ПРОИСХОЖДЕНИЕ ЧЕЛОВЕКА - Юрий Губин

Территории Африки, на которых обитали те наши предки, постепенно превращались из полупустынь в саваны, вполне пригодные для их существования из-за увеличения площади водных бассейнов. Хотя, фактически, потепление и увлажнение было в какой-то мере отрицательным фактором для хабилисов, оформившихся как вид в прибрежных зонах водоемов саванного редколесья и полупустынь, но эти параметры предоставили возможность для расселения хабилисов в некоторые районы пригодные для проживания.

Для того чтобы у наших предков конца Плиоцена стали происходить какие-то эволюционные изменения, было необходимо, что бы действия отрицательных факторов окружающей среды были интенсивнее, чем было нужно для включения механизмов видообразования окружающего животного мира. Поэтому при потеплении и увлажнении хабилисы просуществовали неизменным еще некоторое время, даже тогда, когда весь окружающий мир стал неукротимо изменяться.

В начале Сицилийской трансгрессии потепление и увлажнение ни как не влияло на образ жизни хабилисов. Изменения на первых порах были незначительными, а при образе жизни, который им достался от австралопитеков, когда окружающие параметры стабильны и не подвержены резким изменениям, вообще мало заметны. К тому же способы сопротивления факторам окружающей среды, хотя на наш взгляд, и очень слабые уже существовали. Человек умелый, были более мобилен, чем их предшественники, что и позволяло им находиться в приемлемых для себя условиях. Жизнь Homo habilis, в самом начале его становления как вида, в социальных наработках присущих современному человеку была еще довольно примитивной. Природные условия полупустынь, как и прилегающих к ним ландшафтов сухих саванн, хотя и имели большое количество видов животных, не блистали разнообразием растительных и животных форм пригодных в пищу (имеется в виду таких видов животных, которые смотрелись бы как объекты охоты для малосильных наших предков). (Их образ жизни в некоторой степени можно сравнить с жизнью современного народа – бушменов). Это значило, что информация, которая заключалась в окружающей среде, была одной и той же на протяжении довольно длительного периода времени что, в свою очередь, не давало возможности прогрессивного развития данных гоминид. Ведь чем сложнее окружающая среда, чем жестче ее параметры, чем больше видов животных, растительных формаций, а значит и сложных, по своей сути, биоценозов воздействуют на вид, тем более разнообразными, в условиях адаптации, становятся жизненные биологические критерии необходимые для существования. Таким образом, вид, проживающий в данной природной среде и сам должен претерпеть изменения. Для гоминид это означало бы в первую очередь качественное развитие головного мозга как инструмента адаптации потому, что фактически кроме него, и развиваться в пользу адаптации было уже и нечему.

Развитие мозга на первых этапах антропогенеза всегда было связано с его увеличением, а его увеличение соответственно заставило уменьшить, хотя и не на много толщину костей черепа, и увеличить их подвижность в период внутриутробного развития, которая стала необходимой при родах. Таким образом, впервые у гоминид произошел значимый контроль экспрессии генов в развитии величины черепной коробки путем небольших модификаций в регуляторных генах, которые привели к большим последствиям. Данный регуляционно-генетический процесс не только затормозил наращивание толщины костей черепа и конкретизацию величины зубного аппарата связанного с новыми пищевыми компонентами, но стал увеличивать отношение головы к телу в определенных пропорциях. Увеличение головного мозга, а значит, повышение его энергетических возможностей у гоминид всегда вело к увеличению связей, а увеличивающийся при этом рост и вес тела, вероятно, развивал эффективность передачи сигналов в мозговом веществе за счет увеличения энергоемкости организма в целом. Это в свою очередь, вело к большей пластичности в реакциях на изменения в окружающем мире. Активная энцефализация началась еще у австралопитеков африканских Хабилис только продолжил. Даже современная детская психика, которая принципиально отличается от взрослой, скорее всего, зарождалась даже не у хабилисов, а еще у австралопитеков, вместе с конкретизацией процесса детского развития связанного с увеличением количества информации, которую было необходимо усвоить детям. Череп «Беби из Туанга», в котором есть моляры – детские молочные зубы, в какой-то мере может это подтвердить потому, что чем больше информации необходимо усвоить, тем длиннее по времени детство, как у людей, так и у животных.

Усложнение растительных формаций в местах обитания хабилисов, и соответственно увеличение разнообразия видов животных, появившихся рядом с местами обитания, повлекло за собой увеличение количества информации, которую необходимо было теперь усвоить сверх той, что австралопитеки уже имели миллионы лет. Информационный натиск был настолько велик, что для адаптации к новым условиям необходимы были качественные изменения структур головного мозга и соответственно увеличение его объема. Из-за этого в скором времени и произошло скачкообразное, и быстрое его изменение, а так же вместе с этим и увеличение объема как кратковременной, так и долговременной памяти. Бесконечно значимыми становились формирующиеся психические процессы, охватывавшие и совершенствовавшие познавательные стремления на новом уровне. Это в них в настоящее время входят: ощущения, восприятия, память, воображение и мышление. Стали формироваться на новом практически человеческом уровне зачатки волевых процессов, таких как мотивы, стремления, желания, принятия решений. В процессе зарождающейся коллективной охоты стали вырабатываться более сложные психические состояния, которые представляли собой статические моменты зарождающихся постоянных психических явлений, такие как сомнения, проявляющиеся в познавательных процессах, уверенность, которая проявляется в волевых процессах. Кроме того, стало происходить усложнение эмоциональных процессов, которые проявлялись в настроениях и аффектах на новом психологическом уровне, связанном с появлением организованной охоты на основании значимых для всей популяции мотивов. Начали укрепляться в новом психологическом качестве ранее существовавшие на чисто инстинктивном уровне зачатки личностных психологических свойств, т.е. устойчивых особенностей волевой сферы - характеров индивидов, закрепившихся качеств чувств - темпераментов и, наконец, качество ума - способностей. Автор подчеркивает, что появляются только зачатки данных психологических явлений, которые необходимо было развить в активном эволюционном процессе. Даже до начала их формирований было еще не близко, но активизация всему этому была уж положена.

Для выживания в проявлявшихся сложных экологических условиях обитания на начальных стадиях освоения новых территорий, которые предоставила Сицилийская трансгрессия, львиная доля психологических усилий была направлена на образование условных сигналов. Это происходило как под давлением образа жизни в экологической нише и зарождавшихся взаимоотношений, внутри молодых праобщин, так и под гнетом возникающих переменных обстоятельств, связанных с повседневной деятельностью. Мы уже знаем из предыдущей главы, что все сигналы, которые вызывают ответную поведенческую реакцию, называются стимулами. Суть их теперь стала заключаться в том, что не просто с появлением сигнала взять кость, палку, корень и ударить, а в том, что это необходимо сделать по определенной причине, в нужном месте и при определенной ситуации. Самое же главное состояло в том, что стимулы в основном были предназначены для того, что бы правильно реагировать на окружающие раздражители, не зависимо от источника их возникновения. Например, стимулы могут вырабатывать реакцию страха, если они опасны, как через личностный опыт, так и через наблюдение за реакцией других представителей своего вида или реакции на определенные стимулы, которые появляются в процессе обучения и тренинга и называются вторичными.

Групповое поведение и связанные с ним зачатки общественных отношений никогда не возникали в отсутствии стимулов. От этого зависело благополучное существование ассоциаций и популяций видов гоминид, а затем и праобщин поздних хабилисов и архантропов. Поведение коллективных образований точно им следовало и никогда при этом не реагировали на другие. Например, если появлялся групповой сигнал «на охоту», то он ни как не связывался с сигналом перекочевке на новое место и наоборот. Группа отвечала конкретным поведением именно на конкретные стимулы.

Данный психологический тандем стимул – поведение, позволял охотничьим группам поздних хабилисов и ранних первых людей, без большого проявления разума, быть сплоченной и действовать сообща. Это было очень важно не только в охотничьих, но и в каких-то других мероприятиях повседневной жизни, требовавших определенных совместных действий, например, при защите от хищников, непогоды, перекочевке на новое место обитания, строительства убежищ на стоянках и т.д.