Противостояние - Афанасьев (Маркьянов) Александр

Туран соскользнул на землю, когда штурм уже закончился. Из вскрытых ворот на улицу быстро вытащили, держа под руки, человека и затолкали на заднее сидение Волги, машина моментально приняла с места, разгоняясь. Старлей бросился к воротам, отсчитывая про себя секунды - те самые, которые нужны Волге чтобы поравняться с местом засады. Он боялся только одного - что заряд либо убьет тех кто в Волге, либо обрушит дувал и погребет их, либо - произойдет и то и другое одновременно. Но рокот волговского мотора становился все громче, и думать было уже некогда. Настало время действовать.

- Давай!

Афганец перебросил мину через дувал - и бросился на землю, закрыв голову руками. Секунда, еще секунда, еще - отчаяние неудачи, осечки, провала едва не заставило Турана завыть по-волчьи - как вдруг…

Долбануло - иначе и не скажешь, как будто великан ударил кувалдой по земле и она содрогнулась от боли и ужаса. Железные ворота - хорошо, что он не стоял напротив них моментально вылетели под воздействием ударной волны, старлея, припавшего к земле швырнуло, опрокинуло, на мгновение потемнело в глазах. Но большую часть энергии ударной волны принял на себя дувал - и старлей бросился вперед, в распахнутый взрывом зев ворот.

Сегодня за них был сам Аллах. Мина легла почти идеально - взрывом Волгу откинуло и впечатало в Урал. Секунды летели стремительно - но это были его секунды, ошеломленные взрывом, штурмовики не стреляли в них.

Старлей сунулся к двери Волги - и понял, что открыть ее не удастся, слишком смята. В салоне кто-то шевелился, на заднем сидении - жив! Тот кто им был нужен - был еще жив!

Кто-то подскочил сбоку, Туран бросил руку за пистолетом.

- Это я!

- Помоги!

Афганец с ходу шарахнул прикладом автомата по двери, потом еще раз. От отчаяния, что сейчас все провалится - старлей залез на крышку багажника, немыслимым образом извернулся, просовывая ногу в салон - и изо всей силы, какие только у него были - саданул ногой по стойке заклинившей от взрыва двери.

И она поддалась! С хрустом и скрежетом - но она открылась, искореженная машина открылась. Афганец сунулся в салон - и рывком выбросил из него кого-то…

- Уводи!

Со стороны виллы уже стреляли, кто-то закричал. Старлей плюхнулся с багажника, ударившись спиной об асфальт, нащупал в кармане гранату - у нег было всего две, по одной в каждом кармане - и, сильно размахнувшись, бросил ее назад…

Он и сам не понял, что он сделало потом, самое главное - зачем он это сделал. Самостоятельно выбив заклинившую после взрыва дверь, из машины вывалился водитель. Он стоял на четвереньках, не в силах прийти в себя, когда Скворцов оказался рядом с ним - и уже стоя на ногах. Взрыв гранаты задержал, но не остановил тех кто штурмовал виллу - вот-вот они должны были оказаться здесь, хорошо что не вели прицельного огня. Возможно - был приказ брать живыми, и отменить этот приказ было некому.

Туран схватил незнакомца за шиворот, рванул на себя так, что треснула ткань.

- Встать, вперед!

Ошеломленный происходящим незнакомец повиновался, пополз от искореженной машины на четвереньках. Подскочил Кочай

- Старшой, бардак живой!

Они вдвоем утащили за дувал второго, успели до того, как очередь раскатисто бабахнула по всей улице, разнося вдребезги дувал. Все они упали на землю, не сговариваясь рухнули друг рядом с другом - двое русских и их пленник.

Шило ни слова не говоря, сунул к морде пленника штык-нож, сделал зверское лицо, пленник мелко-мелко закивал - было понятно и без слов. Туран бросил гранату через дувал, чтобы тормознуть тех, кто подбегает к нему с той стороны и подарить себе несколько секунд форы.

Втроем маханули через дувал, потом еще через один. Яркий свет фар - на дальнем - полосную мрак кабульской ночи, старлей инстинктивно вскинул автомат, падая на колено.

- Свои, бача, не стреляй!

* Бардак - армейский жаргон, так называется БРДМ

** Шиза, ШЗ, штурмовой заряд, так его называли в разговоре

*** ОСН КГБ Каскад - агентурно-боевое подразделение, которое получало развединформацию и само ее реализовывало, нечто вроде СМЕРШа времен ВОВ. Комплектовалось офицерами КГБ, прошедшими курс подготовки диверсантов

**** сосед - афганец

Пропасть…

Шагнешь - и пропасть ждет тебя. Пропасть жива только тогда, когда питается людьми. Измени ударение - ни единой из букв, просто ударение - и ты все поймешь.

