Сумрак - Пенелопа Дуглас

Да. Я попытаюсь.

Я сделал длинный вдох и наклонил голову влево и вправо, разминая шею.

Он был прав. Уиллу Грейсону давно пора было вернуться к жизни. С ней или без нее.

"Давай сегодня устроим "Ночь дьявола", — предложил я ему. "Я в настроении вспомнить старые добрые времена".

Он усмехнулся, как всегда готовый к этому.

…

Я не был уверен, когда я понял это. Деймон так и не рассказал мне, что произошло в ту ночь, когда я увидел их в раздевалке — только то, что он столкнулся с Эмери, и она помогла ему.

Со временем я продолжил наблюдать за ней, реальность ее повседневной жизни дала мне всю информацию, в которой я нуждался, но был слишком слеп, чтобы встретиться с ней раньше. Синяки, царапины и порезы не могли появиться нигде, кроме ее дома. У нее не было друзей. Она никуда не ходила, кроме школы, кино или своих маленьких проектов по городу.

Если только она не состояла в каком-нибудь подпольном бойцовском клубе, происходящем прямо у меня под носом, этот кусок дерьма жестоко обращался с ней.

Я знал, почему она не сказала мне. Я знал, почему она думала, что не может мне рассказать.

Мартин Скотт был лишь одной из вещей на нашем пути, но это была единственная вещь, которая могла выбить из меня все дерьмо.

"Мы действительно хотим это сделать?" спросил Кай, в его голосе слышалось сомнение. "Коп — это преступление, как настоящее преступление, Уилл. Мы все это понимаем, верно?"

Он сел на заднее сиденье, а я — на переднее, Деймон вел один из внедорожников своего отца.

Я натянул перчатки, в машине играла песня "Fire Up the Night", пока я смотрел через лобовое стекло на офицера Скотта на другой стороне улицы, который преследовал машину, полную детей, которых он только что остановил.

"Уходи, если хочешь", — сказал я ему.

Это не было угрозой. Я не ожидал его помощи, и она мне была не нужна. Каю было что терять, и я бы не осуждал его за то, что он ушел. Не то чтобы мне нечего было терять. Просто мне было все равно.

"Что он делает?" сказал Деймон скорее себе, выбросив сигарету в окно.

Мартин Скотт проводил девушку до своего крузера, посадил ее на заднее сиденье, а сам забрался на переднее и завел машину. Мы следили за ним из участка, когда он заступил на смену, и он не спешил останавливать машину, полную подростков, которая на скорости пронеслась через поселок.

"Это Ривер Лейтон", — сказал я, узнав второкурсницу.

Ей было всего шестнадцать. Какого черта он делал?

Оставив других парня и девушку в машине, он отъехал от обочины и поехал с несовершеннолетней, но вместо того, чтобы свернуть налево к станции или направо к холмам, где она жила рядом со мной, он резко повернул на восемьдесят и поехал по дороге к побережью и Соколиному Колодцу.

"Следуй за ним", — сказал я.

Деймон включил передачу и выехал с парковки, устремившись за ним по дороге.

Было уже после десяти, и, хотя школа закончилась на лето, улицы были не слишком оживленными. Все вечеринки в это время года проходили либо на пляже, либо на маминой и папиной лодке, либо во дворах с бассейнами.

Деймон держался позади, достаточно далеко, чтобы быть незаметным, но не слишком далеко, чтобы мы не могли видеть его задние фары.

Я покопался в сумке, выбросил серебряную пейнтбольную маску Кая, достал черную Деймона и передал ему, а красную Майкла оставил в сумке, вытащив свою белую с красной полосой.

Вдалеке зажглись стоп-сигналы, и мы смотрели, как он поворачивает на склад. Я не думал, что там что-то происходит сегодня вечером. Какого черта он вез ребенка туда?

Дэймон остановил внедорожник на обочине и заглушил двигатель, а мы все выпрыгнули и натянули капюшоны своих черных толстовок. Было чертовски жарко для толстовок, но это было обычным делом.

Капюшоны и маски скрывали нас и, надеюсь, делали неузнаваемыми на видеозаписях. Все знали, кто есть кто за масками, но не могли этого доказать.

Пробираясь трусцой через заросли и деревья, мы направились к складу, на котором бывали сотни раз, зная, что дорога туда не идет дальше старой заброшенной фабрики.

Пот уже покрыл мою спину, и я не мог видеть ничего другого, кроме этого момента.

Это была его вина. Он во всем виноват, потому что даже если это не так, мне было приятно, что наконец-то есть кто-то, кого можно обвинить и дать мне надежду, что это не я. Что она закончила все, даже не начав, из-за него, а не потому, что не любила меня.

В любом случае, он сделал ей чертовски больно, и теперь, когда она вышла из-под его влияния, меня отпустили с поводка.

По крайней мере, после сегодняшней ночи он больше никогда к ней не прикоснется.

Остановившись у линии деревьев и глядя через гравийную парковку на старую обувную фабрику с темными и полуразрушенными стенами, мы наблюдали, как он выключил машину и остался сидеть на своем месте, а она — на заднем.

Он двигал головой, кивая то тут, то там или покачивая ею, когда говорил, но она не сдвинулась ни на дюйм.

Наконец, он открыл дверь своего крузера, подошел к задней двери, открыл ее и забрался рядом с ней.

Мои легкие опустели

И я почти улыбнулся, все сомнения или чувство вины, которые я мог испытывать сейчас, давно исчезли.

Его лицо будет хуже говяжьего фарша к тому времени, когда мы с ним закончим.

"У него больше нет Эмми, чтобы толкаться", — сказал Кай, и я слышал, как в его голосе нарастает гнев, когда он натягивал маску.

Я кивнул, радуясь, что он теперь на борту. Он был мне нужен.

"Спорим, мой отец тоже его защищает?" сказал Деймон, потягиваясь. "Так много общего, черт возьми".

"Давайте изменим его жизнь навсегда". Я начал уходить, направляясь