Бойфренд для Цесаревны - Олег Ростов

больно, но он держался. – Насчёт нас, не думай. Мы знали это с самого начала. Даже не тогда, когда получили от своего генерала приказ сопровождать тебя, а раньше, когда подписывали контракт с «РОЗой». Когда давали присягу ей на верность. Нам хорошо платили. Очень хорошо. Те, у кого есть семьи, их родные ни в чём не нуждались. Самое лучшее медицинское обеспечение, квартиры бесплатно, за счёт корпорации. Хочешь свой дом, без проблем. Беспроцентный кредит, который может быть погашен досрочно, при твоём ранении. Правда тяжёлом ранении, ну и что. Даже когда ты уже не можешь работать в ЧВК по состоянию здоровья, тебя никто не бросает. Членам семей, за погибшего кормильца или за инвалида, выплачивают большие компенсационные выплаты. Детям и жёнам погибших назначают пожизненные пенсии. И они такие, что вдовам можно не работать, правда до выхода вновь замуж. А детям пенсия пожизненная за погибших отцов и матерей. Оплачивают обучение в ВУЗах. Медицину, всё оплачивают. В этом Корпорация не экономит. Мы, как боевики ЧВК «Роза», даже были не подсудны судам общей юрисдикции и военным трибуналам, только в исключительных случаях и с разрешения руководства корпорации, то есть с разрешения Самариных. Такое соглашение было заключено давно, между Самариными и высшим руководством Империи, лет пятьдесят назад. Но это не значит, что мы могли творить всё, что захотим и за это нам ничего не будет. При совершении преступления против интересов Корпорации и Империи мы подлежим юрисдикции по, так называемому, внутреннему регламенту. А там всё намного жёстче, чем если бы тебя судил военный трибунал. Мало того, под юрисдикцию внутреннего регламента, при совершении кем-то из нас преступления против Корпорации и Империи попадают и члены наших семей. Особенно если это касается предательства, измены, перехода на сторону врага или трусости в боевых условиях, если это привело к тяжким последствиям. В этом случае и члены наших семей попадают по внутренний регламент. А это в большинстве своём смерть. То есть, уничтожается семья предателя. Под корень. Маленьких детей забирают из семей, меняют им имена и фамилии. И они никогда не узнают, кто были их родители. А если предатель или трус сумел сбежать и спрятаться где-то, то его будут искать специальные люди – ликвидаторы. Такие ликвидаторы есть у «РОЗы», у ОКЖ и у военных. Если нарушены только интересы Корпорации, то работают исключительно ликвидаторы Корпорации. Если задеты интересы Империи, то включаются в поиск уже все структуры и ОКЖ, и военных. Ты можешь пробегать год, два, три, десять лет, хотя десять лет это был рекорд. Но его всё равно нашли и ликвидировали вместе с его новой семьёй, которой он успел обзавестись. Хотя прежняя семья тоже пострадала, ещё в самом начале. Остальных находили гораздо быстрее. Именно поэтому среди нас практически нет предателей, только очень в редких случаях. И об этом предупреждают сразу, при заключении контракта. Но при этом мы все знали, случись что, тебя не бросят. Надо, укроют, защитят, помогут. И мы все понимали, что в случае чего, плату с нас будут брать за все эти блага очень большую, нашими жизнями. И мы согласились, Андрей. Поэтому, наши жизни не важны. А вот твоя да. Вообще для нас, любой представитель семьи Самариных имеет наивысший приоритет. Начиная от рядового боевика и заканчивая нашим генералом. Для нас вы высший приоритет при защите. А ты, тем более. На это даже был сделан особый упор, поэтому и послали с тобой мою группу. Скажи, Андрей, ты в морской пехоте кем был по званию?

- Гвардии сержант.

- А я офицер. И как офицер я имею права отдать тебе, сержант, приказ. А ты обязан его выполнить. Даже если ты не согласен со мной, но ты обязан его выполнить. А потом можешь в письменном порядке подать рапорт на имя вышестоящего руководства. Так ведь, Андрей Ярославович? – Спросил Антон. Я молчал, сжав челюсти и зло глядя на него. – Я не слышу, сержант?! Встать! – Я на автомате, даже сам не понял, как соскочил. – Смирно! Я не услышал ответ, сержант.

- Всё верно. Я обязан выполнить приказ вышестоящего командира, даже если не согласен с ним.

- И ты выполнишь мой приказ.

- Так точно. Выполню.

- Андрей, мы сейчас с тобой разговаривали не как боевик ЧВК и представитель оружейно-промышленной аристократии империи. Не как командир отряда ЧВК и офицер ОКЖ, а как два морпеха. Понял?

- Понял, командир.

- Спасибо, Андрей. – Антон взглянул на Ли. – Дай мне дозу.

- Антон, ты уверен? – Я видел, как дёрнулся китаец. Что за доза, я не понимал.

- Дай. Выбора нет, а силы нужны.

- Антон, ты хоть понимаешь, что в твоём состоянии принимать препарат нельзя. Откат будет смертельным.

- Брось, Ли. Если за нами идут, то это профи. А значит мы уже мертвецы. Для меня главное, чтобы мои родные не попали под внутренний регламент. Чтобы нас не признали предателями, которые сдали Самарина и тогда у них всё будет хорошо. Дочка окончит гимназию и поступит институт. Она хочет стать дипломатом. Корпорация ей в этом поможет. Помогут, подтянут, протолкнут. Патронаж корпорации многого стоит. Уж тем более стоит больше, чем моя жизнь. Главное, что моя дочка, будет счастлива. Остальное не важно. Давай дозу.

Я не понимал, о чём они говорят. Смотрел, как Ли вытащил из тактического рюкзака пенал. Открыл его и достал оттуда шприц, причём, уже заряженный какой-то желтоватой жидкостью. Он снял колпачок с кончика иглы шприца. Антон вытянул правую руку, повернув её тыльной стороной вверх. Ли ещё раз посмотрел на Антона. Тот улыбнулся.

- Коли, мой Конфуций. Ли, я счастлив, что служил с тобой, ты настоящий воин! Хотя твоё китайское заумствование иногда доставало. Но это в пределах терпимости. Давай, коли. Я должен быть в норме. Я уже сам чувствую, что за нами идут. Это будет последний бой Акеллы! Как по Киплингу! – Антон рассмеялся. Ли оглянулся на меня, словно ища поддержки.

- Антон, подожди. – Попытался я воззвать к его голосу разума, хотя ни хрена не понимал, что Ли собирается ему вколоть. – Может без этого экстрима? Может Ли ошибается? И никто за нами не идёт? На хрена тебе колоть всякую гадость? Я не знаю, что это такое, но чувствую, что ничего хорошего. Наркота? Химия?

- Химия, Андрей. Последний, так сказать, шанс. – Горько усмехнулся Антон. – Мощный прилив адреналина. Мёртвого