Великий Столыпин. «Не великие потрясения, а Великая Россия» - Сергей Степанов

Что касается наружной полиции, то для усиления таковой на время Киевских торжеств генералом Курловым были командированы в распоряжение Киевского полицмейстера полковника Скалопа чины полиции из Петербурга и Москвы, а также сводный жандармский дивизион. За несколько дней до прибытия Вашего Императорского Величества был издан приказ, в котором Киевский полицмейстер поместил одобренные генералом Курловым подробные распоряжения по наружной охране. Крупнейшим и существенным недостатком в организации наружной полицейской службы является отсутствие разъяснений чинам полиции об отношениях их к жандармским офицерам, к секретной и народной охранам. Дав офицерам корпуса жандармов широкое и неопределенное по содержанию право требовать его именем от полиции исполнения всех их указаний, генерал Курлов создал двоевластие, приводившее весьма часто к столкновениям между офицерами названных частей. Вместе с тем нельзя не признать доказанным, что обращение многих жандармских чинов, в особенности же полковника Спиридовича, с представителями полиции сопровождалось иногда резким тоном, прикрикиванием, выговорами и угрозами.

При проезде Вашего Императорского Величества в 1909 г. через Киев была образована добровольная народная охрана из членов монархических организаций, которой руководил тогда подполковник Кулябко. В 1911 г. начальствующие лица и представители означенных общественных групп решили также создать народную охрану. Во главе ее снова был поставлен подполковник Кулябко, который, по словам генерала Курлова, пользовался среди членов монархических организаций большим значением и умел влиять на них в хорошем направлении. Хотя такое положение, быть может, и было удачно, но с точки зрения интересов специального дела, возложенного на Кулябку, являлось не только нежелательным, но и противоречащим существующим распоряжениям Министерства Внутренних Дел. В изданных по сему предмету циркулярах воспрещается чинам полиции и разыскных органов вторжение во внутреннюю жизнь каких бы то ни было общественных союзов, так как при этих условиях представители власти теряли уже ту независимость и объективность, которая может обеспечивать правильное и нелицеприятное поддержание порядка. Кроме того, подобное вмешательство неминуемо отвлекает названных чинов от исполнения прямых обязанностей, а в политическом отношении может создавать для общественных групп, с одной стороны, право в своих делах ссылаться на связи с администрацией, а с другой – предъявлять последней требования, идущие вразрез с долгом службы. Хотя в помощь подполковнику Кулябке для руководства народной охраной был назначен Бердичевский полицмейстер Цветкович, находившийся с ним в дружеских отношениях по прежней службе в Киевском охранном отделении, но тем не менее Кулябко всецело посвятил себя заботам по порученному ему новому делу, постоянно находясь в сношениях с представителями народной охраны и объезжая наряды ее на улицах для проверки их и устранения возникавших между дружинниками и полицией недоразумений. Впрочем, появления Кулябки на улицах продолжались только до 2 сентября, так как после покушения на жизнь Статс-секретаря Столыпина публика стала встречать начальника охранного отделения криками: «убийца». К исполнению тех же обязанностей по народной охране Кулябко назначил и всех офицеров охранного отделения, которые таким образом оказались вынужденными посвятить себя работе, совершенно не относившейся к их службе.

По объяснению чинов Киевской полиции, народная охрана в 1911 г. была организована крайне неудовлетворительно, ибо Кулябко и Цветкович стремились набрать как можно больше народу и не всегда проверяли личности участников охраны. В прежнее время добровольная охрана комплектовалась из людей солидных, домовладельцев, члены ее имели особые значки, стеной стояли при проездах и действительно представляли собой силу, в минувшем же году народная охрана являлась разрозненную толпою, среди которой было много женщин и детей. Некоторые члены этой организации, долженствовавшей по инструкции предупреждать нарушения порядка, сами позволяли себе бросать прошения при проездах Вашего Императорского Величества по улицам.

