Воины света. Меч ненависти - Бернхард Хеннен

Олловейн увидел все это и сразу оценил ситуацию. Эльф не поверил своему счастью. Это место было словно специально создано для того, чтобы сражаться по правилам мастера меча. Впрочем, в зале имеются еще двое ворот. За одними начинается спуск к Снежной гавани, а от вторых тянется туннель в сердце горы. Если оттуда к троллям подоспеет подкрепление, то сражение с великанами будет практически безнадежным.

Люсилла ожидала Олловейна у врат в комнату с воротными лебедками.

— Ты все еще настаиваешь на том, чтобы провести следующую атаку? — спросил он эльфийку.

Перед порталом, ведущим к внешним защитным сооружениям, он насчитал более десяти троллей.

— Я просто ждала, пока ты нагонишь меня, чтобы быть свидетелем, старик. — И с кошачьей грацией она устремилась через зал.

Олловейн уже подумал, что она просто заколет первого противника без предупреждения, но беловолосая мечница неожиданно выкрикнула вульгарное оскорбление на языке троллей.

Мастер меча поспешил догнать Люсиллу. После первых легких побед тролли, очевидно, уже не считали эльфов серьезными противниками. От группы у ворот отделилось всего несколько воинов.

Первый умер с перерезанным горлом прежде, чем успел поднять боевой молот. Второму Люсилла хотела раздробить колено, но ее удар пронесся мимо цели и оставил всего лишь кровавую борозду на бедре, не остановив атаки тролля. Эльфийка пригнулась, уходя от удара. Олловейн оказался рядом с ней. Удар пришелся наклонившемуся противнику прямо в живот.

Слегка провернув клинок, мастер меча высвободил оружие и прыгнул в гущу воинов, блокировавших выход. Они стояли слишком густо, чтобы воспользоваться своим оружием, и были совершенно беспомощны перед атаками Олловейна.

Воины по ту сторону ворот почувствовали поддержку и отважились на еще один прорыв. Шеренга троллей распалась.

Олловейн танцевал с клинком, словно в экстазе. Он прыгал, колол, делая сальто, отскакивал в безопасное место и уже в следующее мгновение вновь атаковал. Один раз он взвился к потолку и, пригнувшись, пробежал по тяжелым звеньям цепей, чтобы нагнать бегущего тролля, намеревавшегося прорваться к Снежной гавани за подкреплением.

Когда защитники казематов устремились в зал, судьба троллей была окончательно решена. Олловейн приказал закрыть ворота к Снежной гавани и оттянуть все войска с северных передовых укреплений. Он сам убедился в том, что все посты брошены.

Когда же мастер меча выглянул через бойницу, желая оценить позицию катапульт, то увидел, что ворота в гавань открыты. Большие тараны все еще пылали, но их оттянули, чтобы они не блокировали вход.

Тысячи троллей устремились внутрь горы, и уже не было надежды прорваться ко второй комнате с воротными лебедками.

Усталый Олловейн приказал отступать к Небесному залу. Троллям удалось в первый же день преодолеть мощные защитные укрепления и уничтожить либо блокировать половину защитников. Казалось, Филанган был потерян прежде, чем началась борьба.

Герцог Нахтцинны

Сканга переступила через кобольда, и в смерти цеплявшегося обеими руками за свой до смешного крохотный меч. В большой пещере за золотыми воротами приятно пахло жареным мясом. Вздрогнув, шаманка поглядела на пришвартованные ледяные корабли. Она узнала оба парусника, собравших кровавую жатву среди воинов троллей. Гневно бросила взгляд назад, на ворота. Сотни обуглившихся тел лежали на льду. С тех пор как много столетий тому назад зрение оставило ее, она стала воспринимать смерть гораздо отчетливее. Теперь она видела, как угасают огоньки жизни умирающих. Иногда огоньки не хотели сразу покидать мертвые тела. Но они никогда не светили дольше, чем до следующих сумерек.

Этот зал и весь перевал были полны погасших огней. Ее народ заплатил страшную цену за штурм золотых врат. Теперь Сканга поняла, почему эльфы не пытались атаковать на ледяных кораблях. Отродье Эмерелль полагалось на то, что крепость неприступна и они смогут обороняться, не неся больших потерь.

Шаманка гордо улыбнулась. Сколь многие тролли сражались сегодня, но в конце концов дело решил один. Она уже видела его, знала, что он выжил.

За спиной она слышала голос Бранбарта, велеречиво хвалившего своих солдат. Король уселся на бочонок. Завидев Скангу, он подозвал ее. Короля окружала обычная свита из дураков и лизоблюдов. Если бы Бранбарт однажды отказался от них, перестал собирать вокруг себя только тех воинов, которые глупее его, то, быть может, со временем стал бы великим властителем.

Рядом с бочонком, который облюбовал Бранбарт в качестве трона, лежала куча отрубленных эльфийских голов. Воины все несли и несли новые головы. Некоторые связывали головы по нескольку штук при помощи длинных волос. Бранбарт для каждого находил слова похвалы.

— Что это за глупости? — спросила Сканга.

— Мы измеряем победу, — ответил вместо короля Думгар. — Говорят, что нормирга всего три-четыре тысячи. Здесь уже более двух сотен. И это еще не все! Некоторые эльфы растворяются прежде, чем успеваешь отрезать им голову. Народ Эмерелль будет истреблен! Эта кучка голов — как песочные часы. — Думгар улыбнулся, гордясь сравнением.

Сканга усомнилась в том, что герцог Мордштейна сам его придумал. И обернулась к королю.

— Я должна поговорить с тобой. Наедине!

Бранбарт шмыгнул носом и выплюнул зеленые сопли на кучу голов. Затем, слегка махнув рукой, отпустил окружавших его болтунов.

— Чего ты хочешь, Сканга? — Хорошее настроение резко ухудшилось.

— Ты знаешь, кто он?

— Это мне было ясно еще в Рейлимее, когда он явился со странным предложением штурмовать стены гавани. Тролли так не сражаются. Мосты на мачтах, большие деревянные стены, которые ставят между реями… Мы всегда побеждали эльфов силой наших рук.

Сканга вздохнула. Вообще-то Бранбарту лучше знать. Кое-кто и раньше следовал необычными путями.

— Ты же понимаешь, что после сегодняшнего дня уже нельзя скрывать дольше, кто он такой. Пойдут слухи. Начнут вспоминать… Былые победы… Битвы, ставшие легендами…

— Я знаю! — Бранбарт хлопнул ладонью по своему изувеченному лбу. — Может быть, голова у меня и похожа на кусок мяса, но думать я еще не разучился! Я дам ему его чертово герцогство!

— Почему ты так его боишься?

— А ты не понимаешь? Ты ведь обычно такая умная, Сканга. Я мыслю дальше. Что станет с Оргримом, когда он будет герцогом? После этого добиваться уже нечего. Только стать королем.

Шаманка вздохнула. Какой же Бранбарт все-таки глупец! Возможно, было бы лучше, если бы он погиб в бою.