Дело Кристофера - Александра Гейл

В тот миг я ему поверила. У Шона Картера с головой все на зависть в порядке.

— Но кто, кто кроме тебя мог это сделать? — спросила я нервно.

— Ты такая смешная, — хмыкнул Картер и потер подбородок. — Бабочки, конечно.

— Но вы же с ними так близки… Неужели они могли…

— Купить можно кого угодно. Вопрос в цене, — в очередной раз повторил он фразу, которая уже мозоль мне на мозге натерла! Я так отчаянно искала аргументы против, что чуть не пропустила приказ: — Раздевайся.

Это меня повергло в шок. Какого лешего?! Я попыталась отступить, но сзади были перила.

— Все с ног на голову перевернулось, но ты вдруг вспомнил о сексе?! Совсем двинулся?!

— Ну так ведь ты пришла меня утешать, а не только обвинять. Не так ли? Давай уже, переходи к основному действу!

— Я пришла не утешать и не обвинять, хотела удостовериться, что у тебя есть алиби.

— Что ж, его нет, а раз все так, давай уже, переходи к части про утешение. Тем более что именно об этом ты меня умоляла меньше суток назад и настолько расстроилась отказом, что сбежала из дома…

— Я… отпусти меня! — рявкнула я, вырываясь из крепких и, признаться, отнюдь не нежеланных объятий.

Но в этот момент раздался звонок в дверь. Так в нашей жизни впервые появился интерпол.

Думаю, вы точно так же, как и я, не заметили, что на кухне, в которую я даже не заглянула, меня ждала сверкающая своей новизной столешница. Боже, я так боялась подглядывать за Шоном Картером, что пропустила все его двери, за которыми скрывалось самое важное.

Наши с Шоном жизни будто спряталась за шторкой из дерьмовых полиэстеровых костюмчиков — попервоначалу господ из интерпола. И говоря это, я не преувеличиваю. Они доставали не только Картера, меня тоже. Быть подружкой потенциального преступника — что являться соучастником. Приходится выбирать сторону и отвечать за свой выбор.

Например, на следующее же утро, стоило Шону шагнуть за порог дома, в дверь позвонили, и я даже не усомнилась в том, кого увижу. Правосудие явилось по душу моей совести. Однако, один небезызвестной козел научил оную тысяче и одному способу быстренько заткнуться. И был абсолютно прав. Правда жестока: то, что люди могут получить силой, они все равно получат. Вопрос в одном лишь времени. Однако, постойте, если они мешают мне, зачем я стану помогать им?

— Чем могу быть полезна? — вежливо поинтересовалась я.

— Мисс Конелл, если я не ошибаюсь? — спросил меня мужчина, демонстрируя значок. Он был немногим старше Шона, однако смотрел так презрительно, что я почувствовала… брезгливость? Странно так. И, думаю, обоюдно. — Освальд Десктер, интерпол. Не могли бы мы поговорить с вами в доме мистера Картера?

— Ой-ой! Осторожнее! Доктора Картера. Или профессора Картера. Или ректора Картера.

Он не устает жаловаться на необходимость учить толпу бездарей вроде меня, — пропела я, смягчая издевку ямочками на щеках. Внимание, подчеркнуто безобидная особа. Ну, вряд ли они явились расспрашивать меня о Пентагоне, но если бы вдруг начали, я бы лучше стала как попугай твердить, что судя по IQ являюсь чем-то вроде зубочистки.

Как и ожидалось, меня просканировали взглядом, дабы удостовериться, что Шон имел все резоны жаловаться на тяжесть учительской участи. Соотношение цена/качество удовлетворило.

— Так мы войдем? — повторили вежливо. А ведь белых воротничков вокруг пальца не обвести…

— Ордер? — спросила я, взмахивая ресницами и вспоминая свое детство, полное восторженных визгов по симпатичным актерам в ролях бравых полицейских.

