Реймунд Стург. Лабиринт верности (СИ) - Чуринов Владимир

Стригу он убил серебряным ножом, загнав его в пылающую яростью глазницу. Навь заставил ретироваться, обдав ее святой водой из фляги. Вампирше просто снес голову уже на пороге особняка.

«Хорошо, что я параноик и ожидал такого исхода — так и во второй раз умереть недолго. Еще один провал».

Часть 5. Глава 3. Мои соперники мне не враги

— С Рябым Ником мы столкнулись, когда я собирал эскадру для большого дела. Этот большой, грубый и чертовски эффективный высерок оказался ценным приобретением. У меня когда-то были большие терки с алмарцами. Я решил закончить дело большим налетом, в котором собирался прикончить одного их инквизитора, очень мне досаждавшего. А заодно раз и навсегда показать южанам, что со мной лучше не связываться. Рябой оказался ценным приобретением, его люди — отъявленные головорезы, научившиеся махать саблей раньше, чем ходить, а сам он — немногословный, прямой и честный. Если ему кто-то не нравился, он просто убивал его. В общем, я собрал три тысячи человек и двадцать кораблей, четверть из них — люди Рябого. Само собой, никто не стал бы впрягаться за мои интересы. Я все устроил очень неглупо — решил накрыть инквизитора, когда он оказался в колонии Алмарского Мейна, где складировали золотишко. Всем должно было хватить.

В общем, мы нагрянули туда, не без труда утопили прибрежную эскадру и разломали три форта. Заняли город и сорвали джек-пот. Но много хороших ребят погибло. В том числе и ребят Рябого Ника. Инквизитора я, кстати, упустил. Но дело не в этом — по правилам полагалось разделить доли погибших среди их наследников из ватаг, есть у нас правила на этот счет. Но были корабли, которые потонули со всем экипажем. По-доброму, надо было отдать их доли семьям или наследникам, оставшимся в Ахайосе или других городах. Но люди Рябого честно сражались и жаждали наживы. Он пришел ко мне и потребовал, чтобы половина от долей погибших перешла к его людям. Я сказал ему: «Хера лысого, только через мой труп!» Ему, похоже, идея понравилась.

Зная, что на саблях мне его не сдюжить, я раззадорил Ника и вызов сделал он. Значит, мне выбирать оружие. Короче, мы стрелялись. Семь выстрелов. Мне прилетело в бедро и порвало плечо. А Рябой получил дырку в брюхо и еще пару более мелких. Видать, духи погибших помогали мне в тот день. Если бы не зелья-регенаторы, которыми запасся мой корабельный медик, Ник бы умер. Но я этого не допустил.

Само собой, мы стали соперниками с тех пор. Но не врагами. Каждый раз, когда нас сводила судьба, мы выясняли все честно — сходились в абордаж, дрались на кортиках, один раз я его и на саблях уделал. Но он говорит, несварение в тот день было. В общем, все всегда было честно. На абордажах погибнуть ни мне, ни ему не случилось. А после — это паскудное дело резать пленных, к тому же готовых дорого выкупить свою свободу. Так и живем до сих пор. Рябого люди уважают, есть у него и деньги, и сторонники, и конфиденты в бандах. Но Адмирал пока я. И если он соберется меня грохнуть, то придет и кинет, так сказать, перчатку в лицо. Ну, вернее, в рожу плюнет и афедроном назовет. Это максимум, на что ты мог разговорить Ника, но вряд ли получил бы профит. Сам понимаешь.

С Эллезером Свифтом Черным мы в свое время тягались за звание Адмирала. Он помоложе был. Но яркий, харизматичный и удачливый. К нему тянулись люди поблагороднее, но их меньшинство. Подлили, бывает, мы с ним друг другу. Он на меня покушение организовывал, я его травил два раза. Но до смерти не получилось, у него есть хороший священник Единого Бога-Жизни в команде — откачал. В общем, дошло у нас с ним до полного мрака в свое время. А потом он сам ко мне пришел. Это когда я его девку похитил и у себя держал. Пришел и говорит:

— Довольно Капитан, — да-да, до того, как стать Адмиралом, меня просто Капитаном звали, — мы грызем друг другу глотки, а выигрывают от этого только наши враги. Предлагаю перемирие. Пусть победит тот, кого поддержит Братство и пусть поклянется, что не причинит зла проигравшему, став Адмиралом.

— Едри тя в душу, — отвечаю я, — давно бы так!

