Табу - Элизабет Гейдж

Даже в те времена, обремененная своим нелегким прошлым, Кейт была потрясена почти непереносимой виной леди Макбет. Казалось, такой груз не в состоянии была вынести ни одна душа. Но только теперь, когда убийство было на ее собственной совести, Кейт в полной мере оценила величие шекспировской трагедии.

Она пыталась успокоить себя тем, что думала – как она тщательно уничтожила все следы Квентина. Она даже вынула все бумаги из бумажника, все деньги, сожгла их и выбросила бумажник. Ключ от комнаты Квентина был в отеле, ключ от камеры хранения был в камере хранения. Ключ от его машины был в машине. Конечно, полиция отгонит ее в какой-нибудь гараж. Никто ничего не узнает. Квентина нельзя будет обнаружить.

Единственная вещь, которая осталась у Кейт, был ключ от сейфа. Она знала, что это был неразумный и опасный поступок. Но она надежно спрятала ключ, не имея мужества выбросить его. Он был словно талисман, даровавший ей небольшую долю власти над тем, что произошло. И что могло еще произойти. А еще, извращенным образом он символизировал ее связь с Квентином. У нее было странное ощущение, что, только не пытаясь уничтожить это связующее звено, принимая его и всю ответственность за него, она сможет контролировать влияние Квентина после его смерти, держать его погребенным там, где он был сейчас.

Этот ключ словно означал одновременно ее неволю и спасение, отраву и противоядие от Квентина. Только держа эту вещицу в непосредственной близости от себя, Кейт сможет избавиться от Квентина. Она должна быть броней, щитом, который хранит Джо и ее любовь от угрозы прошлого.

Эти мысли были на грани холодного расчета и чего-то иррационального, мистического. Потому что Кейт отчаянно пыталась спастись от ситуации, которая проникла ей прямо в сердце. Эти трое мужчин, включая Криса Хеттингера, были единственными людьми на земле, которые серьезно затронули ее душу. Она не могла быть вполне здравомыслящей, когда дело касалось таких сокровенных вещей.

Кейт отчаивалась, и думала, и молила Бога, чтобы прошлое больше не преследовало ее. Она сделала все, что могла.

Она все еще металась из стороны в сторону, поглощенная ужасом, когда услышала звук открываемой на кухне двери. Она чуть не потеряла сознание.

Это был Джо. Он был одет в темный костюм и галстук – как и каждый вечер, когда возвращался со студии. Хотя он сегодня много и напряженно работал, Джо выглядел свежее и красивее, чем обычно.

Он смотрел на нее, забота смешалась с любовью в его карих глазах.

Прежде чем он смог что-нибудь сказать, Кейт бросилась в его объятия.

Она тесно прижалась к нему и поцеловала. Прильнув к Джо, Кейт словно хотела уничтожить все дурное, что могло встать между ними.

Он засмеялся, увидев ее такой пылкой.

– Что с тобой стряслось? – нежно спросил он.

В течение долгого времени Кейт ничего не отвечала. Когда она наконец смогла овладеть своим голосом, он был дрожащим и слабым.

– Просто скучала по тебе, – сказала она. – Мне было так одиноко без тебя…

Он взял ее щеки в свои ладони и посмотрел на нее. Нежность была в его глазах. Она ощутила свежий запах мужской кожи и увидела красивые блестящие волосы, обрамлявшие его загорелое лицо. В его глазах был вопрос, но также была и любовь, беспредельная, страстная, которую она всегда ощущала в его взгляде.

– Я тоже скучал по тебе, – сказал он просто. – Целая ночь без тебя – это слишком много. Слишком много.

Они оба так привыкли быть вместе почти каждую минуту дня, как части тела, которые невозможно отделить друг от друга, что Джо казалось невозможным, неестественным быть разлученным с Кейт на целую ночь и еще большую часть дня сегодня.

– Как Мелани? – спросил он.

