Соблазненная - Вирджиния Хенли

Конечно, ничего не нашла, но после долгих размышлений отвергла шелковый шифон, выбрав простое полотняное утреннее платье. Еще час ушел на лицо и прическу, и уж потом она не спеша направилась в спальню Антонии.

Дочь стояла у окна, глядя в него невидящими глазами. На ней был свободный ситцевый халат. Его чудесный национальный сине-зеленый с золотом узор идеально оттенял ее смуглую красоту. Ева наконец призналась себе, что никогда не питала привязанности к дочери, зная, что в один прекрасный день она красотой превзойдет ее. И этот день настал.

Раскрыв от удивления рот, Тони резко повернулась навстречу матери, взмахнув пышным облаком черных локонов. В широко расставленных зеленых глазах стояли слезы.

— Чувствуешь себя здоровой?

— Да. Спасибо.

— Настроена поговорить как дочь с матерью?

— Вообще-то нет, мама…

— Антония, — умоляюще попросила Ева, — прости меня.

Тони вытерла слезы:

— Заходи и садись, мама.

Ева теребила серебряные браслеты:

— Я, конечно, не самая лучшая мать, но, хочешь верь, хочешь не верь, я действительно люблю тебя, Антония Когда ты была маленькой девочкой, то была так прелестна, так не по годам развита, что я вправду ревновала тебя. Близнецы, как известно, обладают свойством привлекать всеобщее внимание. Ты была любимицей Расселла, и он не уставал хвастаться тобой.

— Сознаюсь, мне нравилось быть в центре внимания, но ты, мама, была в семье признанной красавицей. Мне казалось, что я никогда с тобой не сравнюсь. Как жаль, что больше не довелось увидеть отца.

— Антония, после смерти отца я обратилась к Адаму за финансовой помощью. Когда я тебе сказала, что мы собираемся пожениться, боюсь, что я просто принимала желаемое за действительное. Вчера мои тщеславные надежды были полностью разрушены, когда мистер Сэвидж пришел ко мне за согласием жениться на тебе.

Антония внимательно вгляделась в ее лицо. Сколько, должно быть, ей потребовалось мужества.

— Итак, моя дорогая, если ты принимаешь его предложение, то я хочу, чтобы вы отпраздновали свадьбу в губернаторском доме. Мы пригласим плантаторов со всей округи, и я смогу похвастаться своей прелестной дочерью.

Антония улыбнулась сквозь слезы:

— Спасибо, мама. Это так великодушно с твоей стороны, но нам с Адамом всего этого не нужно. Мы просто нужны друг другу.

Адам Сэвидж хмуро глядел на то, что осталось от трупа. Гигантские пиявки высосали из тела Бернарда Лэмба всю кровь, до последней капли. Трудно представить более мучительную смерть. Собаке собачья смерть, 'удовлетворенно подумал Сэвидж. Он прикажет закопать его тут же, в джунглях. На плантации ему нет места.

Сэвидж понимал, что следует сообщить об этой смерти ожидавшим в бунгало родственникам. Теперь, когда жизни близнецов ничто не угрожало, с плеч свалилась огромная ответственность. Но на сердце было по-прежнему тяжело. Он не стремился к новой ссоре с Тони, но был готов, если потребуется, прибегнуть к силе. Он привязал коня к столбу под навесом у бунгало.

Антония, сидя в большом кресле на веранде, видела, что он вернулся. Он медленно направился к ней, любуясь ее смуглой красотой. Увидев, что он идет к ней, она поднялась с кресла и нерешительно шагнула навстречу.

Неожиданно для себя они оказались в объятиях друг друга.

Тони, всхлипывая, прижалась к его груди

— О, Адам, мне так жалко Прыжок Леопарда. Знаю, сколько времени и труда ты вложил в чайные посадки. Знаю, как ты гордишься плантацией, как сильно ее любишь.

— Тише, любовь моя, тише. Важно, что тебе ничто не грозит Остальное не имеет значения.

Невероятно, но так оно и есть на самом деле. На сердце легко и радостно. От ее близости кружилась голова.

— Прыжок Леопарда не погиб. Я все заново построю и посажу.

Высвободившись из его объятий, она посмотрела ему в лицо, чтобы убедиться, что это не просто слова утешения

— Адам, возможно ли это на самом деле?

— Если чего-то очень хочешь, ничто на свете не в состоянии тебя остановить. — Он поцеловал ее в мокрые от слез глаза, потом в губы, чувствуя, как он изголодался по ней. — Поедем, покажу

Протянув руку, посадил ее в седло впереди себя. Она прильнула к нему, и, прижав ее к могучей груди, он тронул коня в направлении склонов, где росли чайные кусты.

Она ужаснулась, проезжая акр за акром по черной опустошенной земле. Представшая перед ней картина оказалась страшнее, чем она предполагала. Адам обращал внимание на детали, которые она упускала, нежно наклонив голову, делился с ней своими думами и замыслами, касаясь губами уха, от чего по спине пробегала сладостная дрожь. Рабочие уже расчищали склоны от обуглившихся чайных кустов. Увозили остатки сгоревшей фабрики.

— Новая будет больше и лучше, — увлеченно говорил он.

Хорошо, что он полон сил. Они ему понадобятся.

— А как же насчет чайных кустов? — тихо спросила она, чувствуя щекой, как бьется его сердце.

— Что? Считаешь меня таким непредусмотрительным? Думаешь, что не запасся саженцами? Поедем, покажу!

Проехав по крайней мере две мили, они добрались до банановой рощи. Адам раздвинул широкие гладкие листья — там, под их защитной сенью, из тучной земли пробивались покрытые зелеными листиками нежные стебельки чая.

Тони счастливо засмеялась, подставляя губы для поцелуя.

— Я хочу тебя сегодня ночью у себя в постели. Обвенчаемся?

— Да, пожалуйста, — нежно ответила она, соблазнительно потираясь о него зрелой грудью, пока он не застонал от наслаждения.

— Но мы, конечно, не будем заниматься любовью, пока не заживут раны, — шутливо шепнула она.

Он провел кончиком языка по ее жаждавшим любви губам:

— Положись на меня. Я найду способ… или два.

Они поклялись в верности друг другу в большой гостиной бунгало. Бывший посаженым отцом Антони передал сестру в надежные руки хозяина Прыжка Леопарда. Обстановка была самой торжественной. Леди Антония Лэмб стала супругой Адама Сэвиджа Эденвудского и маркизой Блэкуотерской.

Как и подобало матери и бабушке невесты, Ева и Розалинд прослезились, да и когда мистер Бэрке подошел поздравить новобрачных, Тони заметила в его глазах предательскую слезу.

— Не огорчайтесь, мистер Бэрке, — пожурила его Тони.

— Дорогая моя, это от облегчения. Отныне подавать тебе ведро придется бедняге Сэвиджу.

— Если регулярно прогуливаться твердой рукой по ее заду, то с пьянством, разгульной жизнью и штанами будет покончено.

Прислуга Прыжка Леопарда превзошла себя. Ужин в большой столовой скорее походил на пышный банкет. Было уже десять часов, когда Денвиль произнес последний тост. Роз подняла руки, требуя тишины: