Ничего неизменного - Наталья Игнатова

Он отдал Шиаюн душу за то, чтобы стать Големом, за силу и неуязвимость, за ужас, который наводил на всех, кто его видел. Потом оказалось, что отдал душу еще и за то, чтобы убивать безнаказанно. Раз попробовав, уже не смог остановиться. Да не больно и старался. Он будет убивать и дальше. Столько же, сколько привык. Кого угодно при любой возможности. Душа вернулась, он снова свободен, теперь его никто не сможет остановить, никакая демоница. И это хорошо.

Но от демоницы зависело возвращение человеческого тела.

И это плохо.

Вернув его из Хаоса, Шиаюн не позволила ему убить вампира, сказала, тот нужен, чтобы забрать силу Ядра, нужен, чтобы Койот снова мог становиться человеком. И вот, вампир убил Шиаюн.

Поделом ей, лживой суке. Сама сглупила, сама подалась на вампирские посулы, предпочла мертвеца, ненадежного и непредсказуемого, Койоту, чью душу уже получила, на которого могла полагаться больше, чем на себя. Не ожидала, что вампир окажется хитрее демона. А не была бы такой стервой, сообразила бы, что он просто-напросто умнее. Даже в Порту поговаривали о том, что успел наворотить этот мертвец внизу, в городе и поселках. Уж на что не лез Порт в дела острова, так же, как остров не лез к Порту, но слухи доходили и сюда. Вампир закорешился со всеми городскими шишками, свел дружбу с островным демоном, был на короткой ноге с княгиней, а наладив дела внизу, сунул нос наверх. В Адмиралтейство.

И в первое же появление сделал что? Убил хозяина Порта. Убил, и заменил своим человеком.

Койот говорил Шиаюн, что Медвежатник больше не служит ей, что Порт ей больше не принадлежит, теперь и Медвежатник, и Порт стали собственностью вампира. Но она лишь улыбнулась и подняла руку, будто защищаясь от того, о чем не хотела слышать. Сказала: «ты не понимаешь, о чем говоришь, не представляешь. Нет чар сильнее моих, даже у чистокровных демонов нет. А вампир никогда не сможет поспорить с демоном».

К Медвежатнику у Койота тоже были счеты. К нему и к Верне, которая, вместо того, чтобы поднять волну, натравить на Медвежатника толковых парней, которые могли бы все переиграть и переделить, жила, будто так и надо. Будто была обычной вдовой, горюющей после смерти обычного мужа.

Да и не очень-то она горевала. Слишком много дел навалилось, не иначе.

Еще одна сука. Ведь бывают же другие бабы, бывают, не могут все они быть такими, как Верна или Шиаюн. Взять хоть дуру Берану, на кровь которой Шиаюн так надеялась. Вот у этой если любовь, так до смерти, если обещание, так раз и навсегда, если глупости, так беспросветные. А Верна и в восемнадцать уже была умнее, чем надо. Что до Шиаюн, то ей восемнадцати, наверное, никогда и не было.

Верна хотя бы оставалась честной. Не в смысле верности, тут говорить не о чем, это так же ясно, как июльский полдень, а в смысле, что не строила из себя. Никого. Какая есть, такая есть, принимайте или нет, ваше дело. Баба-кремень, с мозгами, которым многие мужики бы позавидовали. Если б хватило ума завидовать бабе, конечно. Многим не хватает, а как раз у них повод для зависти и есть.

Шиаюн же врала во всем. Врала или лицемерила, или и то, и другое. За каким-то хреном притворялась, будто она беззащитная и нежная, тронь ее не так, и синяк останется. Самое глупое было в том, что Койот ей верил. Знал, что врет, и все равно верил. Хорошо у нее получалось. И это бесило больше, чем вся ее стервозность. Бывают бабы-цветочки, полно их таких, ни мозгов, ни характера, только глаза и в этих глазах вечное ожидание, что защитят, обогреют, еще и денег дадут. Защищали их, грели, и в деньгах эти дуры не нуждались, кто бы спорил. Койоту почему-то всегда казалось, что они имеют на это право, хотя сам он ни с одной такой близко дел не имел. Но Шиаюн-то даже близко не была никаким цветочком. Шиаюн была демоном. Хитрым, сильным, безжалостным и здесь, среди людей — непобедимым. Она была такой же неуязвимой и опасной, как Койот в теле Голема. Разве что убивать не хотела. Ей души были нужны, а не жизни. И то, что она притворялась, не переставая, каждую минуту, то, что она беспрестанно врала, бесило Койота даже тогда, когда он полностью ей принадлежал.

Как можно врать, если знаешь, что про тебя знают, что ты врешь? Зачем врать, если знаешь, что знают? Какой в этом смысл?

Вранье ради вранья. Вот это и бесило. Это было хуже, чем убийства ради убийств, которые он совершал в теле Голема. Гораздо хуже. От убийств есть польза… они доставляют радость, от них хорошо и они — настоящие. А вранье, в которое не верят, какая в нем-то польза? Какая радость? Ведь пока не поверят, настоящим оно не станет.  

Но ведь он верил? Когда видел ее.

Да. Или нет?

Да. Верил. И не верил. Знал, что врет. Но верил все равно. И за это злился на Шиаюн еще сильнее.

Если б вампир не убил ее, Койот когда-нибудь сам бы ее прикончил. Не уследила бы она за его душой — чем черт не шутит, могло ведь такое быть? — и он оторвал бы ей голову так же, как десяткам других придурков, попадавшихся ему в безлюдных уголках Порта. А то и в самом Адмиралтействе. Пока он оставался человеком, пусть и в Големе, убить ее по-настоящему не получилось бы, но Шиаюн обещала, что он станет демоном. И вот там-то можно было бы попробовать.

Теперь все. Даже это отнял вампир. Но вампиру с Големом точно не сладить, в этом Койот уже убедился. А значит, осталось найти его, поймать и унести к Ядру. Через какой-нибудь из входов в Блошином Тупике. Там, если верить Шиаюн, может и не быть призраков. Если будут — кровь вампира пригодится по пути. А если их нет, Койот прикончит мертвяка, когда станет демоном. Заберет его душу. Есть у вампиров душа? Став демоном, располагая достаточным временем, он постарается, чтоб вампир сам захотел с ней расстаться. В обмен на смерть. А освободившееся тело можно будет занять. Оно того стоит. Велик ли шанс найти другого такого красавчика, еще и бессмертного, и со всякими мертвецкими чарами? Да вообще нет шансов.    

Койот следил за «Граниэлью» с крыши склада Вернона. Внизу, на складе, суетились учетчики товара, бегали грузчики, с замученным видом бродили от стеллажа к стеллажу экспедиторы, а тут, наверху, Койота не видела ни одна живая душа.

Пристань, к которой пришвартовался хаосшип, располагалась далековато от склада Вернона, но и зрение у Койота было не человеческим. «Глаза» Голема, сложное устройство из хрустальных линз, даже с такого расстояния позволяли разглядеть все, что происходило на палубе «Граниэли». Жаль, нельзя было заглянуть внутрь сквозь обшивку. Потому что Берану утащили туда, вниз, и неизвестно, что там происходило.

Выжить она не могла, за это Койот ручался. Он переломал ее, искалечил и изрезал, и сам видел, как она истекла кровью. Столько крови вытекло из ее тела, сколько в человеке и быть не могло. Койот помнил алое облако, окружившее тело Бераны в Хаосе.