— Мы не собираемся чинить обыск…

— Тогда простите, мне не хочется перемывать полы понапрасну, — отмахнулась я. — А требовать от вас снимать обувь невежливо.

И недвусмысленно шагнула за порог, закрывая за собой дверь. После этого улыбка Освальда Декстера превратилась в откровенно кровожадную. Короче, пьеса с дурой в главной роли провалилась с треском.

— Прячете что-нибудь? — спрашивает Освальд, копируя мою манеру хлопать глазами.

— Разве что труп Пентагона, — закивала я.

— То есть вы прекрасно понимаете, зачем мы здесь. И понимаете, что он у вас в доме быть очень даже может.

— Я в курсе, насколько хорош Шон. И еще я в курсе, что он не идиот. Вы заявились к нему домой уже на следующий день. Так зачем…

— Самоуверенность рождает иллюзию безнаказанности. Например, мы все равно окажемся в доме, — многозначительно приподнял брови господин Я-Представляю-Интерпол.

— Я в этом не сомневаюсь. Не понимаю другого: почему в этот дом вас должна впустить я?

Он не мой, а я абсолютно уверена, что Шон невиновен.

— А с чего бы вдруг? Вас той ночью с ним не было. Кстати… а где вы были?

— В отеле.

— Одна?

— Почему это вас так удивляет.

— Это не типичное поведение студентки, влюбленной в своего учителя.

Влюбленной?! Я вас умоляю, не смешите!

— Может, Пентагон Шон и не трогал, но это не мешает ему быть редкостной скотиной.

Почтившие меня своим присутствием джентльмены, коротко, но емко переглянулись. Я буквально увидела ментальную ручку, которая подставила галочку в графе «не все гладко». И, наверное, именно так меня и запомнили. Чтобы впоследствии навести ищейку покрупнее…

Шон никогда не говорил о том, насколько тяжело давалось ему новое соседство, но скрыть свое состояние не мог. Не раз и не два я заставала его утром глядящим в окно. А однажды вернулась домой и обнаружила там форменный погром. Было перевернуто вверх дном все.

Думала, обыск, оказалось, нет. Картер искал прослушку.

— И зачем ты это делаешь? Все равно новую поставят! — попыталась вразумить я своего ректора, который в тот миг вспарывал отверткой диванные подушки. А он резко обернулся и как рявкнет:

— Если они мне снесли сеть в университете, то пусть заново ставят чертовы жучки тоже!

— Ну, справедливо. — Вот чем им сеть мешала? Вместе с маршрутизаторами все уперли!

— С маршрутизаторами?! — изумилась я. — Вот гады! Давай что ли помогу.

В общем, дом громили в четыре руки. Чуть ли не всю мебель поубивали, но стоимость маршрутизаторов окупили. Блин, даже в ванной парочку передатчиков обнаружили… В результате, я уснула на кухонном столе часа в два ночи прямо посреди масштабного акта вандализма, а наутро обнаружила отсутствие хозяина дома. Что там, Шон и ночью не появился.

Только на следующие сутки. Причем пришел и закрылся в компьютерной комнате, не сказав мне ни слова. С другой стороны, что слова? Запах женских духов был намного красноречивее…

С тех пор как появились копы, когда пал Пентагон, Картер даже не сделал попытки дотронуться до меня, а пропадать стал, напротив, значительно чаще. Его способ снятия стресса — пить и вести себя как конченный козел. Но кто бы удивился. Пару раз в мою голову вялой старческой походкой забрела мысль о том, чтобы собрать вещички и съехать, но меня так упорно дрессировали на сей счет, что я ее отметала еще до того, как та успевала оформиться в последовательность действий. Да еще и копы начали бы допрашивать как да почему… Обидно только, что попытки донести до Шона мысль «гонорея — штука неприятная», как всегда, потерпели крах. Задушевный разговор у нас состоялся лишь однажды, и этой темы он коснулся очень-очень вскользь.