Подающая надежды (СИ) - Кира Фомина

обещала своему мастевому, твоей Мэу, тебе, медичкам, да и себе, в конце концов — даже если придётся пострадать, я пойду на риск, ведь, возможно, оно, напротив, поможет мне. Просто сначала я пройду кнут, а потом за него получу заслуженный пряник.

— По лбу ты от меня получишь, ба, причём не потом, а прямо сейчас! — Щёлкнув собеседницу по названной зоне, ответил Пхантхэ возмущённо.

— Я понимаю, что ты уже не раз уносил меня в медпункт в состоянии явного не стояния, но ты был в числе тех существ, кто утверждал мне, что лечение препаратами рано или поздно должно мне помочь.

— Да, но тогда я не знал, что оно может нанести тебе серьёзный вред, сау ба, что может быть та реакция, на которую я насмотрелся и больше не хочу! Поэтому будь осторожнее, ладно? Если ещё какой-то из уже бывших симптомов проявится, ты сразу прекращай пить прописанные лекарства, хорошо?

— Конечно, Сет, — с доверительной улыбкой кивнула темничка и упёрла локти в стол. — Просто эти лекарства хоть мало-мальски, но помогают мне, я чувствую себя намного лучше! А что посчёт того, ради которого ты пришёл… — собравшись с мыслями, она добила и без того удивлённого словами подруги парня: — Твой отец решил поговорить со мной «по душам», а не как я сказала в классе, не о работе. Почти…

— Что?! — Басовито вскричал маг, резко приподнявшись на стуле. — О чём конкретно?!

— Ты ему настолько не доверяешь?.. — Ошарашено прошептала Галицкая, боясь бестактностью заданного вопроса оскорбить чувства друга, что итак был на взводе и добавила: — Прости за вопрос, если, он тебя обидел.

— Да нет, всё нормально, это правильный вопрос. Нет, я не доверяю ему. Да он никогда и не пытался добиться моего доверия, — с хорошо отыгранной лёгкостью, но при том с заметной горечью в невозмутимом голосе ответил Тхэ, садясь обратно. — Я не хочу даже пытаться довериться существу, кто стал рычагом для самоубийства Ананьи.

— В-в… в каком плане? — Обомлев от услышанного, прохрипела Доминика.

— Не знаю, осведомлена ли ты, но я могу управлять существами посредством голоса. Я это, конечно, делаю хорошо, даже прекрасно, но отец может большее — он управляет существами мысленным голосом. Я об этом узнал благодаря его разговору с личным помощником. Не с подСоветчицей, именно с собственным подданным, типа секретаря, что обычно ходит рядом хвостиком. Вскоре после грубого поступка Ананьи они разговаривали в комнате отца — она находится на последнем этаже школы, — а я тогда был удачно послан к нему соседом по квартире, он попросил донести до директора внезапное отключение воды по всему общежитию. И, соответственно, по всем канонам жанра я услышал их разговор. Отец твердил господину Сомчаю, что с ней нужно поквитаться и требовал от него помощи в предложении идей. Она, мол, грубо провинилась и должна понести наказание, но только так, чтобы никто не знал, что они в этом замешаны, что само собой разумеющееся.

— Подожди, то есть… — прошептала Ника, что слушала тайца с распахнутым ртом и постоянно в голове предполагала, что он расскажет дальше.

— Да, господин Сомчай предложил мысленно воздействовать на Анью, чтобы та отправилась в гнилой лес, где бы за них всю работу сделали местные. Прости, что до этого выдал другую версию, на улице не мог сказать правду, мне её и знать-то запрещается, что уж до того, чтобы делиться с кем-то.

— Да, я понимаю, Сет, но… Почему директор всё-таки так поступил с ней? Да, провинилась, да, очень гадко поступила, но… почему?

— Он говорил что-то об острой нужде в использовании сил Корна, что они нужны то ли школе, то ли ему самому и что никак нельзя допустить того, чтобы этих сил он лишился. А они после того случая, я уже говорил, серьёзно ослабли, отец пришёл в ярость. Он в целом не очень уравновешенный, я бы сказал, а тут такое…

— Что ему от Корна-то потребовалось?.. — Задумчиво пробубнила девушка себе под нос, прикусив кончик указательного пальцы.

— Понятия не имею, — не убирая взгляда со всё ещё несколько бледноватого лица подруги, тоскливо произнёс Прасет. — Чай сделаешь?

— Может, ещё скажешь, что с ночевой наведался? — Усмехнулась Дома, подняв на Сета повеселевший взгляд. — Я тебя выпроводить хотела сразу после рассказа.

— А ты ничего и не рассказала толком, — с тем же озорством в глазах посмотрел гость на иностранку и настойчиво отчеканил: — С женьшенем, одна ложка сахара. И, если можно, хотелось бы что-то перекусить, я сегодня поесть нормально не смог, отвлекали жутко — за отца же работал, пока он по делам уезжал.

Шумно вздохнув, девушка поднялась с места и направилась к кухонному уголку готовить наглецу спрошенный чай, но тот, хмыкнув от её реакции, сам встал из-за стола и посмеялся:

— Стой, ха-ха, я сам приготовлю, не маленький. Ты еду ищи.

Пхантхэ коснулся руки магички Тьмы, что уже лежала на коробке чая с указанным вкусом, посмотрел на неё самым невинным взглядом и извинился одними губами, не прекращая тянуть наглую улыбку.

— Услужил, блин, спасибо! — С напускным раздражением цокнула темничка и, тихо усмехнувшись, заглянула в холодильник.

Ароматный напиток, причём разлитый по двум кружкам и приготовленный одним Тхэ, был сделан, также скоро нашлись и закуски к намечающемуся чаепитию. Вновь сев напротив парня, Галицкая с озорством по тянущимся в улыбке губам подметила:

— Слушай, а помнишь, ты говорил, что никогда не покажешь мне тех своих знаний в Магии, какими сама я не обладаю? И о том, что ни-и-икогда не будешь демонстрировать их кому бы то ни было? Мне вот кажется, что ты либо мне тогда жёстко назвездил, либо поменял планы насчёт этого. Что из этого правда?

— М-м-м… — маг прищурился, уткнув взгляд в правый верхний угол, отхлебнул напиток и выдал: — Учусь правильному с новой учительницей, как и все в моей школе. У нас всех есть теперь замечательный пример для подражания, благодаря которому мы и меняемся в лучшую сторону. Ты не заметила? Сейчас многие изменились из-за неё, эта учительница демонстрирует только хорошие качества!

— Да неужели? — С лисьей улыбкой лукаво удивилась россиянка, глядя в поднятые к потолку глаза. — А если в глаза мне при этом смотреть, ответ тот же будет?

— Несомненно, сау! — Пискляво воскликнул Маиботхад, показушно напрягшись и выпрямив спину, но взор не опустил, а наоборот, ещё и уголки губ приподнял.

— Ой, как соловьём-то запел! Тебе бы в актёры, Парест, тебя б с руками, ногами да крыльями оторвали!

Таец расслабился, улыбнувшись по-настоящему, вновь проявляя свои до мурашек умилительные ямочки