Агент на месте - Марк Грени

ранены выстрелом, но никто не был ранен так сильно, как Аззам. Горячий, острый, изогнутый латунный ноготь вонзился в его правую щеку рядом с губой со скоростью почти шестьсот футов в секунду и прорвался в рот, где выбил два зуба, а затем вышел под губой, прямо над подбородком.

Президент сильно надавил рукой, превозмогая боль, и кровь потекла сквозь его пальцы.

* * *

В разрушенном жилом доме Корт произвел третий выстрел, а справа от него молодой сирийский солдат ССА наблюдал за происходящим в бинокль.

Он разглядел далекий образ русского офицера, крутящегося и кувыркающегося, людей, ползущих на четвереньках, и тех в темных костюмах, которые вышли из самолета, явно телохранителей Аззама, спешащих к точке низко над землей рядом с MRAP «Тайфун».

Корт стрелял снова и снова, израсходовав пять патронов в своем оружии, а затем он извлек магазин, отбросил его в сторону и вставил другой пятизарядник. Это заняло у него меньше трех секунд, но когда он вернул взгляд в прицел и посмотрел на место, где говорил Аззам, он увидел лишь несколько неподвижных или корчащихся фигур, распростертых в пыли.

«Черт», — сказал он.

«Что?» — спросил Терп.

«Не думаю, что я его поймал».

Сириец сканировал в свой собственный бинокль. «Я его не вижу. Он, должно быть, за машинами».

По радио поступило сообщение от команды Карла Густава. Терп выслушал, затем обратился в суд. «Хорошие новости! Юсуф говорит, что вертолет покидает его район. Они не были замечены и движутся в сторону аэропорта».

Суд сказал: «Да. Отличные новости. На что вы хотите поспорить, что вертолет прибывает к нам?»

* * *

Позади заднего Тайфуна один из телохранителей Аззама снял свою черную куртку и прижал ее к лицу президента, чтобы остановить кровь.

«Ему выстрелили в лицо!» — крикнул он, и его коллеги окружили его.

Офицеры российского спецназа тоже примчались. Телохранители пытались дать им отпор, пока не увидели одного с аптечкой, и этому человеку разрешили последовать за Аззамом, когда его заталкивали в кузов «Камаза Тайфун».

Сирийский президент был в сознании и настороже, но на его лице было выражение крайнего недоверия к тому, что только что произошло, как будто он все еще не знал, что в него попал осколок снайперской пули.

Двое телохранителей Аззама уложили его на боковые сиденья в задней части бронированной машины, а затем российский медик начал обрабатывать раны президента, в то время как ведущий агент охраны Аззама опустился на колени у его плеча, готовый оказать помощь.

Телохранитель окликнул своих товарищей по команде, большинство из которых все еще были снаружи автомобиля. «Он не в критическом состоянии! Повторяю, не критично! Но нам нужно вернуться в Дамаск. Свяжитесь с самолетом и скажите, чтобы они были готовы вылететь, как только мы сядем на борт, затем позвоните доктору Куреши в Тишрин. Он может позаботиться о нем лучше, чем кто-либо другой в стране».

Аззам попытался заговорить, но кровь заполнила его рот.

Его охранник похлопал его по плечу. «Господин Президент. С тобой все будет в порядке. Это всего лишь небольшой рикошет, который попал тебе в лицо. Этот медик из Спецназа, лучший. Он позаботится о вас. Мы доставим вас обратно в Дамаск и доставим в военный госпиталь Тишрин, где вас сделают как новенького». Охранник поднял глаза. «Отправьте этот автомобиль в аэропорт, сейчас же!»

* * *

Пока за президентом ухаживали на минометной позиции, руководство базы выкрикивало приказы в свои рации. «Снайперские выстрелы доносились из города! Отправьте вертолеты на запад. Проверьте высотные здания в Пальмире на расстоянии до четырех километров».

Полковник российского спецназа, отвечающий за базу, сказал: «Этот контакт ограничен. Это один снайпер. Всем успокоиться. Мы разберемся с нападением».

* * *

К тому времени, когда тайфун пронесся над шоссе и продолжил движение по новой асфальтированной дороге к аэропорту, нижняя часть лица Аззама и правая щека были полностью перевязаны, и он снова сидел.

У него были проблемы с пониманием его людей, что было понятно, учитывая расположение ран, но он восстановил контроль над моментом. В его разорванном лице не было настоящей боли — это проявится позже, — но сейчас он был больше озабочен тем, чтобы убедиться, что тот, кто в него стрелял, был уничтожен.

«У вас есть вертолеты, которые ищут стрелка?» он спросил медика спецназа, который не говорил по-арабски и в любом случае понятия не имел. Переводчик из САА был мертв, все еще лежал на минометной позиции, поэтому общение в «Тайфуне» осуществлялось кивками, показыванием пальцев и множеством криков.

Медик только что завязал президенту повязку на затылке и передал по рации своему командиру взвода, что он хотел бы лететь с президентом до самого Дамаска, чтобы проконтролировать кровотечение.

Телохранитель пообещал Аззаму, что русские и сирийцы найдут и убьют того, кто в него стрелял.

* * *

Терп медленно отвел глаза от своей оптики. «Я думаю, Аззам находится в тылу MRAP».

Корт сказал: «У вас есть оптика на двадцать мощностей. Моему тридцать пять, но я не видел, как он садился. Там, внизу, слишком много людей, которые бегают вокруг. Вы уверены?»

Он снова посмотрел на две машины. «Тот, что сзади». После некоторого колебания он сказал: «Я думаю».

Корт сказал: «Вы должны быть уверены. У «Карла Густава» уходит полминуты на перезарядку, перенацеливание и повторный выстрел. Эти парни не смогут уничтожить обе машины до того, как враг окажется на них сверху».

Молодой человек сказал: «Я видел, как мужчины в костюмах садились в заднюю машину. Это телохранители. Зачем им было входить, если Аззам не был».

«Для меня этого достаточно. Скажите другой команде, что Аззам прибывает в аэропорт».

Корт отвел глаз от прицела и посмотрел в открытое небо. «Русские вертолеты. Направляется прямо к нам».

Пара Ми-24 приблизилась с высоты аэродрома, стремительно приближаясь к восточной части города.

Сириец поднес рацию ко рту, но не передал. Вместо этого он сказал: «Я не могу быть уверен, что это правильный автомобиль. Почему бы нам не попросить их сбить самолет, когда он улетит?»

«Отрицательно», — сказал Корт. «Этот самолет немедленно переместится, улетая на запад и дальше. На дистанции, с которой эти парни будут стрелять, они промахнутся, если самолет вообще перевернется. И нет ни малейшего шанса, что они собьют самолет в воздухе. «Карл Густав» — это не ЗРК, это тупая ракета». Корт поднял бровь. «Действительно большая тупая ракета».

Терп сказал: «Итак… мне сказать Юсуфу, что им нужно открыть огонь по тыловому «Тайфуну»?»

Корт