Баффетт. Биография самого известного инвестора в мире - Элис Шрёдер

что означало Quebec Sierra. В 1995 году Сьюзи уговорила Уоррена купить ей четверть доли, которая была равна двумстам полетным часам в год во «фракционном» самолете NetJets, который она прозвала «Заслуженной роскошью»[1036]. Женщина шутила, что QS означает Queen Susie или «Королева Сьюзи». Баффетт настолько увлекся NetJets, что снялся в ее рекламе и поддержал компанию еще до покупки. Он продал свой самолет «Бессовестный» и стал клиентом NetJets.

Покупка подобной компании была нетипичным решением для человека, который год спустя в Сан-Валли скажет собравшимся магнатам, что Орвилла следовало в свое время сбить в полете. Однако это приобретение выглядело вполне обоснованным. В своей области NetJets доминировала. Баффетт решил, что этот рынок не похож на газетный бизнес, где нет красных ленточек. В конце концов конкуренты отсеются сами[1037]. А еще Уоррена интересовал генеральный директор NetJets, Ричард Сантулли, математик-предприниматель из Goldman Sachs. Свои математические навыки он использовал, составляя расписание авиарейсов для клиентов, среди которых было полно знаменитостей, всего за шесть часов до вылета. Уоррен познакомился со множеством известных людей, в том числе с актером Арнольдом Шварценеггером и гольфистом Тайгером Вудсом.

Инвесторы приветствовали покупку Баффеттом компании NetJets. Однако миллиардер шокировал всех, почти сразу объявив, что Berkshire покупает General Re – огромную оптовую страховую компанию, перекупающую избыточные риски у других страховщиков. За нее он отдал 22 миллиарда долларов, что было почти в тридцать раз выше стоимости NetJets. Более того, эта сумма в несколько раз превосходила ту, что была потрачена на крупнейшую покупку Уоррена – GEICO[1038].

Встретившись с руководством Gen Re, Баффетт сказал: «Я не буду вмешиваться. Вы сами управляете своим бизнесом». Затем он начал сыпать цифрами из данных о GEICO: «На прошлой неделе их показатели были следующими…» «Ну и ну! – подумал Тад Монтросс, главный андеррайтер General Re. – Вот как он не вмешивается в дела? Он знает о GEICO больше, чем мы сами о General Re»[1039].

Во внутренние процессы General Re Баффетт особо не вникал. Решение о покупке он принял, изучив показатели компании. Кроме того, ему нравилась ее репутация. Но учитывая масштабы сделки и результаты предыдущих покупок страховых компаний – почти все они вскоре сваливались в кювет, – за соседним холмом уже был слышен отдаленный гул эвакуатора, прогревающего мотор.

При этом больше всего внимания привлекала высокая цена, которую Баффетт заплатил за General Re, и тот факт, что он заплатил акциями, а не деньгами, обменяв на компанию 20 % ценных бумаг Berkshire Hathaway. В день заключения сделки цена Berkshire достигла своего исторического максимума в 80,9 тысяч долларов за акцию. Многих волновал вопрос, не считает ли Баффетт BRK переоцененной, если он готов отдавать свои акции, которые как раз торгуются по небывало высокой цене. До этого момента Уоррен только укреплял мертвую хватку на Berkshire. Сейчас, передав часть своих акций General Re, он сократил личный пакет голосующих акций Berkshire с 43 % до менее чем 38 %.

Теперь цена BRK колебалась в зависимости от курса акций, которыми владела Berkshire. Но если Баффетт, купив General Re за акции Berkshire, подавал тонкий сигнал, что BRK переоценена, значило ли это, что основные акции, входящие в ее капитал (такие, как Coca-Cola) тоже переоценены? Если да, это могло иметь последствия для всего рынка. Проще говоря, это могло означать, что весь рынок переоценен.

За последние десять лет доля Баффетта в Coca-Cola возросла в четырнадцать раз – до 13 миллиардов долларов. Он дошел до того, что объявил эту компанию «неизбежностью» для своих акционеров, как будто никогда не собирался продавать ее акции[1040]. Он рассуждал, что в течение всей его «инвестиционной жизни», с каждым десятилетием люди будут пить все больше Coca-Cola. Berkshire теперь принадлежало более 8 % акций Coca-Cola, которая торговалась по цене, в сорок раз превышающей предполагаемую прибыль 2000 года. Инвесторы ожидали, что в будущем акции будут расти по меньшей мере на 20 % в год. Для этого нужно было, чтобы прибыль компании увеличивалась на 25 % в год в течение следующих пяти лет. Это было так же невозможно, как утроить продажи газировки[1041]. Уоррен это понимал, но свои акции Coca-Cola все равно не продал.

Баффетт деликатно обошел вопросы о рынке и Coca-Cola, когда отдал акции Berkshire за General Re, заверив: «Это не рыночный сигнал»[1042]. По его словам, BRK до слияния была оценена справедливо, а объединение компаний создаст нужную синергию. Когда об этом спросили Чарли Мангера, он ответил, что с ним Баффетт консультировался, когда сделка уже была близка к завершению. По сути, он открестился от этой покупки[1043]. Как и следовало ожидать, инвесторы начали пересматривать оценку BRK, предположив, что либо Berkshire, с ее долями в Coca-Cola и других компаниях были переоценены, либо синергетический эффект от сделки должен был оказаться иллюзорным[1044], либо все вместе.

Позднее Баффетт на ежегодной встрече в Сан-Валли объяснял: «Мы хотели купить Gen Re, но к ней прилагались инвестиции на 22 миллиарда долларов». Многие из этих инвестиций были вложены в акции, которые Баффетт быстро продал. В свою очередь облигации на сумму в 22 миллиарда долларов изменили соотношение облигаций и акций в Berkshire. Это вполне устраивало Уоррена. Он говорил так: «Это имело такой же эффект, как изменение структуры портфеля».

Получалось, что Баффетта, который вместе с Гербертом Алленом входил в совет директоров Coca-Cola, вполне устраивало, что акции BRK, включая Coca-Cola, утонули в океане облигаций General Re. Он предупредил, что ожидания инвесторов оправдаются, только если процентные ставки будут оставаться низкими, а экономика – достаточно разогретой. Это была та самая знаменитая речь в Солнечной долине: Баффетт объяснял, что инвестирование – это «когда ты вкладываешь деньги сегодня, чтобы получить их обратно завтра», как в эзоповской притче об одной птице в руке и двух в кустах. Время, за которое птицы в кустах появляются, зависит от процентных ставок. Уоррен говорил, что в финансовой истории США бывали многолетние периоды, в конце которых рынок оказывался на той же отметке, с которой начинал. В иные времена – например, как сейчас – цены акций растут гораздо быстрее, чем экономика. Свою речь Баффетт завершил сравнением инвесторов с толпой нефтедобытчиков, которые ринулись в самое пекло.

Итак, Баффетт перетасовал свой портфель в пользу облигаций. И это говорило инвесторам о том, что сегодня, вероятно, проще заработать на них, нежели на акциях. А дальше станет еще проще[1045].

В октябре следующего года Уоррен сделал еще один шаг, на