Последний конвой. Часть 3 - Виктор Романович Саморский

— нахмурился Реввель, — у нас слишком мало времени на пустой треп. Либо вы отвечаете, либо я вас убью.

— Вы меня все равно убьете, — со злостью выпалила я и зажмурилась, ожидая немедленный выстрел. Прошла секунда, другая. Тишина. Я очень осторожно приоткрыла один глаз.

Эдуард Васильевич очень внимательно и как-то по-отечески смотрел сверху вниз, затем пожал плечами:

— Да нет, мне вовсе не обязательно это делать.

— Я же свидетель!

— Теперь это уже не имеет никакого значения, — хмыкнул он, — мне лень распинаться, просто поверьте на слово. У меня нет никакого резона вас убивать без причины.

Я старательно помотала головой.

— Но я действительно не знаю, где хранится артефакт.

— Лидия Андреевна, подумайте. Я сейчас заберу камень и просто уеду. А вы останетесь живы. Или…

— Я сказала правду. Эдуард Васильевич, разве вы забыли, что я — врач? Я занимаюсь совсем другими вещами. Откуда мне знать…

— И тем не менее, — ухмыльнулся Реввель, — вы, Лидия Андреевна, входите в состав Совета. Значит, посвящены в гостайну. В какой-то мере.

— Ну да, я в курсе, что мы везем артефакт… загадочный камень с рунами… но откуда мне знать, где он хранится? В одной из машин, среди багажа… наверное…

— В какой?

— Я не знаю.

— Еще вчера он лежал в багажнике командирского броневика. Но сегодня его там нет, значит, переложили. Вопрос — куда? В какую из машин? У меня нет времени устраивать полную инвентаризацию груза.

— Не знаю, — еще раз повторила я, — меня никто не информировал. Переложили, значит, на то был приказ Пауля. При чем тут я?

— Лидия Андреевна, не заставляйте меня нервничать, — в голосе аспиранта внезапно прорезался металл, — в состав Совета входит всего несколько человек. Остальные даже не в курсе, что такое артефакт, и для чего он вообще нужен. Асура спрашивать бесполезно, все равно ничего не поймет. Политрук вчера пропал без вести. А между тем, камень переложили в другое место — сегодня. Значит, к его загадочному исчезновению из багажника броневика Стивен не имеет отношения. Остаются всего двое посвященных. Вы и Пауль.

Эдуард Васильевич взмахнул длинным стволом:

— Пауль отвечать на мои вопросы категорически отказался. Дело за вами.

— Я не знаю, где артефакт! — повысила я голос, как бы попытавшись спорить. На самом деле просто хотела привлечь внимание. А вдруг кто-нибудь услышит и заглянет в палатку? Где же шляется Ашвани, когда он так нужен?

— Не стоит кричать, — Реввель многозначительно погрозил стволом, — даю вам тридцать секунд на размышления.

— Я не зна… — голос предательски дрогнул, — Эдуард Васильевич, я не вру… Я действительно не знаю.

— И все-таки вам стоит хорошенько подумать эти тридцать секунд, прежде чем отвечать, — ухмыльнулся Реввель, — ведь от этого зависит ваша жизнь.

— Может, Ермолин в курсе?

— Неправильный ответ, — ухмыльнулся Реввель, — сержант не входит в число посвященных в гостайну.

— Тогда, может быть этот… китаец… который, — полковник… или как его там… может он что-то знает?

— Ван Лю? Сомневаюсь, что Пауль своими руками отдал бы артефакт сомнительному союзнику. Капитан при жизни не доверял никому, а уж китаезам он доверился бы в самом последнем случае.

— Пауль еще жив.

— Увы, это ненадолго.

— Да как вы можете?

— Во втором броневике камня тоже нет. И в «поварешке» его нет. Тогда, где он? Может, в скорой помощи?

Я покачала головой и снова зажмурилась от страха.

— В скорой его точно нет. У нас багажник под завязку забит лекарствами, — пролепетала я, все еще не открывая глаз.

Совсем рядом с моим ухом раздалось негромкое — дэнс. Это был не выстрел, а скорее, очень громкий хлопок с металлическим позвякиванием, словно кто-то изо всех сил шлепнул ладонью по брезенту палатки, и звякнули кольца креплений.

Я вздрогнула и открыла глаза.

Неужели?..

Из длинного ствола с черным набалдашником выходила тоненькая струйка дыма.

Это и был выстрел? Боже мой…

Но у меня ничего не болит.

Неужели промазал?

Или он стрелял вовсе не в меня?

Я оглянулась и похолодела. В проходе палатки стоял Ашвани. В одной руке он держал носилки, а вторую прижимал к животу.

Я почувствовала, как на глаза опускается кровавая пелена.

— Сволочь, — прошептала я, — Ашвани за что?

— Где артефакт? Отвечайте немедленно!

— Пошел к черту! — разозлилась я, — даже если бы и знала, ничего бы тебе не сказала. Ну, чего вылупился? Стреляй! Мне все равно.

Эдуард Васильевич колебался.

— Или стреляй уже, или убирайся к черту! — твердо сказала я, и, не обращая внимания на застывшего аспиранта, бросилась к индусу.

— Ашвани!

С грохотом упали носилки. Ноги индуса подломились и он рухнул на колени, все еще держась руками за живот.

— Дай я осмотрю рану.

— Жасмин… — индус просипел одними губами, — простите Ашвани.

— За что? — слезы застилали глаза.

— Ашвани уходить…

— Ляг, — приказала я, — не нужно никуда уходить. Сейчас пулю извлеку, подлатаю и будешь жить дальше.

— Эмир сказать — «береги Жасмин». Ашвани — плохой воин. Ашвани уходить. Карма.

— От пули в живот мгновенно не умирают. Ляг, я сказала. Дай осмотреть рану.

Над самым ухом раздался голос Реввеля:

— Ашвани, от пули в живот действительно умирают долго и мучительно. Я помогу тебе уйти быстро.

— Только попробуй! — рявкнула я, вскакивая.

Сейчас я этому выродку глаза повыцарапываю!

Реввель равнодушно пожал плечами и нажал на спусковой крючок. Пистолет снова сделал «дэнс». Ашвани упал лицом вниз и замер без движения.

— Она тебя обманула, Ашвани, — произнес Реввель торжествующе, — ты умер быстро.

— Своло… — горло перехватило. Не смогла выговорить.

Послышались чьи-то быстрые шаги.

— Господин капитан, — знакомый голос дневального, — разрешите войти?

Полог палатки шевельнулся, показалось молодое лицо:

— У вас точно все в порядке?

Молниеносным движением Реввель перевел срез ствола на вход. Дэнс! Дэнс! Еще одно тело рухнуло в проходе.

— Лидия Андреевна, вы все еще думаете, что я шучу? Где артефакт? Отвечайте!

— Я не знаю!

Ноги сами собой подкосились, и я вновь оказалась на полу.

— Господи, ну что с вами не так?

Реввель шагнул вперед, ухватил меня за воротник, аж затрещала куртка, и вдруг с неожиданной