Долг: первые 5000 лет истории - Дэвид Гребер

226

Тамбиа (Tambiah 1973, 1989) первым выступил против предположения Гуди — его критика теперь считается стандартной. Гуди предпочитает видеть в этом косвенные платежи приданого, поскольку они, как правило, выплачивались семье (Goody 1990:178-197).

227

Скот и серебро и здесь являлись главными единицами учета. Как отмечали классические авторы, единственные сделки купли-продажи в гомеровскую эпоху велись с иностранцами (Von Reden 1995: 58-76; Seaford2004:26-30; Finley 1954:67-70). He стоит и говорить о том, что в гомеровском обществе не существовало аналога юридически точному ирландскому понятию «цена чести», но принципы были более или менее теми же, поскольку слово «тимэ» могло означать не только «честь», но и «штраф» и «возмещение».

228

«Тимэ» не использовалось для обозначения цены товаров в Илиаде или Одиссее, но там цены на товары вообще почти не упоминались. Однако это слово использовалось для «компенсации» в значении вергельда, или цены чести. Первое задокументированное использование «тимэ» в качестве цены покупки мы обнаруживаем в «Гимне Деметрию» (Seaford 2004:132), составленном несколько позже гомеровских времен. В нем, как отмечает Сифорд, показателен тот факт, что оно относится к рабу.

229

Речь идет о тяжелом кризисе, за которым в 594 году до н.э. последовали реформы Солона, знаменитое «стряхивание бремени».

230

Греческая система рабского труда была намного более жестокой, чем та, что существовала в ту же эпоху на Ближнем Востоке (см., например: Westermann 1955;Finley 1974, 1981; Wiedemann 1981; Dandamaev 1984; Westbrook 1995), не только потому, что большинство ближневосточных «рабов» в теории были не рабами, а долговыми заложниками, которых можно было выкупить и с которыми, опять-таки в теории, нельзя было произвольно обращаться, а потому, что даже те, кто находился в полной частной собственности хозяина, имели больше прав.

231

«Лучше всего обеспечивать себя самому» (Аристотель. Политика: 1256-1258; классические дискуссии о том, что это означало на практике см. в: Finley 1974:109-111; Veyne 1979).

232

В Греции тоже были храмовые проститутки, самыми известными были коринфские. По утверждению Страбона (8.6.20), в коринфском храме Афродиты была тысяча проституток, по-видимому рабынь, которых пожертвовали храму благочестивые прихожане.

233

Подтверждений тому масса, но до недавних пор их игнорировали. Ллевеллин-Джонс (Llewellyn-Jones 2003) отмечает, что эта практика изначально была аристократической причудой, но к V веку все приличные женщины «ходили покрытыми каждый день — это было в порядке вещей, по крайней мере на публике или в присутствии мужчины, не связанного с женщиной узами родства» (там же: 14).

234

Это женщина, которую один из них — Ахилл — лично обратил в рабство. Брисеида была родом из троянского города Лирнесса. После того как Ахилл убил ее мужа и троих братьев во время нападения греков на город, ему отдали ее в качестве награды. (Узнав об этом, ее отец позднее повесился.) В «Илиаде» Ахилл утверждает, что любит ее. Мнение Брисеиды не сочли достойным упоминания, хотя более поздние поэты, которых смущала мысль о том, что величайший эпос Античности воспевал банальное похищение, состряпали историю, согласно которой Брисеида давно была влюблена в Ахилла, и подправили ход событий так, будто битва из-за этого и разгорелась.

235

Гомеровские воины вовсе не были аристократами, а если даже и были, то, как писал Кэлхоун (Calhoun 1934:308), «лишь в самом широком смысле этого слова». В основном они были просто местными вождями и честолюбивыми воинами.

236

Об этом же пишет Сифорд: «В то время как гомеровский дар связан с личностью героического дарителя, единственный человек, на которого похожи деньги, — это проститутка. Для Шекспира деньги были «шлюхой всего человечества»» (Seaford 2002: 156, подчеркнуто в оригинале. Впрочем, если уж на то пошло, то Сифорд здесь несколько ошибается: Шекспир описывает землю как «шлюху человечества», чье чрево порождает золото, которое и является деньгами [Тимон Афинский 4.3.42-45]).

237

В знаменитом фрагменте «Одиссеи» (11.488-491) Ахилл, пытаясь назвать самого презренного человека, которого только можно представить, говорит не о рабе, а о «тете», обычном батраке, не привязанном ни к какому хозяйству.

