Хаски и его Учитель Белый Кот, Том I - Жоубао Бучи Жоу

— Я сказал, что буду лепить пельмени.

Мо Жань: — …

Честное слово, он предпочел бы оглохнуть.

Автору есть что сказать:

Прежде всего, что касается границ Верхнего и Нижнего Царства совершенствования. Границы Верхнего Царства находятся у подножия горного хребта Куньлунь в районе озера Тяньчи. Границы Нижнего Царства рядом с городом-призраком Фэнду (столица загробного мира, а также уезд в провинции Сычуань) в качестве ядра находятся на границе в районе Сычуань и Гуанчжоу. В Верхнем Царстве находятся девять бессмертных врат, которые полны духовности и пригодны для совершенствования, в то время как в Нижнем Царстве такими свойствами обладает только Пик Сышэн.

О практике совершенствования

Эта заметка не даст вам четкую границу стадии построения фундамента и формирования ядра. Начало пути совершенствования духовных сил относится к стадии заложения основ духовного фундамента. После пробуждения духовного ядра человек может постоянно улучшать свои духовные силы. В моем мире нет какой-то четкой иерархии среди совершенствующихся. Основная цель совершенствования — иметь мощные магические силы и уметь выделяться среди других практикующих бессмертие. Конечно, духовное развитие дает человеку множество дополнительных приятных бонусов. Достигшие больших высот на пути духовного развития могут жить очень долго, выглядеть как вечно-молодые бессмертные и становиться бессмертными духами после смерти. Однако немногие люди возносятся при жизни, т.к. жизнь, старость, болезнь, смерть и перевоплощение — это последовательные стадии развития истинного заклинателя.

Глава 57. Этот достопочтенный снова слушает, как вы играете на гуцине 18+

Неожиданно для всех, хотя метод лепки пельменей Чу Ваньнина выглядел довольно неуклюже, готовые пельмени выглядели аппетитно. Один за другим круглые и красивые пельмени выкладывались длинными пальцами в аккуратные рядки на доске.

Трое учеников были ошеломлены.

— Учитель умеет лепить пельмени…

— Я ведь не сплю?

— На вид довольно хороши…

— Вау!

Их шепот, естественно, не мог ускользнуть от Чу Ваньнина. Он поджал губы, ресницы слегка дрогнули. Хотя его лицо оставалось бесстрастным, но кончики ушей слегка покраснели.

Сюэ Мэн не смог удержаться от вопроса:

— Учитель, вы впервые готовите пельмени?

— Хм…

— Но почему они вылеплены так хорошо?

— Это почти то же самое, что паять броню для доспехов. Всего лишь несколько сгибов в нужных местах. Что тут такого сложного?

Мо Жань посмотрел на него через деревянный стол. Невольно его мысли унесли его в прошлое.

В той жизни единственный раз, когда он видел, как Чу Ваньнин готовил, случился сразу после смерти Ши Мэя. В тот день Чу Ваньнин пошел на кухню и начал медленно заворачивать пельмешки-«ушки»[57.1], которые всегда особенно удавались Ши Мэю.

Однако прежде, чем Чу Ваньнин смог добавить их в кастрюлю, поднос был выбит из его рук потерявшим рассудок от ярости Мо Жанем.

Сейчас Мо Жань не мог вспомнить, как выглядели рассыпавшиеся по полу «ушки». Были ли плоскими или круглыми, красивыми или уродливыми?

Но он помнил выражение лица Чу Ваньнина в тот момент. Как он молча смотрел на него. Он выглядел сбитым с толку и, с этой мукой на щеках, был так непохож на себя, что это смотрелось даже нелепо и смешно…

В то время Мо Жань думал, что учитель рассердится и вспылит, но, в конце концов, Чу Ваньнин ничего не сказал. Он просто наклонился, и, низко опустив голову, один за другим собрал на поднос рассыпанные по полу пельмешки. А потом сам выбросил их все в мусорную корзину.

В тот момент почему он поступил именно так? Что чувствовал тогда?

Мо Жань не знал. Он никогда не думал об этом. Не хотел думать об этом. На самом деле, он боялся думать об этом.

Снеговик забрал поддон с приготовленными пельменями и отнес их для варки на кухню. По традиции Чу Ваньнин вложил в один из них медную монету на удачу. По поверью, человеку, которому попадется этот пельмень, очень повезет в следующем году.

Снеговик быстро принес сваренные пельмени назад. На деревянный поднос он также поставил пряный кисло-сладкий уксус.

Сюэ Мэн сказал:

— Учитель, ешьте первым.

Чу Ваньнин не отказался: взял пельмень и положил его в свою тарелку, однако есть не стал. Вместо этого он взял с блюда еще три пельменя и последовательно положил их в тарелки Сюэ Мэну, Мо Жаню и Ши Мэю.

— С Новым годом! — невозмутимо провозгласил он.

Ученики были ошеломлены на мгновение, а затем все заулыбались:

— Счастливого Нового года[57.2], Учитель!

Конечно, это было чистое совпадение, но в первом же пельмене Мо Жаня оказалась медная монета. Юноша зажмурился от боли, зубы чуть было не треснули, когда вонзились в металл.

Глядя на его болезненную гримасу, Ши Мэй рассмеялся:

— А-Жань, в новом году удача найдет тебя!

Сюэ Мэн сказал:

— Ну и дела, дерьмовая удача в этом году!

Глаза Мо Жань наполнились слезами, когда он простонал:

— Учитель, этот пельмень вы точно слепили для меня! Даже с закрытыми глазами вы бьете прямо в цель!

Чу Ваньнин ответил:

— Это же хорошо.

— У меня чувство, что я укусил подошву ботинка, — пожаловался Мо Жань.

Чу Ваньнин: — …

Мо Жань потер щеку и сделал глоток чая, переданного ему Ши Мэем. Стоило боли утихнуть, как он шутливо спросил:

— Ха-ха! Учитель, вы ведь запомнили в каком пельмене монета и специально дали его именно мне?

— Ты слишком высокого мнения о себе, — холодно отрезал Чу Ваньнин, затем опустил голову и начал есть.

Было ли это просто иллюзией, но в теплом свете свечей Мо Жаню показалось, что лицо Чу Ваньнина слегка покраснело.

После пельменей сразу же был подан роскошный ужин. Курица, утка, рыба и множество великолепных закусок заняли весь стол.

В Зале Мэнпо становилось все более оживленно. Сюэ Чжэнъюн и госпожа Ван сидели во главе основного стола. Они подали знак, и снеговики вручили всем по пухлому красному конверту.

Когда снеговик врезался в колено Чу Ваньнина, тот поднял удивленный взгляд на Сюэ Чжэнъюна:

— Что? Мне тоже?

Вскрыв красный пакет, он обнаружил внутри лист сусального золота, стоимость которого была довольно высока. Не находя слов, он поднял глаза и увидел, что Сюэ Чжэнъюн, этот самовлюбленный мужлан, смотрит на него с улыбкой. Глава поднял чарку с вином и показал, что эту чашу уважения он выпивает в его честь.

Так глупо.

Тем не менее, он чувствовал, что Сюэ Чжэнъюн по-настоящему... по-настоящему…

Чу Ваньнин некоторое время смотрел на него. В