Вудсток, или Кавалер - Вальтер Скотт

— О господи, сэр! — закричала Фиби. — Второй петарды я не переживу! Я нажму пружину.

— Делай как хочешь, — сказал сэр Генри, — это им мало поможет.; От подлинного ли волнения или желая выиграть время, Фиби несколько минут провозилась с пружиной, очень искусно спрятанной в раме портрета вместе с рычагом, который она приводила в действие.

Когда весь этот механизм был скрыт в раме, портрет был совершенно неподвижен, и, осматривая его, полковник Эверард не заметил никаких признаков того, что рама могла поворачиваться. Теперь, однако, она сдвинулась, и показался узкий проход; с одной стороны его поднимались ступеньки в толщу стены.

Кромвель стал похож на борзую, спущенную со сворки и готовую погнаться за дичью.

— Вперед! — вскричал он. — Пирсон, ты проворнее меня… За ним ты, капрал. — С живостью, которой нельзя было ожидать от человека его телосложения и возраста, уже перешедшего за середину жизни, с криком:

— Вы, с факелами, вперед! — Он последовал за отрядом, как ретивый охотник за собаками, одновременно ободряя и направляя их по лабиринту, описанному доктором Рочклифом в «Чудесах Вудстока».

Глава XXXIV

Чтоб жизнь спасти от королевы,

Решил тогда король

Построить укрепленный замок,

Невиданный дотоль.

Он в Вудстоке был слажен прочно

Из бревен и камней;

Скрывались в стенах круглых башен

Сто пятьдесят дверей.

В те дни без нити путеводной

Ни друг, ни враг не мог

Проникнуть в королевский замок

Иль выйти за порог.

Не только предания нашей страны, но и некоторые исторические факты подтверждают общее мнение, что внутри старого Вудстокского замка существовал: лабиринт, или система связанных между собою подземных ходов, которые большею частью построил:

Генрих Второй, чтобы защитить свою возлюбленную, Розамунду Клиффорд, от ревности своей супруги, знаменитой королевы Элеоноры. Правда, доктор Рочклиф из духа противоречия, охватывающего по временам всех антиквариев, осмелел настолько, что стал оспаривать такое объяснение запутанного лабиринта комнат и коридоров, пронизывавшего стены старинного дворца; но не подлежит сомнению, что, возводя это здание, какой-то архитектор-норманн показал чудеса сложного искусства, которое его собратья часто применяли и в других местах, создавая скрытые персходы и тайники. В замке были лестницы, поднимавшиеся, казалось, только для того, чтобы тут же спуститься вниз, коридоры, после множества поворотов и извилин возвращавшиеся к тому месту, откуда начинались; там были двери в полу и люки, подвижные панели и опускные решетки. Оливеру помогал план, составленный и переданный ему Джозефом Томкинсом, который во время службы у доктора Рочклифа хорошо изучил замок; однако этот план оказался несовершенным; к тому же путь преграждали крепкие двери, толстые стены и железные решетки. Солдаты плутали в темноте, не зная, приближаются ли они к концу лабиринта или удаляются от него. Им пришлось послать за рабочими с большими кузнечными молотами и другими инструментами и взломать несколько таких дверей, которые не удалось открыть никаким другим способом. С трудом подвигались они по этим мрачным коридорам, порой задыхаясь от пыли, поднимавшейся при попытках взломать двери; солдат приходилось сменять чаще обычного, и сам тучный капрал Милость Божья пыхтел и отдувался, как дельфин, выброшенный на сушу. Один только Кромвель все с тем же усердием продолжал упорствовать в поисках; он ободрял солдат, приводя наиболее понятный для них довод, что робеют лишь нестойкие в вере, и расставлял караулы, чтобы закрепить за собой уже исследованные места. Своим зорким и наблюдательным взглядом он обнаружил веревки и приспособления, посредством которых была перевернута кровать бедного Десборо, остатки маскарадных костюмов и тайные проходы, с помощью которых были одурачены Десборо, Блетсон и Гаррисон.

С иронической усмешкой он указал на все это Пирсону и, вместо всяких объяснений, воскликнул:

— Доверчивые глупцы!

Но его сподвижники начали падать духом и терять мужество, и, чтобы подбодрить их, понадобилась вся его энергия. Он обратил их внимание на голоса, которые как будто слышались впереди и, по его ело вам, служили доказательством, что они идут по следу каких-то врагов республики, укрывшихся в этой таинственной крепости для осуществления своих злодейских планов.

Но как он ни ободрял своих солдат, под конец они совсем пали духом. Они стали перешептываться между собой о демонах Вудстока, которые, быть может, заманивали их все дальше, в комнату, существовавшую, по слухам, в замке, где пол, вращающийся на оси, повергал всех входивших в бездну.

Хамгаджон сказал, что он сегодня утром гадал по библии и ему попался такой текст: «Евтих упал вниз с третьего жилья». Однако же энергия и твердость Кромвеля восторжествовали, и после раздачи еды и крепких напитков солдаты продолжали поиски.

И все-таки, несмотря на их неутомимые усилия, утро уже забрезжило над замком, когда они добрались до тайного кабинета Рочклифа, в который, впрочем, попали гораздо более сложным путем, чем попадал туда сам доктор. Но тут они опять остановились в недоумении. По различным предметам, разбросанным вокруг, и приготовлениям к еде и ночлегу было видно, что они достигли самого центра лабиринта; множество коридоров, начинавшихся отсюда, вели в такие места, где они уже побывали, или в другую часть замка, а там, по уверениям их собственных часовых, никто не проходил. Кромвеля долго терзала неуверенность. Наконец он приказал Пирсону собрать шифры и важнейшие бумаги, лежавшие на столе.

— Хотя я уже почти все знаю через Верного Томкинса… Честный Джозеф, такого искусного и пронырливого агента, как ты, нет больше во всей Англии.

После долгого молчания, во время которого он постучал эфесом шпаги почти по каждому камню стены и по каждой доске пола, генерал велел привести старого баронета и доктора Рочклифа, в надежде добиться у них объяснения тайн кабинета.

— Ваше превосходительство, позвольте, я ими займусь, — сказал Пирсон — настоящий головорез, когда-то бывший пиратом в Вест-Индии. — Я думаю, что если им туго перевязать голову веревкой, да еще затянуть рукояткой от пистолета, можно будет выжать у них или правду с языка, или глаза из орбит…

— Стыдись, Пирсон, — сказал Кромвель с отвращением, — мы не имеем права так поступать, мы англичане и христиане. Мятежников можно убивать, как вредных животных, но подвергать их пыткам — смертный грех, ибо в писании сказано: «Он вселил жалость в сердце тех, кто их полонил». Более того — я отменяю и приказание о допросе; верю, что нам и без этого будет дарована мудрость, чтобы открыть самые сокровенные их замыслы.