Агент на месте - Марк Грени
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Соваж увидел, как Дрекслер снова начал двигаться, выполняя свой розыгрыш. Со скоростью и мастерством он приставил свое оружие к затылку Малика. Сотрудник ГИС, шедший сразу за Дрекслером, увидел движение и начал звать своего босса, но Соваж потянулся за пистолетом, развернулся на носках и упал на колени.
Человек из ГИС, сидевший сзади, крикнул: «Малик!»
Малик попытался отвернуться, но пистолет Дрекслера треснул в узкой улочке, и лидер ГИС, спотыкаясь, вышел вперед на улицу.
Пистолет Соважа выстрелил в грудь человека, стоявшего прямо за ним, долей секунды позже.
Дрекслер развернулся, чтобы выстрелить в одного из двух стоящих операторов, и Соваж развернулся на 180 градусов к человеку, который шел перед ним, но теперь повернулся к Дрекслеру и вытащил пистолет-пулемет из-под куртки.
Дрекслер и Соваж выстрелили одновременно, обе их цели упали, а ближайший к Соважу мужчина упал на спину, выставив перед собой пистолет-пулемет.
Соваж нырнул за этим.
Себастьян Дрекслер направил свою «Беретту» на Анри Соважа, как раз в тот момент, когда французский полицейский схватился за маленький «Узи», но когда Дрекслер собирался нажать на спусковой крючок, он почувствовал удар в правый бок.
Бьянка Медина врезалась в него, изо всех сил схватила его за руку с пистолетом и обрушила свои 110 фунтов веса на его торс, выбив его из равновесия.
Но Дрекслер не сдался. Он попытался высвободить руку, затем отшатнулся, оттолкнув ее, и упал на асфальт, а когда она приземлилась на спину под ним рядом с припаркованной машиной, он направил пистолет ей в лицо.
В переулке раздался звук автоматической стрельбы, и Себастьян Дрекслер выгнулся вперед, его оружие отлетело в сторону, и его лицо сильно врезалось в капот припаркованного «Ситроена».
Он соскользнул с капота и упал на спину между Citroën и припаркованной перед ним машиной.
Анри Соваж с трудом поднялся на ноги, сделал шаг вперед и направил пистолет на Дрекслера, приготовившись выстрелить в него снова.
Бьянка закричала: «Анри!» Она указала на Малика. Он сидел на улице слева от Соважа, выставив пистолет перед собой, правая сторона его лица была красной от крови.
Соваж повернулся к мужчине, но еще один треск и вспышка выстрела в переулке отбросили Анри Соважа назад с простреленной грудью.
Бьянка перекатилась на четвереньки и проползла между двумя припаркованными машинами. Она продолжила обход по темному и узкому тротуару, но вскоре услышала стон человека, испускающего последний вздох, затем глухой удар Малика, когда он упал на цемент навзничь. Затем она услышала лязгающий звук выпадения его пистолета.
«Бьянка?»
Бьянка встала из-за машин, посмотрела вдоль улицы в направлении порта и увидела мужчину, бегущего к ней в тусклом свете. Позади него, примерно в 150 метрах, она могла видеть черную лодку, полную людей, причаливающих к причалу там. Мужчины выскочили из машины и побежали в ее направлении.
* * *
«Бьянка!» Винсент Воланд подбежал к ней и помог ей уйти со сцены крови и тел, а затем они вместе пробрались вверх по улице и вернулись к машине Воланда. Минуту спустя они забрались в него и умчались сквозь ночь, а темные фигуры просто появились в их зеркале заднего вида, когда француз повернул машину за угол.
Бьянка больше минуты тяжело дышала, пока Воланд вел машину.
«Все в порядке, моя дорогая. Вы в безопасности. Я обещаю тебе, ты в безопасности. Все кончено».
Но когда она, наконец, смогла говорить, Воланд поняла, что ее беспокоила не ее собственная безопасность. «Американец. Он… он забрал Джамала?»
«Oui, mademoiselle.Он забрал его и доставил в безопасное место».
«Где? Он в Иордании? В Париже?»
Воланд колебался.
«Где он?» — требовательно спросила она.
«Он все еще в Дамаске, но сегодня вечером мы его вытащим. Все устроено».
Бьянка впала в ступор. Она еще больше минуты спокойно сидела на пассажирском сиденье. Когда она наконец заговорила, она сказала последнее, что Воланд ожидал от нее услышать. «Я хочу вернуться в Сирию».
«Что?»
«Я хочу умереть вместе со своим ребенком».
Воланд покачал головой. «Никто не умирает, я обещаю вам». Он повернулся к ней, когда вел машину. «Никто больше не умрет. Я вытащу Джамала. Пожалуйста, поверьте мне. Просто дай мне время до вечера».
* * *
Там, в переулке, неподвижно лежали тела шести человек. Свет рассвета усиливался, казалось, с каждой секундой, как и звук приближающихся сирен.
Но мужчины не двигались.
В переулке раздался новый звук: шум торопливых шагов, возвращающихся с севера, в противоположном направлении от порта. Пятеро мужчин в черном с пистолетами в руках резко остановились, когда достигли фигур, и они начали проверять пульс у каждого тела.
Они почти упустили шестого человека, но один из сирийских оперативников с корабля заметил пару ног, торчащих между двумя припаркованными автомобилями. Он посветил фонариком на ноги, проследил за телом и увидел светловолосого мужчину, лежащего на спине. Его глаза были открыты и моргали.
«Один у меня живой!» — крикнул он.
Лидер группы повернулся и посмотрел на него. «Это Дрекслер. Доставьте его на лодку».
* * *
Себастьян Дрекслер вообще не предложил мужчинам никакой помощи в его вывозе из Греции. На нем был кевларовый жилет, но когда Соваж выстрелил ему несколько раз в спину, это отбросило его в машину. Он ударился головой и потерял сознание. Когда он пришел в себя, солдаты ГИС уже были над ним, и у него не было выбора, кроме как вернуться с ними к лодке.
Но все равно, он не собирался облегчать задачу. Он обмяк, и они понесли его, по одному человеку на каждую конечность, и как только они вернулись на десантный катер и помчались к кораблю, они осмотрели его раны и обнаружили, что это не более чем синяки, а затем они начали допрашивать его о том, что произошло.
Сначала Дрекслер не мог ответить; все, что он мог делать, это смотреть вперед, на корабль вдалеке. Этот корабль означал Сирию, а Сирия означала Шакиру, Ахмеда и верную смерть.
А корабль продолжал приближаться. Несмотря на то, что он хотел, чтобы она становилась меньше, она становилась больше с каждой секундой, когда ялик взбивал воду в ее направлении.
Один из сирийцев склонился над ним, снова спрашивая его о том, кто появился, чтобы застрелить Малика и других и украсть Медину, драгоценный груз. Пока мужчина говорил, его пистолет в наплечной кобуре висел мучительно близко к Дрекслеру, чтобы тот мог дотянуться.
В момент паники швейцарский оперативник