238

Свободными «порне» всегда были дочери иностранцев, проживавших в данном городе на постоянной или временной основе. Кстати, это относится и к куртизанкам аристократов.

239

Читатель заметит, что даже в историях, которые последуют ниже, женщины просто не появляются. Мы понятия не имеем, кем была жена Полемарха.

240

Вспомним, что в теории педерастия преследовалась по закону. Или, вернее, незаконным считалось, чтобы мужчина играл пассивную роль в мужеложстве; за такое его могли лишить гражданства. Большинство взрослых мужчин имели любовные связи с мальчиками, а большинство мальчиков — с мужчинами, но все делали вид, что половых отношений у них не было; получалось, что почти каждого можно было обвинить в том, что он когда-то занимался непристойностями. Самый известный пример этого — речь Эсхина «Против Тимарха» (см.: van Reden 2003:120-123; также Dillon 2003: 117-128). Такие же дилеммы возникали в Риме, где, например, Цицерон обвинял своего противника Марка Антония в том, что тот некогда зарабатывал на жизнь мужской проституцией (Филиппики 2.44-45), а об Октавиане, будущем Августе, поговаривали, что он в молодости занимался проституцией и что одним из его могущественных патронов был Юлий Цезарь (Светоний. Август 68).

241

Самые известные примеры — Афины, Коринф и Мегара (Asheri 1969; St. Croix 1981; Finley 1981:156-157.)

242

Закон назывался «палинтокия» и известен в основном по Плутарху (Моралии 295 D, по-видимому, он основывается на утраченной «Мегарской политии» Аристотеля). По поводу почти всего в этом вопросе современные ученые ведут споры (Asheri 1969:14-16; Figueria 1985: 149-156; Milett 1989:21-22; Hudson 1992:31; Bryant 1994:100-144). Хадсон, например, считает, что поскольку эти события произошли около 540 года до н.э., когда процентных ссуд могло еще не существовать, то вся эта история, вероятно, является более поздней пропагандой. Другие говорят, что на самом деле это произошло намного позже. Интересно, что во всех греческих источниках прецендент рассматривается как возмутительная радикальная популистская мера, несмотря на то что подобные действия стали частью католической политики на протяжении большей части средневековья.

243

Совершенно не ясно, существовали ли процентные ссуды в этот ранний период, поскольку первое упоминание процента относится приблизительно к 475 году до н.э., а первые очевидные свидетельства датируются концом V века до н.э. (Bogaert 1966, 1968; Finley 1981; Millett 1991а: 44-45;Hudson 1992).

244

Сравните это, например, с книгой Левит (25:35-37), которая позволяет превратить обедневшего «поселенца» в клиента или держателя, но не разрешает давать ему деньги в рост.

245

Это подчеркивает в «Трудах и днях» (II344-363) Гесиод, один из основных источников по данному вопросу. Пол Миллетт (Millett 1991 а: 30-35) подробно рассматривает этот отрывок, показывая двойственность восприятия подарков и ссуд. Книга Миллетта «Кредиты и займы в Древних Афинах» — основная работа по этой теме. Исследователей по греческой экономике долгое время увлекали так называемые первобытно-модернистские споры (название довольно анахроничное); Миллетт — сторонник первобытной версии, за что оппоненты подвергли его жесткой критике (например, Cohen 1995; Shipley 1997, 2001). Однако споры в основном ведутся вокруг преобладания торговых займов, а потому имеют лишь опосредованное значение для моего изложения.

246

Эта история тем более поразительна потому, что Насреддин почти никогда и нигде не совершает поступков, которые могли бы показаться его современникам бесчестными. В историях, где речь идет о его соседе-скряге, предполагается, что слушатель понимает, что раз сосед скряга, то ему не стоит рассчитывать на доброе обращение.

247

Интерпретация мотивов Никострата — моя; Диллон, например, подозревает, что вся история с похищением и удерживанием на Эгине с целью получения выкупа была придумана, — хотя, если бы это было так, нетрудно предположить, что Аполлодор впоследствии бы это обнаружил и рассказал присяжным. Текст не говорит четко, что Никострат был аристократом, но это наиболее вероятное объяснение того, почему у него было уютное загородное имение, но не было денег. Об Аполлодоре же из других источников известно, что он боялся, что сограждане будут презирать его за низкое происхождение, и пытался компенсировать его щедростью — чрезмерной, по мнению некоторых (см. Ballin 1978;Trevett 1992).