История куртизанок - Элизабет Эбботт

В начале 1947 г. Кэтрин поехала вместе с Грэмом в ее стареньком «форде» на остров Акилл, где у нее был небольшой сельский домик, который она использовала как любовное гнездышко. На самом деле она купила его, чтобы быть рядом (и вместе) с Эрни О’Молли, очаровательным представителем богемы и привлекательным интеллектуалом, связанным с Ирландской республиканской армией, поэтом, писателем и коллекционером произведений искусства, который во время гражданской войны в Ирландии сидел в тюрьме, получил семнадцать пулевых ранений и провел голодную забастовку, продолжавшуюся сорок один день. Грэму потребовалось какое-то время, чтобы понять, что продолжительные визиты Эрни во все владения Уолстонов, включая ферму «Триплоу», связаны не только с его занятиями искусством, сколько с тем, что он спал с Кэтрин и любил ее.

Грэм Грин не соблюдал верности ни жене, ни любовницам, Кэтрин тоже не была верной женой и любовницей. В девятнадцать лет она вышла замуж за Гарри Уолстона, поскольку брак освобождал ее от скуки, царившей у нее дома в Нью-Йорке. Через несколько месяцев, убедившись, что в интимных отношениях гармонии им не достичь, они заключили соглашение, в соответствии с которым решили смотреть сквозь пальцы на внебрачные связи друг друга, но обязались всегда сохранять свой брак.

Гарри обожал жену, а Кэтрин относилась к своему снисходительному супругу с глубоким уважением. Кроме того, она получала большое удовольствие от унаследованного им состояния, позволявшего ей носить норковые шубы и наряды известных модельеров, коллекционировать работы Пикассо и Генри Мура, путешествовать по самым разным странам в любое время, пить лучшее виски и перепоручать заботу о детях и их воспитание няням и гувернанткам.

Кэтрин в полной мере использовала те выгоды, которые обеспечивало ей соглашение с мужем. Она не делала тайны из своих романов, часто меняя любовников: в частности, помимо Эрни О’Молли, Кэтрин состояла в любовной связи с американским генералом Лоуэллом Уэйкером и несколькими священниками, все из которых, кроме одного, принадлежали к римско-католической церкви. Ей особенно нравилось совращать клириков. Кэтрин не была создана для дружбы с женщинами, скорее она с ними соперничала.

В домике на острове Акилл, обдуваемом атлантическими ветрами, Кэтрин и Грэм пили виски с апельсиновым соком, поджаривали хлеб с яйцами на костре из торфа, а по ночам разгоняли мрак светом свечей. При этом они без конца говорили о себе самих и о природе их новых отношений в свете католической веры. Потом они занимались любовью. По утрам Грэм еще и писал, пока Кэтрин — или Кэфрин, как он ласково ее называл, — насвистывала в соседней комнате, где мыла посуду. К тому времени, как несколько дней их уединения подошли к концу, Грэм и Кэтрин уже посвятили себя друг другу, хотя каждый сделал это в присущей ему манере.

Как-то днем в конце апреля 1947 г. Вивьен Грин, вернувшись домой после поездки к родственникам, увидела, что у входной двери ее ждут Кэтрин и Грэм. Кэтрин очень устала после долгого путешествия с острова Акилл, сказал жене Грэм. Не будет ли Вивьен возражать, если Кэтрин переночует у нее в доме? Вивьен почувствовала, что должна сказать «да», хотя позже вспоминала: «Я испытала потрясение, когда он привел ко мне в дом свою любовницу»{343}. В ту ночь Кэтрин и Грэм спали порознь, их совесть была чиста: перед приездом к Вивьен они исповедовались и потому не собирались заниматься любовью в ее доме. Более того, на следующее утро Кэтрин предложила ей вместе посетить мессу. В церкви жена Грэма Грина и его (самая любимая) любовница стояли рядом, а потом они обе опустились на колени и стали молиться.

В отличие от Грэма, Кэтрин не испытывала угрызений совести из-за измены мужу. Но хоть она и говорила, что не ревнива, Кэтрин видела в жене Грэма и других его любовницах своих соперниц, над которыми ей надо было одержать победу. Может быть, именно Кэтрин побуждала боявшегося потерять жену Грэма относиться к Вивьен с несвойственной ему жесткостью. Так, например, в присутствии Кэтрин он унижал жену, как будто этим хотел доказать свою преданность любовнице. Как заметил один из друзей Грина, Кэтрин «чем-то напоминала самку богомола. Кого-то, кому нравится пожирать свои жертвы»{344}.

Кроме того, Кэтрин подтолкнула Грэма к переосмыслению его связи с пятидесятилетней Дороти Глоувер — приземистой, коренастой иллюстрировавшей детские книжки художницей, в тесных отношениях с которой он состоял на протяжении семи лет. Он пережил с Дороти «Лондонский блиц»[53] и до конца своих дней любил ее за храбрость, преданность и глубокую привязанность к нему. Рискуя расстроить Кэтрин, Грин не мог отречься от Дороти, которую называл «моя девушка» или «моя подружка», — и никогда не отрицал, что любит ее, хоть его чувства по отношению к Дороти были несравнимы со страстью, которую он испытывал к Кэтрин. В конце концов, убедив (как ему казалось) Дороти в том, что «можно любить двух людей», он отослал ее на грузовом корабле в длительное путешествие по Западной Африке{345}. Потом он выехал из квартиры, которую они снимали в Лондоне, и переехал в Авторский клуб. Однако позже он возобновил отношения с Дороти, хотя основывались они только на дружбе и взаимной привязанности, близости между ними уже не было. Когда Дороти умерла, ей было семьдесят два года, но к тому времени она сильно сутулилась, неряшливо одевалась и выглядела на все восемьдесят. Скончалась она после того, как сильно обгорела в результате несчастного случая. Грин плакал, он «был в безысходном отчаянии», вспоминала Ивон Клоетта{346}.

Кэтрин постоянно побуждала Грэма покончить с его браком. Как-то раз в церкви после обедни Вивьен сняла с пальца обручальное кольцо с бриллиантом и положила его на поднос для пожертвований. Однако раздельное проживание существенно отличалось от развода. Грэм Грин как истинный католик приходил в ужас при мысли о разводе, и вскоре он выяснил, что Кэтрин вовсе не собиралась расторгать устраивавший ее во всех отношениях брак, чтобы выйти замуж за ревнивого невротика, раздражительного писателя, чьи доходы даже на гребне успеха были несопоставимо меньше состояния Гарри. Однако Грин тешил себя надеждой на то, что признание недействительным брака Кэтрин и Гарри как-то разрешит мучившее его противоречие между супружеским долгом и сердечным влечением и что он как-то сможет убедить любовницу оставить мужа. После этого Кэтрин, по меньшей мере, смогла бы жить с ним или даже — как ему того хотелось — выйти за него замуж. «Твой муж Грэм», часто подписывал он адресованные ей письма, представляя себе, что однажды его любовница Кэтрин Уолстон станет его женой Кэтрин Грин.