Письма. Том III (1936) - Николай Константинович Рерих

Франсис могла бы опираться еще на одну коллегию. Считаем очень своевременным получение телеграммы из Сантьяго, которая даст возможность Франсис как вице-президенту, а за отказом президента — как исполняющей должность президента иметь собрания Комитета и обсудить положение вещей. Напрасно испанец Мадарьяга в свое время был так против Пакта — в газетах мелькнуло, что он будто бы был расстрелян.

Как странно, что Плаут не приехал для содействия шерифу, — этим он показал, что он не интересуется делом о манускриптах. Если он не может охватить все ответвления дел, то как прекрасно появление Миллера, Брата и Ках[алана], — все это представляет из себя замечательное дополнение. Франcис пишет, что Плаут опять сделался энтузиастом дела о клевете. Жаль, что столько времени было упущено. Кроме прямого судоговорения по этому делу, наверное, Плаут раньше будет иметь суждение с адвокатом от газеты. Кто знает, может быть, ему удастся и без суда добиться некоторой суммы за убытки плюс проредактированное нами газетное коммюнике. Ведь многие дела решаются не на самом суде, а соглашением адвокатов. Ведь наш иск безусловен, ибо нельзя же называть кого-либо «спайем», не имея к тому полнейших доказательств. Так же точно нельзя злоумышленно рассылать это ложное сведение по всему миру. Теперь у Вас накопилась целая коллекция отзвуков этого злоумышления; при этом не забудем, что случайно полученные нами газетные вырезки представляют из себя десятую, если не сотую часть всего появившегося в самых различных странах.

Обложка книги Р. Я. Рудзитиса «Культура»

В прошлом письме мы уже писали о всей мерзости предъявлять требование о суммах, затраченных на экспедицию тринадцать лет тому назад. Такое обстоятельство должно поразить судей, если только они не роботы. Если даже мы без рассуждения примем все цифры, показанные Леви, то все же они дадут сумму в 260 000, расходованных на экспедицию в течение почти семи лет. При этом часть указанных сумм, как, например, 20 000, данные в Париже, и десять тысяч, потраченные еще в Нью-Йорке на ликвидацию прежних обстоятельств, должны быть мысленно вычтены. В то же время мы знаем, что Андрюс за трехлетнюю экспедицию, которая работала лишь в течение летних месяцев этих трех лет, получил двести пятьдесят тысяч долл[аров]. Конечно, для людей, совершенно не знакомых с местными условиями, все эти цифры представляются как хюдж суммс[521], но для тех, кто в экспедициях бывал, тот знает, с какими расходами сопряжены эти групповые передвижения в иноземных странах. Впрочем, обо всем этом мы уже писали многократно. Как хорошо, что Вы все знаете все обстоятельства, а кроме того, и Зина, и Морис были дважды в Монголии и Алтае, а Франсис побывала в Индии. Все это дает несомненный вес всем Вашим показаниям. Хорошо также, что Общество наше, по-видимому, уже в процессе инкорпорирования, а может быть, уже и учреждено. Такое независимое общественное учреждение остановит многие злоумышления. Там, где преступники воображают, что ими все разрушено, — там вырастают новые, светлые общественные организации.

Из Риги предлагают издать еще одну монографию[522]. Бандеролью посылаю Вам копию перевода прекрасной латышской книги Рудзитиса «Р[ерих] — Водитель Культуры». Предполагается эту главу издать маленькой общедоступной книжкой — ведь это так нужно для продвижения. Хорошо бы перевести эту главу по-английски, быть может, м-р Гартнер этим заинтересуется. Как полезно, что нашелся еще такой переводчик. Большое спасибо Андару за отличную рецензию в «Рассвете». Между прочим, мы еще не получили заметку из «Рассвета» о кощунстве в часовне, была только первая изуродованная из «Русского Слова». Интересно, что произойдет с заметкой Москова. Посылаем выписку из газеты «Сегодня» о Бор[исе] Григорьеве в Чили. Также вырезку о неслыханной жаре в Красном море. Родные, храните единение и здоровье. В мыслях всегда с Вами.

Сердцем и духом,

Н. Р.

167

Н. К. Рерих — З. Г. Лихтман, Ф. Грант, К. Кэмпбелл и М. Лихтману

13–14 сентября 1936 г.[Наггар, Кулу, Пенджаб, Британская Индия]

№ 100

Родные наши Зин[а], Фр[ансис], Амр[ида] и М[орис]. Наверное, у Вас происходят самые спешные подготовления для Рефери. Среди различных свидетелей с Вашей стороны могут быть и такие, как, например, трогательная слепая ученица, так прекрасно всегда встававшая на защиту культурных дел. Очень интересуемся, получили ли Вы от Кауна копию письма Леви к нему, о котором Каун так подчеркнул в письме ко мне. Из этого подчеркивания можно было заключить, что ему было написано что-то чудовищное. И потому, если он друг, то он, конечно, исполнит Вашу просьбу и пришлет копию или фотостат клеветнического письма Леви. Также получили ли Вы через Шклявера оригинал или фотостат письма Леви к Таубе, в котором Леви пишет о своем отказе от Комитета Пакта? Ведь этот документ является единственным свидетельством об отставке Леви из Комитета. Очень важно запасаться всеми такими показаниями, которые могут характеризовать преступный образ мысли трио. Посылаю Вам копию только что полученного письма от одного из наших дальневосточных корреспондентов. Прочтите его не только сами, но дайте прочесть и Москову, Гребенщ[икову], Шахо[вскому] и всем, кому полезно. Мракобесие харб[инское] действительно не имеет границ, и можно себе представить, в чем клеветнически обвинялся митрополит Сергий. Конечно, мы-то вовсе не огорчаемся харб[инской] историей, наоборот, она является лишь импульсом для всяких полезных объединений и сказаний. Вот Шклявер пишет нам о прекрасном впечатлении в Париже от книги Клизовского «Правда о Масонстве»[523], но ведь без мракобеса Вас[илия] Иванова эта книга не появилась бы. Так же точно без харб[инского] мракобесия не получилась бы чрезвычайно полезная японская бумага от Министерства иностранных дел. Думается, что эта бумага весьма пригодится, ибо в ней яп[онское] министерство официально подчеркивает именно культурное мое значение и клеймит «шир игноранс» мракобесов, на котором всякие темные силы стараются построить свою клевету. Яп[онское] министерство этой бумагой определенно исключает всякую политическую деятельность, которую старались навязать в газетной клевете трио, и Глиин, и все их темные союзники. Итак, помните всю важность этого документа, так же точно как и письмо в редакцию газет князя Де-вана, которое у Вас имеется. Конечно, Вы чувствуете всю мерзость темного задания, чтобы из широкой чистой культурной деятельности сделать нечто политическое. Где заседают эти мрачные «мудрецы», извращающие все доброе и светлое? Пусть луч правды вскроет это гнездо.

14. IX. Воздушная почта опять не пришла в обычное время. Удивительно, как всюду многие обстоятельства смешались. Особенно важно пополнять документы всякими копиями, как, например, письма Леви к Кауну или Таубе. При этом, наверное, выяснились бы и какие-то другие переписки.