ПРОИСХОЖДЕНИЕ ЧЕЛОВЕКА - Юрий Губин

Тесное взаимодействие и общение между подростками и взрослыми охотниками при передаче и восприятии охотничьей информации как обучающего приема, происходило по прибытию охотников с добычей в место проживания, распределения добычи и ее поедания. В обыденной жизни популяционных групп подростки уже начали выполнять определенные функциональные обязанности, как при оседлых периодах существования, так и при перекочевках. Вот так, скорее всего в некоторых популяциях, а затем и повсеместно, где обязанности подростков выливались в поддержании огня путем заготовки дров, появился огонь но, скорее всего на данном этапе антропогенезе только в местах постоянного проживания. Вполне возможно он пока был не транспортабелен. В общественных отношениях подростки находились практически вне системы доминирования, в которой были завязаны взрослые половозрелые мужчины. Это было и правильно потому, что такие отношения не представляли причин и возможностей общения с взрослыми порой очень и очень жесткого в повседневных моментах жизни.

Это были нормальные отношения среди членов формирующихся праобщин. Ведь даже в наше время существуют определенные взаимоотношения между начальником и подчиненными находящихся, например, на рыбалке или охоте, когда отношения там совершенно иные чем в рабочей обстановке где соблюдается социальная дистанция между людьми. Социальная среда гоминид и гоминин, как мы уже говорили, предполагала развитие высших психических функций как форм адаптационной деятельности к ней и окружающему миру.

Обучение охотничьим приемам молодых гоминид предполагало наличие у них способностей к транспонированию на себя последовательности действий с зачатками элементов планирования своих возможностей в общем процессе охоты. Кроме того, большое значение, а возможно и самое главное, в процессах обучения подростков имело внушение, происходившее во время театрализованного действа, как возможность влияния на их психическую сферу с помощью коллективных соотношений надстроек протокартины мира с опытом охотничьих мероприятий. Эффективное действие внушения было возможно потому, что отсутствовал феномен внутреннего «Я»(185), с его сознательностью и самое главное критичностью при восприятии окружающей действительности. Это было возможно еще и при отсутствии целенаправленного активного понимания в огромный временной период, где отсутствовал анализ как основной психологический феномен при логических формах деятельности мозга. Окончательное приобретение новых конфигураций поведения, т.е. научение заканчивалось тогда, когда в мозгу юных гоминид происходило обобщение всего процесса, и они начинали понимать всю картину охоты. Только после этого начиналось более эффективное усвоение необходимых норм поведения.

Мы никогда не узнаем в полной мере психологические возможности архантропов, не поймем их действий и образ жизни. Ведь носитель определенной культуры понимает по своему любой компонент в любом секторе своей культуры и для того, что бы его понять необходимо встать на его точку действия, точку понимания мира, что в принципе не возможно. Мы никогда не сможем правильно и в полной мере трактовать элементы их культуры и увидеть очевидные для гоминин смыслы различных ее элементов и их связи, но пытаться необходимо.

Восприятие, запоминание, научение и обучение подростков хабилисов, а затем и других форм гоминин, процессам охоты, независимо девочек или мальчиков, как это ни странно, происходило с конца данного важнейшего мероприятия в жизни гоминид, как наиболее сильного стимула - возможности получить кусок мяса. Затем идет мощнейший стимул убийства объекта охоты; выслеживание добычи; организация и планирование непосредственно охоты; маршруты движения в места обитания нужных животных; сборы на данное общественное мероприятие.

Запоминание процесса охоты именно в обратной цепочке поведенческих реакций позволяло молодым гоминидам при начале охоты двигаться от второстепенного к наиболее важному, что из-за более ярких сигналов запомнились наиболее четко в той последовательности, в которой она происходила. Даже сейчас, в настоящее время, человек при заучивании текста стихотворения, мелодии и т.д. лучше запоминает именно тогда, когда он начинает заучивание с конца, предварительно разбив данное произведение на 5 - 6 частей. Тогда ему приходится двигаться оттого, что он знает слабее к тому, что знает лучше. Начало же этому психическому феномену в том далеком периоде формирования охотничьих навыков у юных гоминид.

