Архивы Дрездена: История призрака. Холодные дни - Джим Батчер

но улыбка и голос девушки показались еще лучше, чем ее внешность.

– Привет, – ответил я. Скорее, каркнул, потому что человеческого в моем голосе было мало. И тут же закашлялся.

Она поставила накрытый поднос на небольшой столик у кровати и присела на ее край. Сняла с подноса крышку и взяла в руки белую фарфоровую чашку. Потом передала ее мне – внутри исходил паром куриный бульон с лапшой.

– Вы повторяете эту ошибку ежедневно – начинаете говорить, не промочив предварительно чем-нибудь горло. Попейте.

Я сделал глоток. «Кэмпбелл»[4]. Потрясающий вкус. Внезапно всплыло воспоминание о том, как я, еще малец, болел. Не помню, где мы находились, но отец приготовил для меня куриный суп с лапшой. Точь-в-точь такой же.

– Мне кажется… я что-то вспоминаю, – сказал я после нескольких глотков. – Вас зовут… Сара?

Она нахмурилась, но я отрицательно покачал головой, прежде чем она успела открыть рот.

– Нет, погодите. Сарисса! Вас зовут Сарисса.

Она чуть приподняла брови и улыбнулась:

– Ну вот, наконец-то! Похоже, к вам возвращается способность ясно мыслить.

В животе у меня заурчало, и в то же мгновение я ощутил жуткий голод. Я удивленно заморгал – ощущение было неожиданным – и принялся жадно поглощать суп.

Сарисса рассмеялась, и от ее смеха в комнате словно посветлело.

– Не захлебнитесь. Торопиться некуда.

Я прикончил чашку, пролив на подбородок совсем немного, и пробормотал:

– Черта с два «некуда» – умираю с голоду. Что еще в меню?

– Договоримся так, – сказала она. – Прежде чем перейти ко второму блюду, вы попытаетесь сделать еще кое-что.

– А?

– Можете назвать свое имя?

– Вы что, не знаете, как меня зовут?

Сарисса снова улыбнулась:

– А вы?

– Гарри Дрезден, – сказал я.

Ее глаза радостно вспыхнули, и от этого приятнейшее чувство обволокло меня с головы до ног. К тому же оно еще усилилось, когда девушка достала тарелку с курятиной, картофельным пюре и какими-то овощами, которые мне были совершенно неинтересны, но, вероятно, полезны для здоровья. Я едва не начал пускать слюни на пол – до того аппетитной выглядела еда.

– Чем вы занимаетесь, Гарри?

– Профессиональный чародей и частный детектив в Чикаго. – Я нахмурился, внезапно припомнив кое-что еще. – О! И Зимний Рыцарь, надо полагать.

Несколько секунд она внимательно смотрела на меня, при этом лицо ее абсолютно ничего не выражало.

– Эм, – произнес я. – Так что насчет еды?

Девушка вздрогнула и отвела взгляд. Сделав резкий вдох, она взяла небольшую вилку причудливой формы, из тех, что дают детям с нарушением двигательных функций, – с множеством закругленных зубцов – и вложила ее в мою руку.

– Если вам и в третий раз удастся удивить меня, у нас будет чудесный день.

В моих пальцах вилка казалась странной и тяжелой. Я помнил, как есть вилкой. Помнил, какой она должна быть: тонкой и легкой. Помнил движения, которыми нужно отправлять еду с тарелки в рот. Но эта вилка казалась слишком увесистой и неудобной. Я провозился с ней несколько секунд и со второй попытки умудрился все же воткнуть ее в пюре. Потом мне снова пришлось поднапрячься, чтобы донести эту дурацкую штуковину до рта.

Пюре было превосходным! В меру теплое, почти без соли и с легким привкусом растаявшего свежайшего масла.

– Божежжжмой, – пробормотал я с набитым ртом. После чего снова потянулся к тарелке.

Управляться с вилкой во второй раз оказалось легче, в третий – еще легче, и не успел я опомниться, как тарелка опустела, и я уже соскребывал с нее последние остатки, отправляя их в рот. Я чувствовал себя утомленным и объевшимся, хотя не могу сказать, что порция была обильной. Сарисса наблюдала за мной с довольной улыбкой.

– Что, небось, всю физиономию перемазал? – поинтересовался я.

– Это значит, что еда вам понравилась, – ответила она, поднося салфетку к моему лицу, чтобы аккуратно вытереть его. – И было приятно услышать наконец ваше имя, Гарри.

Послышался приближающийся звук легких, уверенных шагов.

Сарисса немедленно встала, повернулась и грациозно опустилась на колени, склонив голову.

– Ну? – спросил бархатистый женский голос.

Все мое тело содрогнулось, отозвавшись на него. Так начинает дрожать гитарная струна, реагируя на раздавшийся рядом с ней и попавший точно в резонанс звук.

– Он пришел в себя, ваше величество, вспомнил мое имя и свое собственное. Ел самостоятельно.

– Превосходно, – произнес голос. – На сегодня ты свободна.

– Благодарю, ваше величество, – ответила Сарисса.

Она поднялась с колен и взглянула на меня:

– Рада, что вы чувствуете себя лучше, сэр Рыцарь.

Я попытался выдать нечто остроумное, но не нашел ничего лучше, как ляпнуть:

– Позвони мне.

Она удивленно выдохнула, едва не рассмеявшись, но бросила боязливый взгляд в сторону полога и исчезла за занавеской. Звук ее кроссовок, шуршащих по паркету, постепенно растаял вдали.

За пологом у изножья кровати начала плавно перемещаться тень. Я знал, кому она принадлежит.

– Ты прошел свой надир, – проговорила она явно довольным тоном. – Ты растешь, а не убываешь, мой Рыцарь.

Внезапно мои мысли спутались настолько, что говорить стало почти невозможно, все же мне удалось выдавить:

– Ну, это ведь как обычно. Растешь вверх, растешь вниз.

Она не стала отдергивать занавеску, просто скользнула сквозь нее. Тонкая ткань на секунду прижалась к ее телу, очертив великолепные формы. Встав рядом с кроватью, она медленно выдохнула, глядя на меня сверху вниз: в ее зрачках кружились и плясали мерцающие зеленые искорки.

Мэб, Королева Воздуха и Тьмы, слишком ужасала, чтобы быть прекрасной. И хотя каждая клеточка моего тела внезапно задрожала от безудержного желания, а глаза наполнились слезами, мешавшими как следует разглядеть ее красоту, я бы не хотел оказаться ближе к ней ни на дюйм. Она была высокой женщиной, более шести футов, и каждый дюйм ее тела был ослепительно прекрасен. Бледная кожа, мягкие губы цвета замороженной малины, длинные серебристо-белые волосы, отливающие матовым светом. На ней было шелковое платье глубокого и холодного зеленого цвета – платье, оставлявшее обнаженными ее сильные белые плечи.

И сейчас она находилась лишь в шести дюймах от того, чтобы оказаться в моей постели.

– Великолепно выглядите, – прохрипел я.

В ее миндалевидных глазах затлели красноватые огоньки.

– Я всегда великолепна, мой Рыцарь, – прошептала она.

Потом протянула руку – ногти переливались синим и зеленым цветом, словно опалы, – и прикоснулась этими ногтями к моему голому плечу.

Внезапно я ощутил себя пятнадцатилетним юнцом, который собирался впервые поцеловать девушку, – возбуждение, ожидание чуда и трепещущий страх.

Ее ногти, даже сами их кончики, были ледяными. Она провела ими по моей груди, остановив движение прямо у сердца.

– Эм, – произнес я в невыносимо неловкой тишине. – Как ваши дела?