Шамал. В 2 томах. Т.1. Книга 1 и 2 - Джеймс Клавелл

Они снова услышали невозмутимый голос Джона Хогга из подлетавшего к аэропорту 125-го:

– Службе управления полетами Тегерана, говорит Эхо Танго Лима-Лима, по состоянию на вчерашний день мы имеем разрешение из Киша на посадку и…

– Борт ETLL, мы не даем вам разрешения на посадку! – голос авиадиспетчера звучал напряженно и испуганно, и Мак-Айвер чертыхнулся себе под нос. – Повторяю, ответ отрицательный, все гражданские авиарейсы отменены, и никакие прибывающие рейсы не принимаются до последующего распоряжения имама… – За голосом авиадиспетчера они могли различить другие голоса, оживленно переговаривавшиеся на фарси; на данной частоте работали сразу несколько микрофонов. – Возвращайтесь в свой пункт вылета!

– Повторяю, у нас есть разрешение на посадку станции радиолокационного контроля на Кише, которая передала нас пункту диспетчерского управления Исфахана, подтвердившего наше разрешение. Да здравствует аятолла Хомейни и победа ислама… я в сорока милях к югу от контрольной точки Варамин, предполагаю садиться на ВВП левую. Пожалуйста, подтвердите, работает ли ваша система посадки по приборам. Есть ли в вашей системе другие рейсы?

На какое-то мгновение голоса на фарси заглушили все остальные на вышке, потом:

– Рейсы в системе отсутствуют, ETLL, система посадки по приборам не работает, но мы не да… – Голос на американском английском внезапно оборвался, и вместо него зазвучал другой, сердитый, с тяжелым акцентом: – Нет на посадки! Комитет дает приказ на Тегеран! Киш не Тегеран… Исфахан не Тегеран… мы даем приказ на Тегеран. Если посадки, вас арестовать.

Радостный голос Джона Хогга откликнулся тут же:

– Борт Эхо Танго Лима-Лима. Понял вас, Тегеран, вы не хотите, чтобы мы садились, и намерены не признавать наши разрешения, что, как я полагаю, является ошибкой, согласно закону о воздушных перевозках… Прошу режим ожидания номер один. – Потом, тут же, на собственной частоте компании S-G сквозь помехи прорезался его напряженный голос: – Центр, прошу совета!

Мак-Айвер немедленно переключил каналы и сказал в микрофон:

– Триста шестьдесят, режим ожидания номер один, – что означало, делай круг и жди ответа. Он посмотрел на помрачневшего Гаваллана. Роберт Армстронг насвистывал что-то невнятное. – Нам лучше протрубить ему отбой… если он сядет, они могут приписать ему неподчинение прямому распоряжению и конфисковать самолет, – сказал Мак-Айвер.

– При наличии официальных разрешений? – возмутился Гаваллан. – Вы сообщили на вышку, что у нас есть письмо британского посла, завизированное кабинетом Базаргана…

– Но не самим Базарганом, сэр, – заметил Роберт Армстронг, – да даже и в этом случае в практическом смысле эти сукины дети на вышке в данный момент сами себе закон. Я бы предложил… – Он вдруг замолчал и показал рукой; его лицо сделалось еще мрачнее. – Смотрите-ка! – По объездной дороге неслись два грузовика и машина с системой радиоуправления, ее высокая антенна болталась во все стороны. Они увидели, как грузовики въехали прямо на левую полосу и остановились на самой ее середине. Вооруженные «зеленые повязки» начали выпрыгивать из кузова, занимая боевые позиции. Машина с системой радиоуправления продолжала двигаться в их сторону.

– Черт! – выругался Мак-Айвер.

– Мак, ты думаешь, они отслеживают передачи на нашей частоте?

– Безопасней предположить, что именно так оно и есть, Энди.

Гаваллан взял микрофон.

– Отбой. Б, повторяю, Б.

– Эхо Танго Лима-Лима! – И на частоте вышки, голосом мягким и доброжелательным: – Тегеран: мы принимаем вашу просьбу отменить наше разрешение и официально обращаемся за разрешением на посадку завтра в полдень для доставки запчастей, срочно, повторяю, срочно затребованных компанией «Иран Ойл», и вывоза сотрудников, отбывающих в давно просроченный отпуск, с немедленным взлетом после разгрузки-погрузки.

Мак-Айвер удовлетворенно хмыкнул.

– Джонни всегда был скор на ногу. – Он повернулся к Армстронгу: – Мы включим ва…

– Режим ожидания номер один, Эхо Танго Лима-Лима, – распоряжение с вышки оборвало его на полуслове.

– Мы включим вас в список пассажиров, когда сможем, мистер Армстронг. Извините, сегодня порадовать нечем. Как насчет ваших бумаг?

Армстронг оторвал взгляд от приближавшейся машины.

– Я… э… я предпочел бы оказаться специалистом-консультантом S-G, отправляющимся в отпуск, если вы не против. Неоплачиваемый, разумеется. – Он посмотрел на Гаваллана. – Что означает «Б, повторяю, Б»?

– Попробуй завтра, в то же время.

– А если они удовлетворят запрос ETLL?

– Значит, все произойдет завтра… будете специалистом-консультантом.

– Спасибо. Будем надеется, что это будет завтра. – Армстронг взглянул на приближавшуюся машину и быстро добавил: – Вы будете у себя часов около десяти сегодня, мистер Гаваллан? Возможно, я мог бы заехать… просто поболтать, ничего серьезного.

– Конечно. Буду вас ждать. Мы ведь с вами уже встречались, не правда ли?

– Да. Если я не приеду до десяти пятнадцати, значит, у меня возникли задержки, и я не смогу приехать… вы знаете, как это бывает… и я свяжусь с вами утром. – Армстронг поднялся, готовясь уйти. – Спасибо.

– Хорошо. А где мы с вами встречались?

– Гонконг. – Роберт Армстронг вежливо кивнул и вышел, высокий и сутулый.

Они видели, как он прошел через офис и выбрал дверь, которая вела в ангар и к запасному выходу на стоянку где он оставил свою неприметную машину – машина Мак-Айвера была припаркована перед главным входом.

– Можно подумать, что он бывал здесь раньше, – задумчиво произнес Мак-Айвер.

– Гонконг? Совершенно его не помню. А ты?

– Тоже нет. – Мак-Айвер нахмурился. – Спрошу у Джен, у нее хорошая память на имена.

– Я не уверен, что этот Роберт чертов Армстронг мне нравится, или я ему доверяю, что бы там ни говорил Талбот.

Сегодня в полдень они навестили Талбота, чтобы выяснить все «кто», «что» и «почему» относительно Армстронга. Все, что Джордж Талбот им сказал, сводилось к следующему:

– О, вообще-то, он очень порядочный человек, и мы… э-э… мы были бы признательны, если бы вы его подбросили до дома и… э-э… не задавали слишком много вопросов. Вы, разумеется, останетесь отобедать? У нас еще остался очень приличный морской язык из Дувра, свежемороженый, полно икры или копченого лосося, если пожелаете, пара бутылочек «Де Лядусет» 76-го года на льду – или сосиски с картофельным пюре и домашний кларет, который я бы очень рекомендовал, если вы это предпочитаете. Шоколадный пудинг или бисквит с шерри, и у нас еще есть полкруга довольно приличного сыра стилтон. Весь мир может быть охвачен огнем, но мы по крайней мере сможем смотреть на этот пожар как джентльмены. Как насчет глоточка розового джина для аппетита?