Миллион миров - Антон Александрович Карелин

— Расчётное время достижения цели: пятнадцать единиц, — сообщил Гамма.

— Отлично.

Конструкция едва заметно вильнула, уклоняясь от астероида, который мелькнул мимо них и остался позади — они обогнали его и помчались дальше.

Внезапно два бота из трёх ожили и выпустили вперёд длинную очередь; импульсы осветили ледяной метеор и раскололи его на куски, которые разлетелись в стороны. Один из них прорезал боковину бота, но не вывел его из строя, а лишь слегка покорёжил. Однако всю конструкцию закрутило, Одиссей закрыл глаза, чтобы сохранить сознание, и почувствовал всем телом, как мощные и плавные выбросы из дюз поворачивают их, чтобы удержать курс.

— Полтора процента? — криво выдохнул Фокс.

— Фортуна непредсказуема, — спарировал Гамма. — Но статистически, следующий отрезок пути пройдёт без столкновений.

Буквально тут же огромный обломок какого-то неземного грунта со странной витой архитектоникой, будто слепленный из переливов штормящего песка, выплыл им навстречу из темноты, одновременно поворачиваясь широкой — очень широкой стороной. Маневра вбок было уже недостаточно, Одиссей успел подумал, что всё кончено — но один из ботов скакнул вперёд, отдача от его рывка отбросила капсулы в сторону, а бот врезался в обломок и взорвался. Громаду слегка развернуло боком, и они разминулись с ней лишь парой метров.

— Проклятый… — зашипел Фокс, выпуская выдох сквозь сжатые зубы. Он реально думал, что всё. — Джанни… что ты видишь? Что нас ждёт?

— Метеор, — прошелестела Пророчица. — Он всё ближе.

— Я думал, это и был он!

— Нет. Приготовьтесь. Впереди война, которая давно закончилась.

— Что?

— Крупный объект в стороне от курса, — сказал Гамма, и даже в его безмятежном голосе послышалось какое-то напряжение.

— В стороне? Ну и хорошо.

— Фиксирую сканирующие лучи. Фиксирую залп!

Оба боевых бота отделились от капсул и метнулись вперёд и вбок, прикрывая их собой и полосуя невидимую Одиссею цель всей огневой мощью, которая была в их распоряжении. Первый из ботов выпустил перед собой ложный контур, который выглядел как его точная копия — он тут же принял на себя удар и взорвался во вспышке ослепительного огня.

Впереди и слева в облаках космической пыли проступила гигантская зубчатая конструкция, одновременно разломанная, поверженная, но всё равно своим видом внушавшая страх. От неё веяло концентрированной мощью. Старая космическая крепость когда-то попала в аномалию, от былого величия остался лишь обломок, но он заметил пролетающих чужаков и открыл огонь на поражение.

— Война давно закончена, — прошелестела Джанни. — Но защитные системы не знают. Они продолжают сражаться.

Первый бот взорвался позади, они мчались мимо крепости, обходя её по короткой дуге.

— Гнездо не спасёт от огня, — сказала Пророчица. — Птенцам пора лететь самим.

Второй бот вспыхнул и погас. Бронебойный поток врубился в капсулу Одиссея, она автоматом распахнулась и катапультировала его впёред, в направлении цели… секундой позже разлетевшись на куски. Джанни вылетела за ним, умп с ремботом мчались следом — хрупкие и беззащитные. Но цитадель внезапно прекратила огонь. Одиночные фигурки в космосе оказались слишком мелки для её старых радаров, она потеряла их из виду и сочла уничтоженными.

— Маневрирую для объединения! — сообщил Гамма.

Гранулы скафандров и поверхность умпа то разгорались и вибрировали, то затихали, по ним проходили сложные волны, ежесекундно корректируя курс. Разлетевшиеся в разные стороны умп с прилипшим к его днищу ремонтником, хрупкая фигурка висай и сам Одиссей стали медленно, постепенно сближаться. Их вращение, изначально разное, выровнялось, и они начали прилипать друг к другу, прирастать гранулами, сначала по двое, а затем срослись все вчетвером.

— Объединение успешно завершено, — сообщил Гамма. — Жизнеобеспечение скафандров стабильно. Но энергия для маневрирования и других особых действий на исходе. Продолжаем полёт.

Их несло всё дальше и дальше. Космос, пронизанный неравномерными слоями чёрной пыли, раскинулся вокруг, газовые и пыльные облака выглядели, как переливы серого и чёрного, пронизанные светлыми нитями стремительно несущихся астероидных рек. Незваные гости достигли глубины аномалии, и эти потоки метеоров и обломков текли повсюду. Словно в причудливом эшеровском лабиринте они пересекались, проходили друг сквозь друга, отражались в странном зеркальном танце, изгибались петлями и неровными кольцами, расслаивались и сходились снова… Это было впечатляющее зрелище: бесконечная очередь мёртвых камней, торопящихся к финалу своей судьбы. И Одиссей с Джанни мчались вперёд в этой очереди, торопливо лавируя между метеорами навстречу концу пути.

Одиссей всем телом ощущал, что лишь тонкий покров отделяет его от космоса. Он чувствовал себя голым в пустоте, наполненной морем убийственных осколков. Сразу два камня промчались неподалёку, мелькнул крупный метеор — они проносились постоянно, со всех сторон. Но всё же поток был достаточно разреженным, чтобы траектории камней, льдин и обломков почти не пересекались с такими мелкими целями, как летящее человеческое тело, а тем более маленькая висай.

Чернушка то исчезала, то появлялась: она не могла лететь со скоростью, даже близкой к той, что они развили, поэтому ей приходилось гигантскими прыжками телепортироваться вслед за Одиссеем. И с каждой секундой разрыв увеличивался: вот она появилась секунду спустя, вот две секунды. Вот три. Птица издала пронзительный крик, который был совершенно не слышен, и за мгновение ока отстала на десятки, а может и сотни километров.

— Внимание, — сказал Гамма. — Более не осталось средств прикрытия.

— Надо было взять с собой Бекки, — слабо улыбнулся Одиссей. — Она бы приняла астероид на грудь и не поморщилась… А на «Мусороге» стало бы потише.

Крошечный камушек ударил человека в край плеча, пробил оболочку, плоть, кость и полетел дальше, не заметив. Боль рванула Фокса, но серые гранулы тут же соединились, закрыв место разрыва, и в рану впрыснулся клейкий биогель. Боль, не торопясь, отступила, и не было потеряно ни одного вдоха драгоценного воздуха, потому что покров плотно облегал тело, а воздух подавался прямо в ноздри. Но осталось понимание, насколько ты уязвим.

Даже с таким совершенным скафандром, без корабельной брони вокруг, без пола под ногами, без защитного поля — человек чувствовал себя обречённым смертником, который не может противостоять космосу и не способен изменить свою судьбу. К счастью, камушек летел по той же траектории, что и сам Одиссей, поэтому пронзивший удар не столкнул его с пути, лишь напомнил человеку его место во вселенной.

— Вы рискуете жизнью, чтобы нас спасти, — пролаял старший из гарранцев. — Мы бы хотели рассказать о себе, чтобы вы знали, ради кого пошли на такой риск.

— Я