Высоцкий и другие. Памяти живых и мертвых - Владимир Соловьев

Проходят ли стыды с жизнью? Уходят ли они со смертью? Что суть мои стыды в сменяющемся времени — при моей жизни и за ее пре делами?

Я открыл тайну времени. Марсель Пруст выходит в свет после долгой болезни и видит, как безнадежно состарились его знакомые, но и его знакомые с трудом узнают его и путают с его приятелем Блоком, который тоже постарел. А я, убравшись вовремя из России, разорвал связь не только пространства, но и времени. Никого из моих прежних знакомцев, друзей и врагов или ставших врагами друзей, я не вижу и — надеюсь — не увижу, они остались в моей памяти прежними, неизменяемыми, неизменными. Мне звонят и пишут одноклассники — и те, кто живет здесь, и те, кто наезжает оттуда, но я избегаю встреч, дабы их (и мое) старение не вмешалось в мои отношения со временем. Мое время — не гераклитова река, в которую нельзя войти дважды, а стоячие буддийские воды, волшебное болото, в которое можно войти дважды, трижды и сколько угодно раз: в нем никто не меняется и не старится, и само время остается прежним, законсервированным навсегда. Наоборот, чем в той оперетте, где с незнакомыми герой не знакомится. А я знакомлюсь только с незнакомыми и разбегаюсь, как только мы начинаем привыкать друг к другу. Не нужен никто из прежних, а тем более тот или та, кто молчит в телефонную трубку, — выкинуть телефонную книжку, полностью обновить состав знакомств! Не обретенное время, как у Марселя Пруста, а обновленное, вечно обновляемое время, как у Владимира Соловьева. И только моя соседка по квартире — прежняя, любимая, родная.

Она звонить и молчать не может — у нас с ней один телефонный номер.

Про главный стыд перед ней — ни слова.

Потому что стыдно.

Не стыд, а винá.

Об этой моей вине она не знает, хотя могла бы догадаться.

Mea culpa.

Mea maxima culpa.

Jewish guilt.

А пока что дежурю у телефона. Жду молчаливого звонка. Позвонит ли поздравить с Новым годом?

— С кем ты молчишь? — спрашивает жена.

— Ошиблись номером.

— Почему не вешаешь трубку?

— Узнаю тебя, Аноним! — кричу я. — Я знаю тебя, Маска! С Новым годом, таинственная незнакомка! С Новым годом, тайный знакомец! С Новым годом — будь счастлив, будь проклят, кто бы ты ни был!

Посвящается Соловьеву — Владимиру, Володе, Вове (и Лене)

В самом деле, что это я? Столько посвящений моим старшим товарищам по литературному ремеслу и ни одного посвящения мне! Хотя я не просто адресат поэзо-прозы, но часто фигурант ряда опусов. Ограничусь тем, что приведу всего несколько избранных текстов обо мне либо мне посвященных — Иосифа Бродского, Евгения Евтушенко, Елены Клепиковой, Александра Кушнера, Зои Межировой и Бориса Слуцкого. Исключительно в реставрационных целях: воспроизвести, пусть и в ироническом ключе, те отношения, которые нас тогда связывали, и атмосферу, в которой мы жили.

Иосиф Бродский

Лене Клепиковой и Вове Соловьеву

Безцензурная версия — впервые

I.

Позвольте, Клепикова Лена,пред Вами преклонить колена.Позвольте преклонить их сновапред Вами, Соловьев и Вова.Моя хмельная головавам хочет ртом сказать слова.

II.

Февраль довольно скверный месяц.Жестокость у него в лице.Но тем приятнее заметить:вы родились в его конце.За это на февраль мы, в общем,глядим с приятностью, не ропщем.

III.

На свет явившись с интерваломв пять дней, Венеру веселя,тот интервал под покрываломвы сократили до нуля.Покуда дети о глаголе,вы думали о е*ле в школе.

IV.

Куда те дни девались, ныненикто не ведает — тире, —у вас самих их нет в поминеи у друзей в календаре.Все, что для Лены и Володиприятно, не вредит природе.

V.

Они, конечно, нас моложеи даже, может быть, глупей.А вообще они похожина двух смышленых голубей,что Ястреба позвали в гости,и Ястреб позабыл о злости.

VI.

К телам жестокое и душам,но благосклонное к словам,да будет Время главным кушем,достанется который вам.И пусть текут Господни летапод наше «многая вам лета!!!»

Сноска в тексте

Речь о двух последних строчках третьей строфы, которая во всех предыдущих публикациях значилась, как «Вы думали о браке в школе». Эвфемизм, чуждый фонетическому контексту, а потому гипотезы и догадки читателей строились на звукописи и аллитерациях:

На свет явившись с интерваломв пять дней, Венеру веселя,тот интервал под покрываломвы сократили до нуля.Покуда дети о глаголе,вы думали о е*ле в школе.

Да и семантически — кто в школе думает о браке, зато е*ля — «одна, но пламенная страсть». Будут возражения? Касаемо самого слова, то в книге пятнадцатилетней давности у меня даже был подраздел с названием, от которого не открещиваюсь и поныне: «О, это сладкое слово е*ля…». Только в том петербургском издании это «сладкое слово» стояло без никакой звездочки взамен буквы «б»! К слову, все замены пропущенных букв на звездочки в лексических ненормативах словах принадлежат редакции, а не автору, который пишет по правилам русского языка, а не по новопринятым законам моего любезного отечества.

Борис СЛУЦКИЙ

У всех мальчишек круглые лица.Они вытягиваются с годами.Луна становится лунной орбитой.

У всех мальчишек жесткие души.Они размягчаются с годами.Яблоко становится печеным,или мороженым, или тертым.

У всех мальчишек огромные планы.Они сокращаются с годами.У кого намного.У кого немного.У самых счастливых ни на йоту.

Евгений ЕВТУШЕНКО — Владимиру СОЛОВЬЕВУ