Донецко-Криворожская республика: расстрелянная мечта - Владимир Корнилов

Солдатенко и целый ряд других украинских исследователей указывают также на то, что «Совнарком РСФСР не признал Донецко-Криворожскую республику ни самостоятельной республикой, ни частью Российской Федерации»[1299]. Но как же быть с массой телеграмм, приводимых в этой книге и наверняка известных указанным историкам? Кто же тогда от имени советского правительства слал из Петрограда, а затем из Москвы многочисленные депеши Совнаркому ДКР (напрямую, в обход Киева — Екатеринослава — Таганрога — в зависимости от местонахождения стремительно передвигавшейся по стране Цикуки)? Почему представитель советского командования Антонов — Овсеенко признавал власть правительства ДКР, подчеркивая представителю Цикуки, что Донецкая республика не входит в состав Украины? Почему, в конце концов, Наркомат иностранных дел России протестовал против вторжения в Одесскую и Донецкую республики австрогерманских войск и почему официальная советская делегация из Москвы долго торговалась по поводу восточных границ Украины, так и не признав их?

Да, Москва, чья позиция относительно Украины в различные периоды истории зачастую базировалась на непроверенных слухах, мифах, национальных предрассудках и совершенном игнорировании мнения местного населения, постоянно колебалась относительно и Украины, и ДКР. Мнение лидеров советской России разнилось и часто менялось в зависимости от сиюминутной политической конъюнктуры и колебаний «генеральной линии партии». Да, как правило, это мнение зависело от частоты появления в российской столице Скрыпника, который умел играть в аппаратные игры гораздо лучше, чем управлять вверенной ему территорией, и порой не вылезал из российской столицы в момент, когда надо было организовывать оборону своей республики, или Артема, который, наоборот, всячески избегал частых поездок в Москву и, как капитан тонущего корабля, уходил из оккупируемых городов последним. Но отрицать тот факт, что Москва в различные периоды, забыв об Украине, о Цикуке и Скрыпнике, связывалась с Совнаркомом ДКР, тоже было бы неправильно — слишком много документов, подтверждающих этот факт, имеется в архивах, уже введены в научный оборот или вводятся этой книгой.

Нельзя не отрицать, что в конечном итоге именно давление Москвы (жесткое и неприкрытое), а не мнение жителей Донецко-Криворожского региона или тем более мнение Киева, вынудило лидеров Донецкой республики согласиться с тем, чтобы считать ее частью советской Украины. Но при этом, как мы видели выше, это согласие было обставлено целым рядом непреложных условий, с которыми согласились и Киев, и Москва. На всякий случай, стоит повторить эти условия:

1. Будущая Украина ни в коем случае не будет считаться национальной республикой, языковые и национальные права всех этносов в ней будут равными.

2. Украина сохранит неразрывную федеративную связь с Россией и не будет от нее отделяться.

3. Внутри будущей (как порой обещали, федеративной) Украины возможны автономные образования, к каковым обязательно будет относиться и Донецко-Криворожский бассейн, а уровень взаимоотношений с общероссийским центром для этих образований будет определен после войны.

Как известно, два из трех этих пунктов были нарушены буквально сразу же после Гражданской войны: Украинская ССР была в итоге объявлена национальной республикой, в ней началась кампания насаждения одного языка в ущерб другому, а попытки Донецкого бассейна получить автономию жестко подавлялись. А в 1991 г. было нарушено и последнее условие — Украина и Россия стали отдельными государствами. Во многом из — за того, что при формировании общесоюзной державы изначально был заложен не тот принцип, который предлагали идеологи Донецкой республики.

Констатация этих фактов — это всего лишь необходимая дань правде истории. И не стоит делать из них политических выводов, перенесенных в современность. Хотя как раз украинские историки, говоря о Донецкой республике, к сожалению, чаще всего как раз экстраполируют события почти что вековой давности на современные события, а не занимаются изучением самой истории. И потому чаще всего сразу же накладывают табу на саму тему. Те же немногие исследователи, которые все — таки рискуют обратиться к теме существования ДКР, также не избегают соблазна покритиковать эту республику с точки зрения сегодняшнего дня.

