Камчатские экспедиции - Витус Беринг

И ежели б тогда откуда-нибудь из посторонних персон господин какой от слуг своих, а командир от подкомандных своих, приехали туда и посмотрели б на всех, узнали ль бы, кто из них командир или прочие офицеры, или матрос, или плотник, или кто господин или слуга? Поистине сказать: никак не распознали б, но всех бы за равно почли – и офицера за плотника, и господина за слугу, понеже уже не было розни ни между кем и ни в чем, ни у слуги с господином, ни у подчиненного с командиром, ни в почтении, ни в работе, ни в пище, ни в одежде, понеже всякому и во всем до себя пришло.

И офицеры, и господа, лишь бы на ногах шатались, также по дрова и на промысел для пищи туда ж бродили и лямкою на себе таскали ж и с солдатами и со слугами в одних артелях были.

И за вышепоказанный служителей претерпенный смертный голод и претяжкие труды, по мнению моему, надлежит им за означенный недоданный указной провиант в гавань и за морской выдать деньгами: за муку, и за крупу, и за соль по два рубля за пуд, по чему экспедиционной провиант в казну до Камчатки обошелся, ибо и по оной цене дать им недорого будет, понеже и экспедиционной меньше двух рублей пуд в казну с провозом туда не обойдется, разве больше. А ежели б им по прибытии с острова на Камчатку выдать там провиантом, ибо они о том меня просили (что я и учинил бы, понеже на Камчатке при гаване Санкт-Петропавловской провиант, оставленный от вашего высокоблагородия, имелся, ежели б не воспрепятствовало мне рассуждение об экспедиции, что тогда оная еще в действии состояла, и ежели паки в вояж идти повелено будет и служители все по-прежнему на Камчатку соберутся, тогда оный провиант весьма возобновится паче денег, и лучше им дать по два рубля за пуд, нежели б тем провиантом, как я рассуждал по тогдашнему обстоятельству, ведая, с каким великим трудом и продолжением провиант на экспедицию туда завозится), то б они больше двух рублей за пуд получили, ибо на сторону меньше б трех рублей пуда не продали, каков бы дешев ни был.

А, напротив того, и сами они, во время голодования на острове, ежели б кто привез туда лодку хлебов и стали бы у них просить за одну ковригу по десяти рублей или больше, а у них бы, служителей, на столько иждивения имелось, то б, поистине, никто и по такой цене за ковригу пятифунтовую последнего своего иждивения без остатка отдать не пожалел бы, не токмо б по два рубля дать за пуд. Однако ж ежели ваше высокоблагородие по такой предложенной от меня цене по два рубля за пуд, без указа из Государственной Адмиралтейской коллегии дать сомневаться изволите, то хотя с убавкою по полтора рубля за пуд выдать ныне, дабы они, ежели им и по такой цене ныне не дать, а отписываться и о нем в Государственную Адмиралтейскую коллегию и ожидать указа, не остались и еще на продолжительное время в обиде, а о додаче уже к тому вдобавок по вышеобъявленному моему мнению (во исполнение двух рублей, по чему экспедиционной провиант с провозом до Камчатки по меньшей цене стал) еще по пятидесяти копеек за пуд предложить в милостивое рассмотрение Государственной Адмиралтейской коллегии и требовать указа.

Прежде чем последовала резолюция Адмиралтейств-коллегии на это мое предложение, капитан Чириков был отозван в Петербург с приказом сдать команду мне, так что запрошенная резолюция была направлена на мое имя. Копию, согласно обещанию, привожу ниже.

Копия резолюции Адмиралтейств-коллегии, последовавшей по этому

«Указ ее императорского величества самодержицы Всероссийской из Адмиралтейской коллегии лейтенанту Вакселю.

В рапорте твоем из Енисейска октября от 3 числа 1745 года, коим объявляется поданные бывших в вояже на пакетботе «Санкт-Петре» в 1741 и 1742 годах служителей флота капитану Чирикову доношение и верящие письма, которым просили, чтоб им за неполучение в показанных годах в бытность на острове на том пакетботе, где зимовали, и на Камчатке при гавани Санкт-Петропавловской сухопутной, також по приходе с того острова в гавань провиант выдать наличным самим, а кои оставлены в Охотске, за тех по поверенным от них письмам деньгами, по камчатской цене, показывая притом, что они от той невыдачи тяжкий претерпели голод, о чем по их к помянутому капитану Чирикову предложению объявляли: что в бытность на том пустом месте питание имели непотребной и натуре человеческой противной пищею, морскими зверьми всю зиму, да и такой скверной пищи к пропитанию было недовольно, к тому и претяжкие труды понесли, отчего обращались все в несносной цинготной болезни, с которого предложения сообщил в коллегию точную копию.

И по общему-де капитана с прочими обер– и унтер-офицерами рассуждению согласились и определили: тем служителям за вышеописанный провиант, недоданный в бытность на острове и при гавани Санкт-Петропавловской сухопутный, а в переходе с того острова – морской, выдать деньгами из указной цены, как тот провиант на Камчатку становился: за муку, крупу и соль из двух рублей по одному рублю по пятьдесят копеек; а к тому о додаче пятидесяти копеек за пуд предложить коллегии Адмиралтейской.

А из приложенной при том предложении копии усмотрено, что помянутые служители в бытность их чрез девять месяцев на пустом острове в пропитании имели крайнюю нужду, и что зверским и натуре человеческой противным, кроме самой последней необходимости, скверным мясом питание, и в претяжких находились трудах.

Того ради сего января 21 дня по указу ее императорского величества Адмиралтейской коллегии, в рассуждение означенного такого страдания и всеконечной нужды, как именно в копии с предложения Вакселева значится, определили: тем бывшим с вами в вояже служителям, как за всю бытность на пустом острове, так и на то время, сколько от того острова до Санкт-Петропавловской гавани были в походе, числить в даче полный морской провиант по цене, какой оный на Камчатку становился, из которого прежде данной на показанном острове сухопутный провиант, также выданные по цене деньги вычесть, затем остальные за показанный морской провиант деньги кому что надлежит – додать.

Лейтенанту Вакселю учинить исполнение по сему ее императорского величества указу.

На основании этого милостивого указа Адмиралтейств-коллегии каждый из рядовых служивых получил свыше ста рублей, в то время как по расчету, на основании моего предложения, по два рубля за пуд сухопутного провианта каждому пришлось бы удовольствоваться немногим свыше тридцати рублей, а они и этому были бы очень рады.