Солдат, не спрашивай - Гордон Диксон

— Он ничего не предпримет, пока не будет абсолютно уверен, — ответил Ян, отворачиваясь от окна, за которым все так же буйствовали снежинки, пытаясь пробиться сквозь оконное стекло.

— Не уверен в чем? Послушайте, командант, — произнес Тайберн, стараясь говорить спокойно, — не прошло и получаса, как мы получили сообщение от полиции Северного Фрайлянда, а Кенебак уже позвонил в Управление и потребовал защитить его от вас. — Он рассерженно смолк. — И нечего так на меня смотреть! Откуда я знаю, как он узнал о вашем прибытии? Говорю же вам, он чертовски богат и у него обширные связи. Дело-то в том, что защита полиции нужна ему только для отвода глаз — чтобы спокойно сделать с вами то, что он наметил. Вы же видели этих громил у него в холле!

— Да, — без всякого выражения отозвался Ян.

— Вот и прикиньте! — Тайберн раздраженно уставился на него. — Поймите же, я стараюсь вовсе не ради Джеймса Кенебака! Ну хорошо… давайте я вам кое-что расскажу. Мы знаем, что он пытался избавиться от брата с тех пор, как Брайану стукнуло десять… но черт побери, командант, Брайан ведь тоже был не ангел…

— Знаю. — Ян уселся в стоящее напротив Тайберна кресло.

— Хорошо, допустим, знаете! Но я все равно расскажу, — воскликнул Тайберн, — Их дед был крупной шишкой… ни одно темное дельце на восточном побережье не обходилось без него. Во времена их отца миллионы деда потихоньку стали перекачивать в легальный бизнес. Третье поколение — Джеймс и Брайан — уже не унаследовали ни единого незаконного цента. Черт, да мы, если бы и захотели, ни того, ни другого даже за неправильный переход улицы не смогли бы оштрафовать. Их папаша умер, когда Джеймсу было двадцать, а Брайану только десять, и после его смерти с их фамильного белья исчезли серые пятна. Но семья никогда полностью не порывала с преступным миром, командант.

Ян, сжимая стакан в руке, чуть ли не с любопытством смотрел на Тайберна.

— Неужели вы не понимаете? — наконец взорвался Тайберн. — Говорю вам: официально, с точки зрения закона, Кенебак чист как стеклышко. Но его семейство испокон веку принадлежало к преступному миру, он получил чисто бандитское воспитание, и образ мыслей у него соответствующий! Он вовсе не собирался терпеть возле себя Брайана и делить с ним корону наследного принца — вот он и решил избавиться от дорогого братца. Но не мог же он просто убить его! Поэтому он решил понемногу подрывать его веру в себя, то и дело выставлять его на посмешище, доказывать ему, что он — ни на что не годная тряпка, пока однажды Брайан не перестарался бы, доказывая самому себе, что он ничем не хуже старшего брата, и не свернул бы шею.

Ян медленно кивнул.

— Вот так! — продолжал Тайберн. — В конце концов Кенебак добился своего. Он довел парня до того, что тот сбежал и сделался профессиональным солдатом, — поступок, на который старший Кенебак никак не был способен — ведь это означало, что ему пришлось бы расстаться с выпивкой, бабами и прочими удовольствиями слишком надолго. А ведь он если чего-нибудь действительно захочет, командант, то обычно всегда добивается своего. Несмотря на уголовные замашки и несчетные миллионы, он вовсе не дурак, а свое тело непрерывными упражнениями довел до полного совершенства. И что же у нас получается?! А получается, что и здесь Брайан оказался ни на что не годен, да еще и, пытаясь сделать то, чего только и нужно было Джеймсу — погибнуть, потянул за собой почти всех своих солдат. Допустим! Но вы-то что можете сделать? Да и вообще, можно ли в данном случае что-либо исправить, учитывая старые связи Кенебака, его деньги и закон, который в данном случае на его стороне? И вообще, зачем вам лезть в это дело?

— Это мой долг, — сказал Ян. Он с отсутствующим видом проглотил половину своего виски и теперь задумчиво покачивал стакан в руке, наблюдая за тем, как плещется коричневая жидкость, затем взглянул на Тайберна. — Сами же знаете, лейтенант.

— Долг? Да при чем тут долг?! — воскликнул Тайберн. Ян перевел взгляд на снежную карусель за окном.

— Нет ничего важнее долга, — как бы размышляя, вслух произнес Ян. Голос его звучал задумчиво и глухо, — Наемные солдаты имеют право на заботу и защиту со стороны своих офицеров. И когда они гибнут по вине офицера, у них все равно остается право на восстановление справедливости, чтобы такое затем не случилось с другими. Восстановление справедливости и есть долг.

Тайберн зажмурился, и тут у него в голове будто рухнула какая-то стена.

