Иосиф Сталин, его маршалы и генералы - Леонид Михайлович Млечин

большого интереса, но сказать, что, «пожалуй, не будем возражать против предложения немцев».

Во время второй беседы с Молотовым Гитлер сказал:

— Не без учета пакта с Советским Союзом Германия сумела так быстро и со славой для своего оружия осуществить операции в Норвегии, Дании, Бельгии, Голландии и Франции... Я считаю, что мы добьемся больших успехов, если будем стоять спиной к спине и бороться с внешними силами, чем если мы будем стоять друг против друга грудью и будем бороться между собой.

Молотов сказал, что он согласен с выводами рейхсканцлера. Но тогда они со Сталиным рассчитывают, Германия признает, что «Финляндия должна быть областью советских интересов». Гитлер не без колебаний согласился с этим.

— В той же степени, как, например, Эстония и Бессарабия? — Добивался своего Молотов.

К тому времени Бессарабия и Эстония уже стали частью Советского Союза.

— Я не хочу войны в Финляндии, — ответил Гитлер. — Кроме того, Финляндия является для Германии важным поставщиком.

— Эта оговорка является новым моментом, — заметил Молотов. — Прежде советские интересы в Финляндии признавались без оговорок.

— Нет ничего нового, — возразил Гитлер. — Когда вы вели войну с Финляндией, мы сохраняли лояльность. Мы советовали Финляндии согласиться на ваши требования. Но как вы говорили, что война в Польше будет источником осложнений, так я теперь заявляю, что война в Финляндии будет источником осложнений. К тому же Россия уже получила от Финляндии львиную долю того, что она хотела...

Прощаясь, Гитлер высказал сожаление о том, что ему до сих пор не удалось встретиться со Сталиным:

— Но едва ли Сталин покинет Москву ради поездки в Германию, а мне во время войны уехать никак невозможно.

Молотов присоединился к словам Гитлера о желательности такой встречи и выразил надежду, что она все-таки состоится.

Руководителю берлинской партийной организации и имперскому министру народного просвещения и пропаганды Йозефу Геббельсу, в отличие от Риббентропа, советские партийные товарищи совсем не понравились. Приглашенный на завтрак в честь советского гостя, министр пропаганды записал в дневнике:

«Молотов производит впечатление человека умного, хитрого. Лицо восковой желтизны. Из него едва ли что вытянешь. Слушает внимательно, и более ничего... Молотов — своего рода форпост Сталина, от того все и зависит... Свита Молотова — ниже среднего. Ни одной личности крупного масштаба. Словно они хотели во что бы то ни стало подтвердить наши теоретические представления насчет сущности большевистских масс. На их лицах был написан страх друг перед другом и комплекс неполноценности. Даже невинная беседа с ними почти полностью исключена. ГПУ бдит! Это ужасно! В этом мире человеческая жизнь не имеет никакой ценности».

Риббентроп предложил проект соглашения между четырьмя державами (Германия, Италия, Япония и СССР), к которому, как водится, прилагались секретные протоколы.

В одном из них Советскому Союзу обещали пересмотреть условия прохода кораблей через черноморские проливы. В другом шла речь о разделе мира, причем Советскому Союзу предоставлялась свобода рук в территориальных приобретениях в направлении Индийского океана.

Молотов ответил, что предложение следует серьезно обсудить. Ему нужно было получить прямое согласие Гитлера на присоединение Финляндии.

14 ноября Вячеслав Михайлович докладывал Сталину:

«Беседы не дали желательных результатов. Главное время с Гитлером ушло на финский вопрос. Гитлер заявил, что подтверждает прошлогоднее соглашение, но Германия заявляет, что она заинтересована в сохранении мира на Балтийском море. Мое указание, что в прошлом году никаких оговорок не делалось по этому вопросу, не опровергалось, но и не имело влияния..

Похвастаться нечем, но, по крайней мере, выяснил теперешнее настроение Гитлера, с которым придется считаться».

«Правда» опубликовала официальное сообщение:

«Во время пребывания в Берлине в течение 12—13 ноября сего года Председатель Совета Народных Комиссаров СССР и народный комиссар иностранных дел тов. В.М. Молотов имел беседу с рейхсканцлером г. А. Гитлером и министром иностранных дел г. фон Риббентропом. Обмен мнений протекал в атмосфере взаимного доверия и установил взаимное понимание по всем важнейшим вопросам, интересующим СССР и Германию.

Тов. Молотов имел также беседу с рейхсмаршалом г. Герингом и заместителем г. Гитлера по партии национал-социалистов г. Гессом...»

Рудольфа Гесса Вячеслав Михайлович расспрашивал о партийных делах, подробно выяснял, чем именно ведает заместитель фюрера. Министру авиации Герману Герингу, отвечавшему за четырехлетний план развертывания военной промышленности, Молотов жаловался на то, что Германия не выполняет план поставок промышленного оборудования Советскому Союзу. И Геринг, кстати говоря, требовал от концерна Круппа ускорить поставку башен и орудий для уже проданного крейсера «Лютцов».

Молотов сообщил Сталину:

«С Герингом говорили в общих чертах о желательности улучшения и развития экономических отношений. Беседа с Гессом не имела политического значения.

Принимают меня хорошо, и видно, что хотят укрепить отношения с СССР».

Сталин и Молотов все еще исходили из того, что у них с Германией стратегическое партнерство, а Гитлер уже решил, что покорит Россию. После отъезда Молотова он подписал секретную директиву о подготовке нападения на Россию.

19 ноября советское полпредство сообщало в Москву:

«Поездка В.М. Молотова в Берлин была воспринята здесь как событие исключительной важности для Германии, как «крупный успех германской дипломатии» (выражение немецких газет) и одновременно как новое поражение Англии... Привлечение СССР на сторону Германии является основой внешнеполитического плана Германии, нацеленного на ближайшее победоносное окончание войны с Англией».

25 ноября уже в Москве Молотов пригласил к себе посла Шуленбурга и сказал, что Советский Союз готов принять проект пакта четырех держав, но выдвигает свои условия:

немецкие войска должны покинуть Финляндию, которая по советско-германскому соглашению 1939 года является сферой влияния СССР. Экономические интересы Германии в Финляндии (поставки леса и никеля) будут обеспечены;

в районе Босфора и Дарданелл должна быть организована советская военная и военно-морская база, а Болгария подписывает с СССР пакт о взаимопомощи;

Япония отказывается от своих концессионных прав на добычу угля и нефти на Северном Сахалине;

сферой советских интересов будет признан район к югу от Батуми и Баку в общем направлении к Персидскому заливу.

Уже знакомая формула означала намерение присоединить этот регион к СССР.

Все это Сталин и Молотов предлагали зафиксировать в пяти секретных протоколах. Шуленбург обещал немедленно довести советские предложения до сведения своего правительства. Но в Берлине геополитические игры с Советским Союзом уже никого не интересовали.

9 января 1941 года на секретном совещании в штабе оперативного руководства верхмахта Гитлер говорил:

— Сталин, властитель Европы, умная голова. Он не станет открыто выступать против Германии, но надо рассчитывать на то, что в трудных для Германии ситуациях он во все