На том и порешили. И с тех пор друг другу не шкодим. Ссоримся, бывает, по мелочи — он мой приз перехватит, когда успевает, я ему сделку сорву, когда он этот приз загнать задорого решит. Но не более того. Соперничаем, в общем. Но друг друга уважаем.

Маркос Слуга Заката — отдельная история. Ненавижу его, гниду. И это взаимно. Все ему покоя не дают каперы Королевства Нефритовой Маски — там есть корабли целиком с командой из нежити. И страшнее их только амиланийки с лунным кровотечением. Но Королевство — это держава, там традиции, там люди к этому привыкли, ни у кого отвращения не вызывает.

А меня аж дрожь берет, когда подумаю, что он сделает, если каким-то чудом Адмиралом станет. Нежити в Ахайосе немного, она свое место знает. А если оборзеет с таким командиром, то ее быстро другие банды или правительство изничтожат. А вместе с ними так же и Береговое Братство. Он это, наверное, знает. Но ему шило амбиций покою не дает. Да и меня он ненавидит люто.

Я ему два раза гадил. Первый раз — он захватил небольшой остров туземный и решил там всех в вампиров, кто посмышленей, а кто поплохее, тех в зомби и прочую нежить, превратить. Мне об этом Колдун рассказал. А Колдуну я крепко должен. Собрал ребяток и нагрянул туда. Немало душ спас, профита почти не получил, зато, может, в посмертии зачтется. Сорвал, в общем, предприятие. А Маркос насилу ушел, с остатками команды. И меня, само собой, возненавидел.

Второй раз еще веселее был — нашел он какой-то пятачок в море пустынный. А на пятачке древний курган. Ну и начал его расковыривать, ибо, значит, почуял, что оттуда скверной ему приятной несет. Расковырял бы на свою голову — я потом узнал, это храм древнего некроманта был. Вряд ли то, что оттуда вылезло голодное и злое, стало б со Слугой Заката лясы точить. Тут, как назло, ну, ему назло, я поблизости на «Воре» проходил, ну и накрыл мертвых археологов, врасплох взял. Самого Маркоса поймал и обратно в Ахайос в цепях привез. Он полгода, сука, выкупался.

Почему не убил? Очень просто — Маркос сука, но сука не без мозгов, ему Братство нужно для воплощения своих амбиций, а значит — сильное. Он действует потихоньку, козни плетет, союзников собирает. Реванш готовит. Но меж тем другим безобразничать не дает. Ахайос своим логовом считает и другим таким же ублюдкам расплодиться не дает. Санитарит потихоньку. А оно мне на пользу, ибо, если его сменит такой же, да незнакомый, да безбашенный, будет много хуже.

Слуга Заката обо мне такого же мнения. Пока он адмиралом не стал, я как Адмирал его устраиваю — мы знакомое друг другу зло. К тому же он гордый. Волк-одиночка почти — никому не доверяет и все своими силами свершить хочет. Только хер у него чего выйдет, пока Оксана Череп есть — ее нежить наша местная много больше любит, а он боится. А я в свою очередь Оксаночку люблю и уважаю. Не без взаимности. В общем, так и живем.

Как Эллезер сказал — на допущениях и компромиссах. Если появляется какой-то особый беспредельщик, мы его и давим совместными усилиями. Ибо Братство должно жить, а чтобы оно жило, нужно отсутствие ненависти — со стороны банд, со стороны властей. И надежность нужна — к нам люди даже с других баз стекаются, ибо уверены, что тут их с добычей не обманут и среди капитанов отъявленных нет. Потому так и выходит — естественный мать его отбор, врагов своих я приканчиваю, а соперников, с которыми правила игры есть, оставляю, чтобы на их место кто похуже не пришел. И они так же поступают. Мы все как скорпионы в банке, но в отличие от скорпионов у нас мозги есть, и иногда ими пользоваться приходится.

В общем, думаю, ты понял, почему у тебя ничего не вышло.

Реймунд только удрученно покивал головой. «Я понял, что кто-то решил меня окончательно подставить, и пора с этим разобраться».

Честная сделка пирата и убийцы

День клонился к концу, за окном, в темноте дождь молотил по крышам и мостовым, фиратонакреш — месяц Поминовения Мертвых Кораблей, был одиннадцатым, последним месяцем года — темным и дождливым. На бочке появилась свеча, выхватывавшая из темноты лица, широкое и костистое — Реймунда, узкое, с длинным носом — Адмирала. Разговор затянулся.