Взгляд Кейт омрачился. Она совершенно забыла о своей выдумке о Мелани, и в его устах это звучало диссонансом для ее слуха.

– Хорошо, – ответила она уклончиво. – Я оставила ее с другой подругой. Мне бы не хотелось идти к ней опять – пришлось бы опять уходить от тебя. Я не хочу уходить от тебя.

Эти слова были для нее как молитва. Она надеялась, что Джо услышит в них любовь. Он знал ее так хорошо, что было невозможно представить, что он не видит ее насквозь, не чувствует ее ложь о вчерашней ночи, будто читал в ее сердце.

Его взгляд изменился. Он был таким же внимательным, но другим. В нем появилось желание. Она ответила ему таким же взглядом. В одно мгновение одно и то же чувство овладело ими. Кейт погладила его по щеке. Ее тело трепетало в его объятиях.

Он поцеловал ее, долго и страстно. Потом, не говоря ни слова, он взял ее на руки и понес в спальню. Джо положил ее на кровать и сел рядом, его пальцы перебирали ее волосы.

– Мне было грустно без тебя, – сказал он. – Мне казалось, что ты так далеко…

– Я тоже чувствовала, что так далеко от тебя, – кивнула Кейт. – Ах, Джо! Давай никогда не разлучаться больше. Ни на секунду!

Вместо ответа он поцеловал ее опять. Напряженность ее тела мгновенно сменилась желанием. Он начал стягивать с нее одежду, его дыхание стало прерывистым. Мягкие, любимые плечи, загоревшие под солнцем Калифорнии, появились из-под блузки, а потом – упругая грудь, когда он снял с нее бюстгальтер. Казалось, никогда еще она не была так полна желания.

Она выгнула спину, помогая ему снять с нее юбку. Ее точеные красивые бедра, почти невыносимо чувственные, открылись его взгляду. Он нежно коснулся их. Джо наклонился, чуть поцеловав ее грудь, живот, вдыхая аромат ее женственности. Потом он коснулся золотистого треугольника между ног.

Сильное желание, усиленное его тревогой за нее в последние сутки, пронзило его. Он встал, снял пиджак и рубашку одним быстрым движением, потом переступил через брюки. Кейт увидела его напрягшуюся плоть. Она залюбовалась красотой его тела, у нее перехватило дыхание от желания поскорее почувствовать его внутри себя. Но еще более сильной, чем ее стремление к нему, была радость, что он снова с ней. События последней ночи разлучили ее с Джо, создали почти непреодолимую эмоциональную пропасть, и она боялась больше никогда не увидеть его.

Но теперь он был с ней. Джо наклонился, чтобы нежно поцеловать ее, его язык скользнул в ее рот, его руки зарылись в ее волосы. И опять его сильное мужское тело, которое она так любила, прижалось к ее собственному, словно лаская каждый изгиб ее тела, полное радости узнавания.

С негромким стоном она прильнула к нему. Его руки гладили ее лицо, его губы были на ее губах, он медленно приближался к самой сердцевине Кейт, лаская уверенными движениями такое родное тело. Он вошел внутрь ее, сначала на сладкий нежный дюйм, потом еще чуть-чуть и наконец дошел до самых глубин.

С этого мгновения их обоюдное желание заставило их замирать от наслаждения. Она чувствовала себя ближе к нему, чем когда-либо, ее ноги были обвиты вокруг его талии, руки обнимали его спину, ее гибкое женственное тело отвечало ему так упоительно, что в несколько жарких мгновений огненная волна блаженства затопила их, уничтожая все лишнее на своем пути. Кейт чувствовала, что освобождается от тяжкого груза, она хотела, чтобы муж ее дошел до самых глубин ее, владел ею безраздельно, уничтожая все следы Квентина, которые даже сейчас оставались еще на ее теле. Она хотела, чтобы Джо знал, что она принадлежит только ему и живет только для него.