Крутятся катушки на старом, катушечном магнитофоне перематывается с катушки на катушку длинная коричневая лета, перемалывая по пути все что ты знал, и во что ты верил. Остановить бы - да как остановишь…

Это - уже не остановить. Ты знал об этом, когда сказал "да" тогда, на юге Афганистана. Ты сделал свой выбор, шагнув из мира боевого братства в мир смертельно опасных иллюзий. Правила этого мира прости - забудь о своем прошлом, не помни ничего из того что ты сделал по приказу или без, не задумывайся над приказами которые ты получаешь - просто исполняй их. Не оглядывайся назад - оглянувшийся превращается в камень!

И все же - мерзко. Не больно - именно мерзко. Как будто искупался в дерьме.

Крутятся, крутятся катушки…

- Ваше полное имя?

- Александр Джеймс Маллен

- Год рождения?

- Сорок первый. Одиннадцатое ноября

- Вы являетесь сотрудником ЦРУ США?

Усмешка. Слышно даже на ленте - такой горький смешок

- Думаю, что уже нет. Думаю, что меня успели уволить.

- Поставим вопрос иначе. Вы являлись сотрудником ЦРУ США?

- Да, являлся.

- Ваша последняя должность?

- Старший аналитик, сектор коммунистических стран Европы. Особая специализация - ГДР.

- Вы проходили специальную подготовку?

- Да.

- Где и когда?

- Сначала Ферма, думаю, вы знаете, что это такое. Милое заведение в лесах Потом -факультет славянских языков и литературы Университета Южной Калифорнии, в Лос Анджелесе, степень магистра по русскому языку и литературе.

- Вы владеете русским языком?

- Да.

- Вы работали в отделе по борьбе с советской угрозой?

- Да.

- При каких обстоятельствах вы покинули этот отдел?

- Попросил о переводе. Я владею еще и немецким. Меня оставили на коммунистической секции, просто перевели на другую страну.

- Почему вы покинули отдел по борьбе с советской угрозой?

Молчание

- По идеологическим соображениям. Верите?

- Верю. Каковы же они?

- Каковы… Я должен передать информацию. Ту, что поможет вам. Я считаю, что Советский Союз нуждается в помощи.

- Что заставляет вас так считать?

- Информация, имеющаяся у меня. Принято решение, на мой взгляд неправильное. Категорически. Делается ставка на Китай, считается что это менее опасный противник чем СССР. Я считаю это ошибкой. За которую Америка рано или поздно заплатит.

- Каким образом?

- Сложно объяснить… Китайцы… они не такие как мы. Не только американцы - но и русские. Я долго изучал вашу культуру… даже в какой-то степени стал в душе русофилом. Вы - такие же как и мы, у нас схожее мышление. У китайцев - мышление другое, они не успокоятся, пока не подомнут всех. В том числе - и США.

- Вы понимаете, что вам сложно поверить?

- Да, понимаю. Но это так. Я сделал то, что должен был сделать. Мой отец часто говорил мне: в жизни бывают моменты, когда нужно просто поступить правильно. Я считаю что я поступил правильно, даже если мои бывшие коллеги считают по-другому.

- Хорошо. Сменим тему. С какой целью вы прибыли в Пакистан?

- Чтобы совершить переход.

- То есть перейти на нашу сторону, сдаться советским солдатам?

- Да.

- Вы понимали, что можете погибнуть?

- Да, понимал. Но считал это маловероятным. У меня был другой план.

- Какой же?

- Совершить переход, после того как я прибуду в базовый лагерь на территории Афганистана. Я не рассчитывал на то, что ваши люди действуют на территории Пакистана.

- Что произошло после вашего пленения?

- Ваши люди вывезли меня на вертолете в свой базовый лагерь. После этого - меня вывезли из него.

- Кто именно?

- Я понял, что это были ваши люди и сотрудники афганской службы безопасности.

- Уточните пожалуйста - "ваши люди".

- Советские, представители государства. Яне знаю кто это был.

- Хорошо. Где вы находились все время, пока мы не вышли на вас?

- В Кабуле. Я точно не уверен, но думаю что в Кабуле - мы никогда не выезжали из этого города.

- Кто и как вас охранял?

- Афганцы. Специальная группа, около двадцати человек. Двое из них постоянно находились в том же помещении, что и я.

- Вас допрашивали?

- Нет.

- Почему?

- Я не могу ответить на этот вопрос.

- Хорошо. Вы готовы передать нам информацию, которая у вас есть?

- Да.

- Почему? Вы нам доверяете?

- Думаю, что да. Иначе бы вы уже выдали меня шахматистам. Я подозреваю, что афганцы как раз собирались это сделать - просто не успели договориться. Поэтому то меня не допрашивали - шахматисты не любят, когда лишние люди знают о них.