Сталинград - Андрей Иванович Еременко

советским войскам. Всего перед фронтом было около 37 700 человек и 195 танков врага. 31 декабря из Генштаба сообщили, что для улучшения организации взаимодействия войск при наступлении на Ростов и в дальнейшем разгроме группы армий «Центр» Ставка решила передать в мое подчинение 5‑ю ударную армию Юго-Западного фронта с задачей наступать севернее нижнего течения Дона на Шахты. Однако армия-то была малочисленной, не имела даже танков, так что ударной называлась по традиции. Перед ее фронтом оборонялись 336‑я пехотная и 29‑я моторизованная дивизии, организованные из остатков разгромленных соединений 48‑го армейского корпуса.

Поскольку эти силы, по мнению командования противника, не могли устоять под натиском наших войск, им на помощь была подтянута в полном составе 1‑я танковая армия, сохранившая почти все свои силы. Это было своевременное и правильное решение противника.

После этого наши наступавшие войска лишились количественного превосходства; не исправило полностью положения и подчинение нам 5‑й ударной армии (из Юго-Западного фронта), имевшей задачу наступать севернее нижнего течения Дона на Шахты, поскольку эта армия была так же малочисленна, как и большинство наших армий, и не имела танков; ударной она называлась лишь по традиции.

В связи с этим утверждение Манштейна о том, что якобы наши силы имели большое превосходство над силами гитлеровцев, является явно необоснованным. Оно основано на сопоставлении количества соединений, но известно, что наши соединения по штатному составу в несколько раз уступали немецким дивизиям и были в то время крайне ослаблены; особенно это касается танковых и механизированных корпусов.

Войска фронта, преодолевая отчаянное сопротивление противника, продолжали продвигаться в западном и юго-западном направлениях.

Наше решение по разгрому противника в нижнем течении Дона, в районе Шахты, Новочеркасск, Константиновская, во взаимодействии с Юго-Западным фронтом было представлено в Ставку Верховного Главнокомандования. Для обеспечения операции были необходимы дополнительно два автомобильных батальона на перевалочный участок Ленинск – Красноармейск и один – для подвоза грузов к войскам из района Котельниково. Кроме того, в связи с тем, что наши механизированные и танковые корпуса понесли большие потери, мы просили Ставку пополнить их материальной частью и людьми; испрашивалось пополнение и для 5‑й ударной армии. Докладная выглядела так:

«За время операции по разгрому котельниковской группировки противника 3‑й гвардейский механизированный корпус Вольского, 7‑й гвардейский механизированный корпус Танасчишина и 3‑й гвардейский танковый корпус Ротмистрова нанесли большие потери противнику, но и сами имеют значительные потери в материальной части.

Для их пополнения необходимо 300–350 танков, о чем и просим Вашего распоряжения…

Для усиления 5‑й ударной армии просим Вашего распоряжения взять 56‑ю мотострелковую бригаду из 57‑й армии.

Еременко

Хрущев

Варенников».

Наши просьбы об усилении танкового и механизированного корпусов материальной частью, так же как и о выделении трех автобатов, остались неудовлетворенными. Надо сказать, что именно в тот момент время играло большую роль, нежели когда-либо. Недостаточное количество автотранспорта затягивало маневр, что не могло не сказаться в дальнейшем на ходе нашего наступления.

В 18 часов 20 минут 1 января 1943 года мы получили директиву Ставки Верховного Главнокомандования, в которой утверждался наш план по разгрому гитлеровцев, правда, с дополнениями.

На основании указаний Ставки и нашего плана было принято решение.

Наступление войск Южного фронта согласовывалось с действиями Закавказского фронта, войска которого получили задачу: силами черноморской группы прорвать фронт обороны противника южнее Краснодара и выйти в район Тихорецка. Предполагалось в результате действий двух фронтов закрыть немецко-фашистским войскам пути отхода через Ростов и Таманский полуостров в Крым и уничтожить кавказскую группировку противника.

В соответствии с этим были поставлены задачи: 5‑й ударной армии (командующий генерал М.М. Попов) – наступать в направлении на Шахты; 2‑й гвардейской армии (командующий генерал Р.Я. Малиновский) – наносить главный удар вдоль реки Дон на Новочеркасск, Ростов и захватить его; 51‑й армии (командующий генерал Н.И. Труфанов) – наступать на Зимовники; 28‑й армии (командующий генерал В.Ф. Герасименко) – левым флангом нанести удар на Сальск, Тихорецк, а правым во взаимодействии с 51‑й армией наступать на запад.

Танковым и механизированным корпусам была поставлена задача развить успех стрелковых соединений, стремительно наносить удар в направлении Батайск и захватить его.

Войска Южного фронта, ведя безостановочное наступление, получили весьма серьезные новые задачи, однако у них остались старые коммуникации, растянутые на сотни километров от баз снабжения.

Немецко-фашистское командование после разгрома его котельниковской группировки и начавшегося наступления Южного фронта на ростовском направлении почувствовало угрозу тылу всего южного фланга своих армий, особенно тылу 1‑й танковой армии. Поэтому оно решило отвести эту армию из районов Моздока, Прохладного и Нальчика.

Прикрываясь сильными арьергардами, войска 1‑й танковой армии противника в конце декабря начали отходить к Ростову; на рубеже реки Маныч она вместе с 4‑й танковой армией противника прикрыла ростовское направление.

В ходе выполнения операции по разгрому кавказской группировки войск выяснилось, что Закавказский фронт не учел обстановки, создавшейся в результате стремительного наступления Южного фронта. Не учел он, очевидно, и решения противника о снятии 1‑й танковой и 17‑й армий с предгорий Кавказа и отводе их на рубеж Краснодар, Сальск, река Маныч с целью оказать сдерживающее сопротивление наступающим войскам Южного фронта. Черноморская группа Закавказского фронта, начавшая наступление с большим опозданием, продвигалась медленно. Командование фронта не смогло своевременно усилить ее.

Это позволило командованию противника, во-первых, совершить упомянутый маневр и, во-вторых, оказать упорное сопротивление войскам Южного фронта на рубеже реки Маныч, а войскам Закавказского фронта – на рубеже Краснодар, Тихорецк.

Просчеты командования Закавказского фронта отрицательно сказались на выполнении директивы Ставки об окружении всей кавказской группировки войск врага.

В начале февраля Южный фронт частично выполнил задачу: выход через Ростов был закрыт фашистским войскам, но некоторые части успели просочиться и отойти за Дон. Мы опоздали, во-первых, из-за нехватки горючего и, во-вторых, в связи с усилением противником ростовского направления за счет войск, отходящих с Кавказа.

Здесь сказалась ошибочность принятого решения о наступлении на Ростов Южным (Сталинградским) фронтом, а не Донским, который имел возможность выполнить поставленную задачу еще до подхода новых соединений противника. Напомню, что, когда мы предвидели громадные трудности, Ставка заверила нас, что нам помогут, организуют снабжение по воздуху. Мы сомневались, это нереально: наличные силы и технические данные у транспортной авиации в то время были крайне ограничены.

В первой половине января на необозримых просторах донских степей от Дона до Сальска развернулись жестокие бои. Обе стороны пытались добиться стратегического успеха. Мы хотели ударом в направлении Ростова овладеть городом. Фашистское командование, бросая в бой все новые и новые соединения, стремилось стабилизировать оборону и удержать для себя главную коммуникацию Тихорецк, Ростов.

Стояли сильные холода, перемежавшиеся