Например, О. Поплавский пишет, говоря об истории Донецкой республики: «Сегодня, как и 90 лет тому назад, все разговоры о соборности, независимости, суверенности кажутся несколько проблематичными, хотя бы с оглядкой на то, что наше национальное, информационное, книжное, кино — аудиопространство давно и полностью сдано на откуп соседней державе. В итоге ни государственная власть, ни многочисленные политические партии на данном этапе не способны идеологически организовать массы, а тем более повести их за собой». Интересные параллели, не правда ли? Трудно сказать, о какой «соседней державе», которой что — то «сдавали на откуп», шла речь в 1917–1918 гг. — то ли о России, то ли о Германии, то ли о самой Украине, которую в Донецко-Криворожском бассейне тоже в тот момент начали считать «соседней державой». Логика автора этого тезиса проясняется, когда он объявляет, что в его работе «обобщен опыт дезинтеграции Украины, совершенной российскими большевиками при поддержке их местных сторонников в конце 1917 — начале 1918 г., что может стать ценным исходным материалом при организации наступления на подобные тенденции в наше время»[1300].

И в качестве примера подобных тенденций Поплавский приводит приснопамятные события 2004 года, когда политические элиты Юго — Восточной Украины подняли вопрос о создании Юго — Восточной Украинской автономной республики со столицей все в том же Харькове — ее границы очень напоминают границы ДКР (плюс Крым, разумеется) (см. цвета, вкладку, стр. 12). Тот же Поплавский вспоминает общественную организацию «Донецкая Республика», неоднократно запрещавшуюся в связи с обвинениями в «сепаратизме», и целый ряд других примеров из новейшей истории современной Украины.

Именно эти тенденции и пугают украинских политиков, историков, журналистов, когда речь заходит о событиях, казалось бы, давно уже минувших дней. Еще в период «гласности» и «перестройки», когда открыто и свободно в обществе дискутировали по поводу любых ранее запретных исторических тем, в донецких газетах наконец — то стали появляться статьи об истории ДКР, в которых писалось: «Мы полагаем, что никто… не имеет права в духе прежних времен указывать нам, как изучать наше прошлое. Донецкая республика, хотим мы того или нет, — часть нашей истории, перечеркнуть которую или обойти молчанием просто нельзя»[1301]. И тут же послышался гневный оклик одного из тогдашних лидеров националистических организаций Украины Левко Лукьяненко: «Будем настороже!»[1302]. А ведь казалось бы, что крамольного в желании изучать и знать историю своего края, какой бы она ни была — эта история?

Тем более что в истории Донецкой республики — краткой, но яркой — есть что изучать и чему поучиться. В ней были героические страницы, в ней хватало захватывающих историй, достойных детективов, в ней были попытки невероятных по скорости и по масштабам реформ, в ней были правительственные кризисы и скандалы, и, самое главное, в ней четко прослеживается стремление построить свою судьбу и судьбу своей Родины своими руками. Можно сейчас долго спорить по поводу верности или неверности избранных идеологем и взглядов на будущее мироустройство (в этом смысле претензии можно предъявлять всем сторонам, ввергшим государство в долгий период Гражданской войны и разрухи). Но нельзя отрицать того факта, что Донецко-Криворожская республика существовала и ее историю следует изучать в той же канве, в которой сейчас изучается история УНР, ЗУНР, советской Украины, деникинского Юга России.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ

Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ). Российский государственный архив социально — политической истории (РГАСПИ).

Центральный государственный архив высших органов власти Украины (ЦДАВО).

Бюлетень газети «Рух» (Харьков)

«Вечерний Донецк»

«Возрождение» (Харьков)

«Голос Украины» (Киев)

«Донецкий кряж» (Донецк)

«Донецкий пролетарий» (Луганск)

«Донецкий пролетарий» (Харьков)

«Жизнь» (Донецк)

«Звезда» (Екатеринослав)

«Земля и Воля» (Харьков)

«Зеркало недели» (Киев)

«Известия Юга» (Харьков)

«Комсомолец Донбасса» (Донецк)

«Кочегарка» (Горловка)

«Наш день» (Харьков)

«Наш Юг» (Харьков)