— Справедливость для тех тридцати двух солдат, которые погибли по вине Брайана! — пробормотал он, наконец поняв, — Вот что вас сюда привело!

— Да, — кивнул Ян и поднял стакан почти к самому окну, как будто предлагая остаток виски снежным призракам, кружащимся в ночи.

— Но ведь, — Тайберн поглядел на него, — вы имеете дело с гражданским лицом. Да еще с таким, который и вооружен, и гораздо лучше вас готов ко всему…

Тут его прервал на полуслове звонок видеокоммуникатора в углу комнаты. Ян поставил пустой стакан, подошел к коммуникатору и нажал кнопку. Его широкая спина и плечи закрывали экран от Тайберна, но разговор был слышен.

— Да?

В номере раздался голос Джеймса Кенебака:

— Грэйм… послушайте!

Последовала пауза.

— Я слушаю, — спокойно ответил Ян.

— Сейчас я один, — продолжал голос Кенебака. Он говорил отрывисто и напряженно. — Гости разошлись. А я начал просматривать то, что было в пакете… — Он смолк, и Тайберну показалось, что неоконченная фраза так и осталась висеть под потолком номера. Ян позволил ей повисеть там довольно долго.

— И что же? — наконец спросил он.

— Может, я немного погорячился… — сказал Кенебак. Но тон его никак не соответствовал произнесенной фразе. Он был откровенно грубым, — Может, подниметесь ко мне сейчас… я как раз один, и мы… могли бы наконец спокойно поговорить о Брайане.

— Сейчас поднимусь, — ответил Ян.

Он выключил коммуникатор и обернулся.

— Подождите! — Тайберн встал. — Вам нельзя туда идти.

— Как это нельзя? — взглянул на него Ян. — Вы же слышали, лейтенант, меня пригласили.

Эти слова хлестнули Тайберна по лицу, как мокрое полотенце, приводя его в чувство.

— А ведь верно… — Он ошеломленно уставился на Яна. — Но с чего бы ему снова пригласить вас к себе?

— У него появилась возможность побыть одному, — объяснил Ян, — И посмотреть, что в пакете с вещами Брайана.

— Но… — нахмурился Тайберн. — В этом пакете ведь не было ничего такого… часы, бумажник, паспорт, еще несколько каких-то бумажек… Таможня представила нам полный перечень. Там не было ничего необычного.

— Вот именно, — подтвердил Ян. — Поэтому-то он и хочет увидеться со мной еще раз.

— Но что же ему нужно?

— Ему нужен я, — ответил Ян. И, заметив недоумение Тайберна, продолжал: — Он всегда ревниво относился к Брайану. Боялся, что Брайан когда-нибудь превзойдет его. Вот он все время и старался его сломить, даже убить. А Брайан взял да и явился, чтобы встретиться с ним лицом к лицу.

— Брайан?..

— В моем облике, — пояснил Ян. Он повернулся, чтобы уйти.

Тайберн какое-то время смотрел, как он уходит, потом внезапно, будто пробудившись ото сна, в три прыжка нагнал его, когда Ян уже открывал дверь.

— Подождите, — рявкнул Тайберн, — Но ведь он наверняка не один. За вами сквозь стены будут следить его бандиты. И он расставил для вас ловушки…

Ян легко снял руку полицейского со своего плеча.

— Я знаю, — сказал он. И ушел.

Тайберн так и остался стоять в дверях, глядя ему вслед. Но стоило Яну войти в лифт, как полицейский начал действовать. Он бегом бросился к служебному лифту, который должен был доставить его на полицейский наблюдательный пост, оборудованный в номере над апартаментами Кенебака.

Когда Ян во второй раз вошел в холл, там было пусто. Он подошел к двери, ведущей в гостиную квартиры Кенебака, увидел, что она открыта, и вошел. Гости уже разошлись; на столиках остались пустые стаканы и пепельницы, полные окурков. Горел неяркий свет. Из кресла, стоявшего у огромного окна в конце комнаты, поднялся Кенебак. Ян направился к нему и остановился, когда между ними оставалось не более метра.

Примерно секунду Кенебак стоял и смотрел на него. Чувствовалось, что он напряжен. Затем он сделал короткое, почти сердитое движение рукой. По этому жесту сразу стало ясно, что он прилично пьян.

— Садитесь! — предложил он.

Ян уселся в удобное кресло, а Кенебак опустился обратно в то, из которого встал было при появлении Яна.

— Выпьете? — спросил Кенебак.

На столике рядом с его креслом стоял графин и пара стаканов. Ян отрицательно покачал головой. Тогда Кенебак плеснул себе.

— В том пакете с вещами Брайана, — сразу перешел он к делу, исподлобья сверкнув белками глаз на Яна, — оказались только личные вещи. И ничего больше!