Ратоборцы - Влада Воронова

— Камера автоматическая, с таймером. Тебе только и надо, что к окну подлететь, остальное фотоаппарат сам сделает.

— Ну ладно, — согласилась вампирка, — уговорил.

Она полностью развернула крылья, прислушалась.

— Как ни странно, ни одной серьёзной защиты против оборотней, — сказала Феофания, складывая крылья. — Надо не забыть Крафту сказать, чтобы исправил упущение. Прокололся Гомес, — позлорадствовала она, — на хозяйскую службу безопасности понадеялся, дополнительной защиты не выставил. Попривыкли, сволочи, к телохранителям-вампирам, совсем работать разучились. Ничего, гроссмейстер теперь так их взгреет, что мигом предусмотрительность появится.

Вампирка села на корточки, закрыла склонённую голову руками, крылья растопырила над собой как палатку. Крылья опали, начали сжиматься, и за секунду из бесформенной массы вылепилась самая обычная ворона, не большая и не маленькая. Славян вытянул руку, Феофания села на запястье. Славян повесил ей на шею фотоаппарат немногим побольше спичечной коробки, подарок отца на день рождения. С такой техникой приличные снимки получились даже у Славяна. «У Феофании тем более получится», — подумал он.

Вампирка вспорхнула, несколько раз пролетела мимо окна, даже попыталась зависнуть, но не получилось, ворона не колибри. Славян подставил Феофании запястье, снял камеру. Вампирка слетела на мощёную разноцветной плиткой дорожку, хлопнула крыльями и вернулась к обычному вампирскому облику. Встала с корточек, оправила брючный костюм, глянула на косу — не растрепалась ли? Всё в порядке.

— Надо ночью ещё один заход сделать, — сказала она. — Интересные дела там творятся.

— Какие?

— Юное магическое дарование правильно сказало, волшебничают они. Пока десять людей вид делают, что сосредоточенно валяют дурака, одиннадцатый сканирует пространство какой-то длинной узкой штуковиной. Чёрной. Меняются каждые два часа, я как раз на смену попала, успела просмотреть менталку. Стоило только заступить на дежурство, такую защиту выставили, ни за что не прошибить. А вот сам процесс замены упустили, — снова позлорадствовала Феофания. — Говорю же, совсем без вампиров работать не умеют.

— Что в менталке? — спросил Славян.

— Ничего особенного. Ищут чего-то. Какую-то старинную вещь. Она здесь, в резиденции. Но как именно выглядит, где конкретно находится, они не знают.

— Волшебная?

— Да, но волшебство в ней не главное, есть какие-то сопутствующие свойства.

— Разберёмся, — сказал Славян и глянул на вампирку. — Феони, а почему говорят, что у оборотней во время трансформации распыляется одежда?

— Потому что у одного вида оборотней из пяти она действительно распыляется.

— Вот вы где, — подошёл к ним Риллавен. Хмурый, верхушки ушей обречённо обвисли.

— Ты чего смурной? — насторожился Славян.

— Посмурнеешь тут… Я знаю, что Гомес ищет в Озорном Кузнечике.

— Ну говори, чего умолк?

Риллавен вытащил блокнотик, нарисовал солнце, на нём — меч.

— Это единственная связь между Соколами и одним из моих умерших друзей, — сказал он.

— А мы, Тьиарин, — ответила вампирка, — только что выяснили, чем именно они ищут главную часть наследства известного нам покойника.

Она взяла у него ручку, блокнотик и нарисовала луну, несколько звёздочек, физиономию, усиленно выдувающую ветер, а внизу — меч.

— Весело, — подытожил Славян. — Пошли с президентом новостью делиться?

Вампирка и хелефайя кивнули.

Шёл третий час ночи, а в кабинете Крафта хозяин, Риллавен и Феофания всё сидели над фотографиями из комнат эмиссара. Ночной разведки не понадобилось, вполне хватило дневных снимков.

— Нет, — сказала вампирка, — это безнадёжно. Из комнат железо не выкрасть, а взять с боем означает объявить войну ордену. Лихтенштейн Соколы за сутки пустыней сделают.

— А если они сами железо из комнат вынесут? — спросил Крафт. Слово «меч» старательно не произносили, боялись прослушки. — Можно будет забрать?

— Смотря куда и как, — ответил Риллавен, кончики ушей азартно подрагивали. Он взял план этажа. — Если в этот коридор, я бы железку утянул.

— Уверен? — глянул на него Крафт. Общая беда уже несколько часов как заставила забыть о протоколе дипломатических бесед.

— Нет, но попробовать можно. Только как ты заставишь их выйти, да ещё с грузом?

— Есть одна задумка, — Крафт вопросительно посмотрел на вампирку, тронул себя за ухо. Феофания настороженно раскрыла крылья, прислушалась.

— Всё в порядке.

— Пожар, — сказал Крафт. — Стеной огня их вытеснит вот сюда, — он постучал пальцем по отмеченному Риллавеном месту на плане.

— Если не потушат огонь волшебством, — ответила Феофания.

— Не думаю, — Риллавен разглядывал план. — Запасы волшбы даже у эмиссара небезграничны. Зачем тратиться на пожар, который хозяин дома и без того постарается потушить как можно скорее?

— Поджигать надо здесь и здесь, — показал Крафт. — Тогда огонь пойдёт вот сюда. Только кто подожжёт, Соколы сразу почувствуют намерение?

— Если найдёте факел, — ответила Феофания, — то я. В волчьей ипостаси. Чуять намерения людезверя они не умеют.

— Ацетончику бы ещё плеснуть, — сказал Риллавен.

— И так пойдёт. У волка от вони не только нюх, но и соображение отобьёт.

— Генрих, — посмотрел на него Риллавен, уши полностью развернулись к человеку, — ты уверен? Пожар уничтожит целый этаж Северного крыла. Погибнут картины, гобелены…

— Если мы не добудем груз, погибнет целый мир, в котором гораздо больше картин и гобеленов. И людей.

— Спасибо, Генрике, — кивнул благодарно Риллавен.

— Кстати, о людях, — сказала вампирка. — Их надо куда-то деть.

Крафт глянул на часы.

— Во всём крыле уже не осталось ни души. Только Соколы.

— Отлично, — ответила Феофания. — Теперь о делах послепожарных. Подменить груз невозможно, волшебники подделку распознают сразу. Следовательно, минуты две спустя после кражи рыцари явятся отбирать похищенное имущество.

— Справимся, — жёстко усмехнулся Крафт. — Одиннадцать боевых волшебников-рыцарей, конечно, сила, но если их зажмут в «клещи» два взвода автоматчиков, то никакая волшба не поможет. И спецназовская выучка тоже. Поэтому, Риллавен, железо принесёшь вот сюда, — показал на плене Крафт.

— Лучше сюда, — возразил хелефайя.

— Пусть сюда, — не стал спорить Крафт.

— Но бой всё равно будет, — сказал Риллавен.

— Очень на это надеюсь, — процедила Феофания. Глаза сверкнули холодным чёрным пламенем. — Я со своей первой войны, с тринадцати лет, хочу вырвать хотя бы одному Соколу печень.