже если демонесса и услышала бы зов Альтемира, с нее сталось бы еще больше надуться и не отзываться ни в какую. Оставалось только прибегнуть к проверенному, но не самому приятному средству — попытаться почувствовать настроение и, возможно, местонахождение Сетэли.

Конечно, очень аккуратно. Буквально одним глазком и искоса. Пусть проклятое порождение бездны не думает, что паладин будет тратить ради нее много сил.

Установить связь оказалось на удивление легко, но человек, разумеется, не собирался углублять контакт до того, чтобы ощутить эмоции своей второй половины. Направление он почувствовал тут же и на этом решил, что хорошенького понемножку.

Сетэль удалилась от опушки всего на три сотни саженей, остановилась на зеленой полянке и уселась на пенек — ну форменная пастораль. Правда, попутно она все же успела нарваться на неприятности.

Паладин, еще только выглядывая из кустов, уже заподозрил неладное. И этим неладным сейчас был вставший перед девушкой на дыбы медведь.

Ситуация для Альтемира мгновенно изменилась: перед ним находилась жертва, пусть даже и не совсем невинная, которую необходимо было спасти. Так что имперец, с грозным ревом выломившись из кустов, сжал кулак покрепче и, лишь самую малость сдобрив удар силой солнца, врезал зверюге прямо в глаз.

Сетэль, вскрикнув при нежданном появлении паладина, прижала ладонь ко рту и переводила взгляд со своего защитника на медведя и обратно. Зверь, отличавшийся от привычных человеку странным черно-белым окрасом, от удара потерял равновесие и плюхнулся на задницу, сложив лапы. И сразу перестал казаться хоть сколько-нибудь опасным.

Вокруг глаз у местного медведя странной породы красовались черные круги шерсти, и один из них паладину удалось закрепить самое меньшее на неделю. Шерсть втягивалась, уступая место одежде. Все оборотни мира многое отдали бы, только бы им рассказали этот секрет. Медведь терял габариты, пока не превратился в рыжего мужчину в видавшей виды, но аккуратной кожаной одежде, судя по цвету глаз — однозначно демона. Он осторожно потрогал синяк, со свистом втянул воздух сквозь зубы и безрадостно заметил:

— Ну родные круги под глазами, характерные панде, я еще терпел. Но чтоб щеголять ими и после превращения… — Мужчина, скривившись, тягуче, с непередаваемым чувством процедил какое-то неизвестное паладину слово. Зато Сетэль густо покраснела, сравнявшись по цвету со своей роскошной шевелюрой, и воскликнула:

— Ну, папа!..

Теперь настал черед Альтемира удивляться. Сидящий на траве мужчина, впрочем, не выглядел особо смущенным и тут же пошел в атаку:

— Что «папа»?! Папа искренне удивляется, что за парня ты наконец себе отыскала. Какое потрясение на старости лет — получить от дочкиного кавалера в глаз при первом знакомстве! А ведь я просто хотел обнять свою кровиночку после долгой разлуки!

Паладин, у которого уже начал нервно подергиваться глаз, неопределенно замычал. Сетэль тут же грациозным движением руки поддержала ему нижнюю челюсть, проворковав:

— Не потеряй ее, дорогой.

И повернулась к отцу:

— Он-то ринулся меня спасать от лесного чудовища!

— Откуда ты это знаешь?!

— Папа, ну раскрой ты глаза, посмотри на нас!

Отец, приглядевшись к узорам на лице молодежи, присвистнул. Демонесса утвердительно кивнула, закрепляя успех: