Дело Кристофера - Александра Гейл

Посему, есть что отметить. Я предложила пригласить на праздничный ужин и Каддини, ведь парень нам уже почти родной. Сначала Картер отнесся к идее с должным скептицизмом, но я сделала глаза кота из Шрека, и Шон, скривившись, сказал, что согласится на что угодно, лишь бы я перестала изображать «это». В общем, сейчас у меня на экране ноутбука парочка новеньких вкусных рецептов, а в груди — концентрированный энтузиазм, который регулярно поддерживается все новыми и новыми порциями кофеина. Кстати об этом!

Смотрю на часы. Уже три… что, черт возьми, Шон делает там со студентами? Может, ему помочь принять экзамен? А то ведь надо еще домой попасть и все приготовить к приходу парнишки-итальянца. Ну а как же? Раньше я его в гости не приглашала, нужно произвести впечатление прекрасной хозяйки!

Позвякивая ключами от кафедры в такт стуку каблучков по плитке пола, танцующей походкой направляюсь в экзаменационную аудиторию, отчего-то вспоминая вчерашний разговор с мисс Адамс. Она несколько недель меня избегала, а вчера, наконец, объяснила причину: секретарь ректора понятия не имеет, как теперь называть его жену. За прежнюю мисс Конелл можно и головы лишиться, доктор Картер, вроде как, у нас Шон, а миссис Картер — конкретное умаление моих заслуг (в конце концов, я не какая-нибудь домохозяйка). В общем, обсуждения такого важного и щепетильного вопроса закончились тем, что мы решились перейти на поименные обращения. Да, мы знакомы много-много лет, и можно было бы себе позволить подобные вольности, но все не так просто. Да ладно, вы хоть знаете, как зовут эту женщину? Присцилла! Только представьте, прихожу я такая к Шону в приемную, и вопрошаю:

«Присцилла, дорогая, а ректор на месте?» Да я же со смеху на месте умру. А вместе со мной все окружающие.

Но еще более грустно то, что мисс Адамс с не меньшим трудом назвала меня Джоанной, когда мы сегодня утром встретились на парковке. То есть для нее я тоже Присцилла. Вот ужас-то…

А затем я распахиваю дверь аудитории Шона, и все посторонние мысли вылетаю из головы в момент, даже дыхание перехватывает. Там не только Картер и студенты. Там еще и люди из моего родного невадского ВВС! Это же сам…

— Даркен?! — выкрикиваю я, и чуть по лбу себя не бью. Ну молодец, мисс Невозмутимость!

— Привет, Джо, — отвечает он, кривовато улыбаясь.

Знакомьтесь, Даркен Вебстер, его папа — четырехзвездный генерал, и об этой маленькой его особенности вам сообщит каждая собака, которая с августейшим сынком знакома! Он носит папочкино имя и статус так, будто это главная заслуга его жизни. И, ну нет, сам он тоже не дурак, не оболтус и не разгильдяй, а очень даже завидная партия (на что, собственно, я некогда и купилась как дурочка), но он из отличной семьи, и, по всеобщему мнению, это самое, просто архиважное. Американ дрим как она есть.

— Что они здесь делают?! — спрашиваю у Шона.

— Сидят, — невозмутимо отвечают мне, будто я только что не проорала в присутствии мужа имя своего бывшего на весь университет. — Наблюдают, как я принимаю экзамен. — И указывают на последнего несчастного студента, который сидит напротив ректора и едва на парту не падает от усердия, пытаясь под таким давлением вспомнить хоть что-нибудь.

— И это, по-твоему, самая типичная ситуация в мире? — всплескиваю руками, пребывая в полном недоумении и негодовании. — Выйди-ка со мной на минутку! — И с королевским видом направляюсь к выходу.

— У тебя последний шанс хоть что-нибудь списать, — сообщает студенту Шон и закрывает за нами дверь, чтобы господа из ВВС не развесили уши и прочие части тела.

А меня, между тем, аж трясет. Я понятия не имею, чего теперь ждать. Мой с трудом налаженный мирок трещит по швам. Что здесь вообще происходит? Ни малейшего представления!

— Ты их сюда притащил?! — рычу я, тыкая в Картера длинным ногтем, чтобы скрыть собственное замешательство.

— Когда бы это я успел, по-твоему? Уверяю тебя, они весьма самостоятельные ребята.

Сами притащились.

— И что они хотят?

— Чтобы я слетал с ними в Штаты, — вполне миролюбиво отвечает Шон.

— Но их четверо, и все они прилетели за тобой?!

— Вообще-то за вами обоими, — сообщает Даркен, решивший нарушить наш маленький тет-а-тет.

— А она вам зачем? — мрачнеет Шон. Видимо, это как-то связано с делами Бабочек. Ведь вмешались они уже однажды в Пентагон-скандал, сдав меня на руки ФБР.

— Приказ, — пожимает наш конвоир плечами.

— Я никуда не полечу!

— Мы гарантируем ее безопасность, — игнорируя меня, отвечает Даркен Шону. — Речь пойдет об амнистии для Джона Конелла.

Мой отец? Опять?

— Но почему? — удивленно моргаю я, подавляя желание себя больно ущипнуть, чтобы удостовериться, что это не сон.

— Требования выполнены, и фактор давления больше ни к чему, — пожимает плечами Даркен, а у меня отвисает челюсть.

— Да что происходит-то?! Картер!!!

— Сама Картер! — отвечают мне, а потом, пока я пытаюсь смириться с правомерностью обзывательства, топают к аудитории и кричат прямо в дверной проем. — Эй ты, придешь на пересдачу в начале следующего семестра.

Мда, вокруг стены могут рушиться, но чтобы Шон авансом поставил кому-то экзамен? Да никогда в жизни! Плюс в происходящем вижу только один: раз Картер говорит о пересдаче в начале семестра, то думает, что все обойдется.

Я даже не знаю, смеяться или плакать. Никак не разберусь, в каком именно месте меня обвели вокруг пальца. Точно только одно — мы летим в Штаты.

Господа из ВВС позволяют взять с собой одни лишь паспорта, и так странно видеть в нашем с Шоном доме человека, который некогда был моей вроде как большой любовью…

Даркен Вебстер — мой мистер Америка Номер Два. Первым был парень, с которым я переспала по невероятнейшей глупости, и он растрепал на весь ВВС содержание моей татуировки на заднице. Разумеется, ему был тут же объявлен бойкот, однако это ничуть не помогло, и новость облетела маленький военный мирок в момент. Насмешки и издевки сыпались из каждого угла, но открыто поинтересоваться природой моей страстной любви к штату Миссисипи догадался только Даркен. Разумеется, вопрос я восприняла в штыки и заявила, что моя личная жизнь его не касается… а спустя всего три недели мне наглядно доказали степень неправомерности данного утверждения.

Даркен безумно льстил самолюбию, еще бы, такой завидный жених, за ним выстраивались очереди, но я считала себя выше остальных претенденток. Почему? Да потому что била любого программиста на базе вне зависимости от пола и возраста. Глупая, наивная девчонка. Даркен Вебстер — не Шон Картер. Ему было совершенно наплевать, чем я там занимаюсь. Он ценил другое. То, что я была единственной симпатичной девчонка на всю военную базу, при этом явно в него влюбленной…