Независимо от этого в распоряжениях охранного отделения и чинов полиции установлен ряд неправильных действий по отношению к лицам, принявшим на себя помощь органам власти по обеспечению безопасности. Так, когда товарищ председателя клуба националистов Савенко представил в охранное отделение обширные списки участников добровольной охраны, подполковник Кулябко выдал клубу именные билеты с значительным опозданием и притом далеко не для всех членов общества. С своей стороны Цветкович вызывающим тоном объяснил Савенко, что лица, которые не получили билетов, не могут быть допущены к участию в почетной охране. Такими, однако, оказались: члены Государственного Совета Д.И. Пихно и Государственной думы граф А.А. Бобринский и В.В. Шульгин, товарищ председателя клуба, профессор П.А. Армашевский, жена председателя совета старшин купеческого собрания К.И. Дитятина и многие другие видные представители клуба. 29 августа, когда отряд националистов занял отведенный ему район, по-явился Цветкович в нетрезвом состоянии и позволил себе ряд непристойных выходок по адресу членов Общества. Равным образом установлено несколько случаев весьма пренебрежительного и даже оскорбительного отношения к националистам и членам общества «Русский Богатырь» со стороны чинов С.-Петербургской столичной полиции, причем нередко в распределении отрядов народной охраны давались противоречивые распоряжения, происходили задержки в пропуске на назначенные места и беспричинные перемещения.

Таким образом благая мысль о привлечении народных масс к охране Обожаемого МОНАРХА, из-за отсутствия правильной организации этого дела и назначения к руководительству им несоответствующих лиц, не дала желательных результатов.

В видах контроля за допущением должностных и частных лиц в места Высочайших посещений, было учреждено особое бюро по выдаче билетов, каковую меру нельзя не признать безусловно целесообразной. Однако же как в инструкции, утвержденной для этого бюро генералом Курловым и одобренной Дворцовым Комендантом, так и в практическом осуществлении деятельности этого учреждения обнаружен ряд упущений. Главным недостатком правил, которые преподаны бюро, является чрезмерная централизация выдачи билетов, которые всем лицам, не исключая и должностных, назначавшихся в места Высочайших посещений для исполнения обязанностей службы, подлежали выдаче из бюро. Задача эта оказалась непосильной по ее обширности и совершенно излишней, ввиду чего на практике указанное правило не соблюдалось самим генералом Курловым. По его же распоряжению, билеты членам патриотических союзов выдавались подполковником Кулябкой, а вместе с тем снабжение пропусками чинов, принадлежащих к охране и дворцовому ведомству, перешло в руки их начальства, которому посылались бланковые служебные билеты с незаполненными сведениями о лицах, коим они предназначались. Такие билеты, по получении из бюро, хранились иногда при нежелательных условиях. Например, начальник Дворцовой полиции полковник Герарди носил пропуска в кармане кителя и даже забыл о них, так что они могли быть утеряны или похищены. Другой крупный недочет инструкции составляет отсутствие указания, какое учреждение компетентно в решении вопроса о благонадежности лиц, ищущих доступа в места посещений: розыскные органы, дававшие справки по этой части, или канцелярия губернатора, ведавшая списки служащих и их семейств, или, наконец, билетное бюро. На практике означенный вопрос рассматривали все эти установления, причем в отношении одних и тех же лиц получались противоречивые распоряжения. Кроме того, разглашение охранным отделением и жандармским управлением секретных сведений путем сообщения их канцелярии губернатора и билетному бюро также нельзя признать желательным. Относительно выдачи пропусков на торжества, устроенные городским общественным управлением, был допущен генералом Курловым особый порядок. Хотя приглашения на означенные празднества естественно могли исходить от городского головы, но предоставление ему же выдачи пропусков билетного бюро являлось мерою, не отвечающей как правилам инструкции, так и компетенции общественного самоуправления. Нарушение это повело к тому, что распределение упомянутых пропусков оказалось в руках служащих в управе, причем бывали случаи утраты театральных билетов, замены их приглашениями и бесконтрольного вручения пропусков неизвестным получателям. Затем, по указаниям генерала Курлова, билетное бюро широко практиковало выдачу бланковых неслужебных пропусков, вследствие чего таковые оказались в распоряжении жены по своему усмотрению.