Плохо быть богатой - Джудит Гулд

Так же неожиданно он прекратил вращение и теперь держал нож острием кверху. Его ярко напомаженный рот искривился в отвратительной гримасе.

— Ну что, мальчик, страшно? — и крадущейся походкой, моргая накладными ресницами, начал медленно кружить вокруг Змея.

Не отводя глаз от Мисс Крови, Змей быстро сунул руку в карман. Словно молния, блеснуло лезвие финки.

— Не надо, Змей! — умоляюще крикнула Билли. — Бежим! Он — сумасшедший!

— Заткнись, — огрызнулся Змей. — Я должен сосредоточиться! — Низко пригнувшись, он следил за каждым движением трансвестита.

— Сумасшедший? — взвизгнул Мисс Кровь. — Эта девчонка назвала меня сумасшедшим? Не в своем уме?

— Ага. Назвала. — Держа перед собой финку, Змей продолжал поворачиваться на месте, следя, как это чудовищное подобие женщины в нелепых туфлях на шпильке с пушистой отделкой описывает вокруг него круги. Он едва заметно улыбнулся:

— Ну давай, кто ты там есть, мать твою. И заткни это себе в глотку. — Свободной рукой Змей, жестикулируя пальцами, изобразил, что он имел в виду.

Глаза Мисс Крови горели дикой звериной радостью.

— Берегись! — пронзительно крикнул он и сбросил туфли.

74

Эдвина открыла глаза. Взгляд уперся в белый, недавно покрашенный потолок. Невыносимая боль острым обручем сжимала голову. Вздохнув, она почувствовала тошнотворный, отдающий медью запах свежей крови.

„Ал!" — пронеслось в сознании.

Она мгновенно села и тут же согнулась — тысячи осколков вонзились в голову. Она подняла руки и осторожно ощупала ее. Слава Богу, крови нет, волосы сухие. Но на затылке — огромная шишка. Ничего, это терпимо.

Эдвина повернулась, встала на колени и огляделась, взгляд наткнулся на застывшее в неестественной позе безжизненное тело Анук. К горлу вновь подкатила тошнота, и она быстро отвернулась.

Так что все-таки?..

Как кадры быстро прокручиваемой киноленты, в памяти промелькнули события последнего часа. Три мертвых полицейских. Голос Аллилуйи, звучавший в разных концах здания. Тело Анук. Потом она выбегает из двери, и на нее набрасывается это омерзительное существо. Удар локтем в грудь, и она падает, револьвер выскакивает из рук…

Револьвер! Где этот проклятый револьвер?

С отчаянной решимостью она принялась искать его. Да где же он? Не обращая внимания на боль, она ползала на коленях, заглядывая под столы и стулья.

Господи! Неужели его забрало это чудовище?

Добравшись до дивана, Эдвина подняла оборку и заглянула под него.

Наконец-то! Вот он!

Она испытала почти болезненное облегчение.

Растянувшись вдоль края дивана, она просунула руку и пальцами нащупала прохладный металл. Но револьвер выскользнул.

Проклятье! Она теснее прижалась к краю и изо всех сил вытянула руку. Все равно далеко! От отчаяния она даже заплакала.

Вдруг откуда-то издалека до нее донеслись крики Аллилуйи и Билли Дон. Внутри у нее все похолодело. Это чудовище! Что там происходит? Оно поймало их! Господи, что ему нужно? Эдвина вскочила на ноги.

Собрав все силы, она приподняла край тяжелого дивана и, до крови прикусывая губы, отодвинула от стены почти на метр. Затем вскочила на обтянутое ситцем сиденье, перегнулась через спинку и, вытянувшись насколько могла, схватила револьвер.

Ощутив в руке его тяжесть, она почувствовала себя увереннее. С другой стороны холла опять послышались пронзительные крики, и Эдвина бросилась туда.

С Атлантики быстро наползал густой полог низко клубящегося тумана. Он уже окутал деревья и освещенные окна расположенных вдоль побережья дорогих особняков.

Вертолет начал снижаться.

— Если туман усилится, мы просто не увидим дом, — не оборачиваясь, крикнул пилот.

— Ты отыщешь иголку в стоге сена и прекрасно это знаешь! — проорала ему в ответ Бебс Петри. — Еще минут пять. — Она посмотрела на Кочину. — Ты знаешь, как он выглядит?

— Какой-то немыслимый замок. С башнями и шпилями.

Бебс закатила глаза.

— Много от тебя помощи!

— У вертолета есть прожектора?

Она вдруг улыбнулась.

— Тебе повезло.

— Если туман не поднимется выше, — пробубнил себе под нос пилот, опытной рукой ведя машину на высоте всего тридцати метров. Они буквально чиркали по крышам.

Следи за глазами, а не за рукой. Это основное правило всех драк с поножовщиной Змей помнил очень хорошо. Глаза подскажут, где в следующий момент окажется рука.

И он, не отрываясь, следил за глазами Мисс Крови.

В них светилось неприкрытое злорадство.

Змей прыгнул вперед и, нанеся молниеносный удар в живот, тут же отскочил назад.

— Сукин сын! — выругался он вслух. Финка разрезала воздух. Мисс Кровь ловко увернулся. Черт! Это пугало соображает! — подумал Змей.

Низко пригнувшись и неотрывно глядя друг на друга, они продолжали осторожно кружить по комнате.

Сделав обманное движение, Змей вновь нанес сильный удар.

Мисс Кровь лишь чуть отступил в сторону, и лезвие прошло в сантиметре от его плеча. Раздался безумный хохот.

Змей снова выругался и зло посмотрел на него. Как, черт возьми, ему это удается?

Стоя у стены и время от времени бросая взгляды на дверь, Билли Дон с нарастающей тревогой следила за схваткой. Она ждала удобного момента, чтобы они с Аллилуйей могли незаметно выскользнуть из комнаты.

Пока такого момента не было. От двери их отделяло около пяти метров: они оказались зажатыми в самом дальнем углу, куда им пришлось отбежать, когда началась драка.

Аллилуйя не в силах была смотреть на это и спрятала лицо на груди Билли. Та гладила ее по волосам.

— Все будет хорошо, — повторяла Билли, успокаивая скорее себя, чем Аллилуйю. — Все будет хорошо.

Змей наступал с решительным упорством, и снова Мисс Кровь с легкостью уклонялся от его ударов, они по-прежнему не достигали цели.

— Проклятый ублюдок, — прорычал Змей. — Пот градом катился по лицу и щипал глаза. Хуже всего то, что он начал уже уставать, а этот тип даже не вспотел.

Змей сделал прыжок, и опять его финка проткнула воздух. Снова прыжок и снова — мимо.

Двигаясь легко и уверенно, Мисс Кровь то отскакивал в сторону, то, круто повернувшись, опять появлялся у него перед глазами, временами разражаясь истерическим хохотом. Его безумные глаза горели неестественным блеском. Словно пританцовывая вокруг Змея, он удачно избегал острого лезвия. Это было совсем просто. Он не предпринял ни одной атаки. Он еще подождет, пока ему не надоест эта забава.

Не в состоянии выносить этот истерический смех, Змей прорычал: