Лысый… шиноби? - GelioLex

раздался спокойный голос Саске. Он неспешным шагом вошёл в пещеру. — Нам придётся задержаться на месте.

— Да, я уже знаю, — буркнул Наруто. — Всё из-за меня.

— Не только, — качнул головой Учиха. — Мне нужно свыкнуться с тремя томоэ. Даже если ты не сможешь использовать чакру, для меня другие генины не станут проблемой.

В разговор влез Паккун:

— Какой самоуверенный парень, а у тебя силёнок хватит для этого?

В глазах Саске закружился трёхтомойный Шаринган. Тело мопса застыло. После чего завалилось на бок, его мордочка стала выражать подлинное блаженство, из пасти начала вытекать слюнка. Он то и дело катался на спине из стороны в сторону, приговаривая:

— Да, кайф, там тоже почеши… О, да, вот так… ещё… — через пару мгновений стали раздаваться сладострастные стоны бедного мопса. При этом никто его и пальцем не трогал.

— С-саске-кун, что с ним? — Сакура переводила ошарашенный взгляд с нинкена на Учиху.

— Ничего, просто погружён в приятную иллюзию, — хмыкнул Саске. — Однако если бы это был вражеский нинкен, то можно было бы использовать и гендзюцу кошмаров, и даже парализующие гендзюцу.

Додзюцу деактивировалось, а мопс через время стал помаленьку приходить в себя.

Открыв глаза и оценив обстановку, Паккун вдруг вскочил и угрожающе посмотрел на Учиху:

— Эй, какого хрена это сейчас было?

— Хн… — Учиха не удостоил нинкена ответом.

— Круто, даттебайо! — оживленно воскликнул Наруто. — Это иллюзии Шарингана?

— Верно, — кивнул Саске, слегка приосанившись.

— Обалдеть, — продолжал восхищаться Наруто. — Это ты, получается, только что удовлетворил собаку, не прикасаясь к ней!

— … — Саске на несколько секунд застыл, обдумывая сказанное сокомандником.

— Наруто, — обратилась к блондину Сакура, — это прозвучало сейчас очень странно.

Узумаки на слова куноичи лишь махнул рукой.

— Это выходит, ты так с любым можешь сделать? Слушай, а ты можешь внушить мне, что я сейчас в Ичираку и передо мной десять порций рамена?..

— Эй, я всё ещё здесь! Не игнорируй меня, Учиха! — подал голос мопс.

— Ну же! Давай, сделай это! — Узумаки пылал энтузиазмом и готов был добровольно войти в гендзюцу.

Саске потер виски:

— Нет, это работает не совсем так, Наруто. Да и не собираюсь я тебя погружать сейчас в иллюзии.

— Э… почему?

— Потому что ты должен восстановиться, дурья башка! — ответила вместо брюнета Сакура. — Господин Паккун ведь сказал, что тебе нельзя пользоваться чакрой и нужно отлежаться.

— Да, слушай, что говорит господин Паккун, — мопс гордо выпятил грудь, видимо, временно позабыв об инциденте с иллюзией Учихи.

Наруто огорчённо понурил голову.

— А что с Орочимару? — вдруг спросил он.

— Орочимару забрали и будут допрашивать. О нём не стоит переживать, — пояснил нинкен. — Вы довольно сильные ребята и с лёгкостью должны пройти испытание. Просто нужно немного подождать.

— Хорошо. — Наруто вновь лёг на футон. — Саске, а ты расскажешь, что было после того, как я отключился? А то я понял только в общих чертах, ну, что пришёл Какаши и победил Орочимару.

— Пф… — Учиха развернулся к выходу.

— Блин, ну мне же интересно, даттебайо! — не унимался блондин. — Хочу подробностей!

— Наруто, лежи и отдыхай! — прикрикнула Сакура.

— Но я же помру от любопытства… — Саске тем временем покинул пещеру.

На лицо Харуно выползла зловещая ухмылка. Её изумрудные глаза будто бы загорелись потусторонним огнём. Она достала из подсумка весьма немаленький шприц и пару ампул:

— Не успокоишься — буду колоть успокоительное.

Наруто сухо сглотнул:

— Да я чего? Я уже спать ложусь, хе-хе, — он изобразил глупую улыбку и повернулся набок, крепко зажмурившись.

— Ух… Сакура-чан стра-ашная, — едва слышно прошептал он.

— Чего ты там бормочешь? — сказала Харуно.

— Э-хех. Ничего. Говорю, спокойной ночи, Сакура-чан!

Глава 35

Раньше у него было имя… Правда, какое — он уже и не вспомнит. Да это и не важно. Прошлое казалось настолько туманным и расплывчатым, будто было всего лишь паршивым сном. Родители среднестатистические бесклановые шиноби. Мать погибла на задании, когда ему не было и четырёх. Отец — после этого спился и через некоторое время покончил жизнь самоубийством. Родственников больше не было, потому единственным вариантом оказался приют.

В Академию пошёл в шесть. На уроках не блистал, талантами обладал средними. Брал в основном упорством. Чунин-наставник, видя старания мальчика, предложил парочку индивидуальных занятий. Парочкой дело не обошлось. Как выяснилось позднее, сенсей был бывшим АНБУ, потому последующие тренировки оказались изнуряющими. Но он не жаловался. Он тренировался и тренировался… Вот уже и выпуск из Академии. Его определили в команду генинов. Наставником оказалась куноичи, джонин. Она была отличным сенсеем. К каждому применяла индивидуальный подход, выявляла сильные и слабые стороны, указывала на них, помогала отточить навыки. С её помощью он смог овладеть стихийными дзюцу в кратчайшие сроки. Эта девушка ему казалась ангелом, сошедшим с небес. Она была настолько красивой, что он готов был пожертвовать ради неё всем. Если бы не разница в десяток лет, он бы не задумываясь женился на ней.

После пары месяцев скучных D-ранговых миссий и командных тренировок они пошли на первое серьёзное задание. И на нём же он впервые увидел смерть.

Смерть сокомандников, а главное — её смерть.

Выжил он тогда благодаря наставнице, что защитила его ценой собственной жизни. Умерла прямо у него на руках. Тогда он понял, насколько мир порою бывает несправедлив…

Он тряхнул головой, отгоняя лишние мысли о прошлом.

Усаги — так его теперь зовут. Безликий. Человек Данзо, что был внедрён в АНБУ при Хокаге, дабы быть в курсе дел. И в нужный момент пожертвовать собой, чтобы выполнить задание Корня. Лист не может распуститься на дереве, если у дерева нет корней. Благодаря тому, что Данзо-сама когда-то выбрал его, он может быть полезным. И хотя у корневиков не было эмоций, но он был другим. Он был особенным. Одним из лучших. Он понимал, что без Тёмной стороны Конохи — Деревня обречена.