Вполне может быть, взрослые представители праобщин в театрализованном представлении образовывали круговое движение. Этим в сторону отбрасывались дети, больные, увечные и старики и необходимо было иметь ловкость смекалку, смелость и напористость что бы подростку влиться в такой круговорот.

Если подросток, не важно какого пола, не мешал выполнению данного «прототанца» - показа эпизодов охоты, а правильно сопереживая ее моменты, вливался в это представление на правах его члена и выполнял какую-либо функцию, то значит, он полностью понял свое место в группе охотников, и его уже не прогоняли, когда он выходил со всеми на охоту. Если же мешал представлению, то его просто выдворяли с предназначенной для этого действа площадки, где происходило данное мероприятие. Это говорило о том, что данный подросток, не до конца усвоил процесс охоты. И только когда молодой хабилис или на дальнейшем этапе эволюции - архантроп мог перенести заученные много раз операции охоты на другие охотничьи процессы, только тогда можно было считать данные информационные материалы усвоенными, а учебный процесс законченным.

Только таким способом и на этих условиях молодые представители популяций поздних хабилисов, а затем и архантропов могли и начали вливаться в коллективы охотников. Только так мог идти отбор в эти группы молодых членов популяций. Других способов просто не существовало. Детское бессознательное подражание сменялось у подростков подражанием с большой долей осмысления. Хотя необходимо отметить, что в данном случае оно выступало как имитация, что уже предполагало некоторое абстрагирование от непосредственного подражания элементам охоты. В процессе повторения этих элементов начинало конкретизироваться такое психологическое явление как ассоциация по смежности(183), когда актуализация и активизация одного момента охоты влекло за собой проявление другого благодаря их совпадению во времени и пространстве. В то время стала формироваться и активно функционировать ассоциативная групповая память на двух формах ассоциации: по смежности, применяемой при обучении охотничьим приемам и сходству по внешним признакам при изготовлении орудий, а так же по существенным признакам необходимым в зарождающемся собирательстве. Понимание в процессе охоты индивидуальной роли каждого члена охотничьей группы, можно было ожидать только у непосредственных предков Homo Sapiens.

Ассоциативное мышление развивалось уже продолжительное время. Фактически у всех млекопитающих существует ассоциативный отдел мозга. Конечно его площадь у видов разная. У человека данный отдел занимает 20%, у приматов 12 – 14% поверхности коры мозга. Так, что можно предположить, что у поздних гоминид и гоминин он занимал 16 – 17%. Данный отдел формируется в теменной области обеих полушарий на стыке зрительной, слуховой и соматосенсорной районов коры мозга и в любой из этих областей обеспечивает оценку причинно-следственных и временных связей. Просто с самого начала связей между психическими формами, такими как двигательные акты, ощущения, восприятия и т.д. было мало и соответствовало сложности жизни, но на каждом этапе эволюции их становилось больше, и они становились многовариантнее. В то время ассоциативное мышление было основополагающим в психике гоминид и формирование роботизации их поведения вытекало именно из данного вида мышления и определяло как их сознание, так и поведение.

Таким образом, подростки обоего пола впервые могли выйти на охоту в составе охотничьих групп только тогда, когда усваивали все, что необходимо для данного мероприятия и не просто выучивали, а еще умели применять приемы охоты со всеми необходимыми предосторожностями. Это оставило неизгладимый след в социальной жизни у всех последующих форм сукцессионного ряда наших предков. Поэтому в обществах первобытных народов и племен всякое новое начинание выливалось в строгое выполнение целого комплекса запретов. Это был своеобразный инструктаж по технике безопасности. Фактически все обычаи и традиции, с которыми происходят начинания новых мероприятий и были направлены на то, что бы оградить человека, а особенно молодого, от опасностей. Это потому, что еще со времен поздних хабилисов подсознательно осознавалось, что все новое в окружающем мире представляло для них потенциальную угрозу.