Гончаров и кровавая драма - Михаил Петров

- Из города пожаловали?

- Так точно, матушка, - невольно улыбнувшись бабкиному аналитическому мышлению, молодцевато ответил тесть. - Как здоровье, матушка?

- Какое там к черту здоровье, - обиженно скривилась она. - Скорее бы подохнуть. А вы кто такие и зачем ко мне приехали?

- А мы, бабушка, не к вам приехали. Зять нам ваш нужен, Коля Бодулин. Мы с ним вместе на фирме работали.

- Пропади она пропадом, ваша фирма, - взволновалась старуха. - Гори она синим пламенем. Сколько горя мы от нее приняли. Обманщики вы подлые, гневно пристукнула она палочкой и хотела закрыть дверь, но этому помешала моя нога.

- Так мы же, бабушка, с приятной новостью, - заявил я. - Старый начальник умер, а новый хочет теперь со всеми расплатиться.

- Вон оно что! - заохала старуха. - Подох, значит, кровопийца, ну и слава богу. Чтоб ему вечно гореть в геенне огненной. Бог справедливый, он все видит. Так чего ж вы на пороге-то стоите, заходите в избу. Какая жалость, это же надо такому случиться? Вот ведь незадача-то!

- О чем вы, бабушка? - входя в низкую прокопченную избу и не вполне понимая алогичный ход старухиной мысли, спросил я.

- Так ведь совсем чуть-чуть Колька-то не дождался. В воскресенье только уехал, а ведь три с половиной месяца томился и переживал.

- Так он все это время жил у вас?

- А где ж ему еще было жить без копейки-то денег? - заплакала бабуся. Совсем измотали парня. Полгода мы с ним на одной картошке сидели. А дома в Крайне семья сидит голодная, четыре рта у него, а Сонечка-то, дочь моя, евойноя жена, совсем копейки получает. А он, бедолага, здесь ночи не спит, извелся парень, одна тень от него осталась.

- Бабушка, все образумится, успокойтесь и не расстраивайтесь, вкрадчиво и ласково пропел полковник. - А что он вам говорил перед отъездом и как уехал?

- Как уехал? Набрали мы по соседям деньжишек ему на билет, собрал он свои нехитрые вещички и отбыл. А было-то у него всего ничего. Две рубашки да одни штаны. Упрятал в сумку и подался. Да еще сказал на прощание: мол, Любовь Никитична, я обязательно с вами рассчитаюсь.

- Но перед отъездом-то он хоть заехал к начальнику? - вкрадчиво подкинул крамольную мыслишку полковник.

- А как же? - тут же уцепилась за нее бабка. - Он так и сказал: ну, мама, если и на этот раз ничего не получится, то рожу я ему расквашу. Да, видно, не успел, своей смертью подох супостат, а может, и успел. Когда он помер-то?

- В понедельник ночью, - испытующе глядя на старуху, ответил тесть.

- Значит, успел, - облегченно вздохнула бабка и гордо вытащила из русской печки котелок картошки. - Присаживайтесь, добрые люди, уж чем богаты...

Это было уже слишком, кажется, мы нашли убийцу, и есть за его столом казалось мне предосудительным, однако тесть не разделял мою точку зрения. Вытащив самый большой клубень, он с остервенением содрал с него шкуру и, посыпав крупной солью, проглотил в мгновение ока.

- Вкусна картошечка, Любовь Никитична, - вытирая руки, похвалил он. - А от Николая, случаем, не остались какие-нибудь вещички?

- А что от него могло остаться? - заохала старуха. - Сам гол как сокол, чему же оставаться-то? Стыдно сказать, дедовы штаны донашивал. Бритвой его брился.

- Это уже интересно, - разваливая следующую картофелину, заметил полковник. - Надеюсь, эту бритву он не забрал?

- Нет, не могла я отдать ему дедовскую бритву. Память это мужнина, он ее с германской войны привез. Как же можно ее отдать?

- Значит, опасная бритва, - вздохнув, констатировал полковник. Дай-ка, матушка, взгляну я на нее, да ты руками-то ее не бери, - остановил старуху полковник, - чай, обрежешься ненароком, позволь я ее сам в пакетик положу. Так оно надежнее будет.

- А это куда ты ее забираешь? - растерялась бабка, видя, как ее бесценная реликвия бесследно исчезла в необъятных карманах Ефимова. - Отдай, ирод, сей минут отдай бритву.

- Пожалуйста, - безразлично протянул ей пакетик Ефимов. - Но тогда не рассчитывайте на то, что ваш зять получит заработанные им деньги. Все настолько сложно, что подтвердить его работу в фирме без наличия некоторых личных вещей просто невозможно. Именно поэтому я на некоторое время и хотел воспользоваться этим доказательством. Но если вы против...

- Я не против, - охнув, села старуха на пружинную сетку кровати. - Я все поняла - его Колька зарезал! Люди добрые, это правда? Я же не дура, хоть и старая, а понимаю - нечто наш Колька мог на такое пойти, на кровянку-то?

- Не знаю, Любовь Никитична, - честно признался полковник. - Будем выяснять. Но если это и так, то лично я найму самого хитроумного адвоката, чтобы он помог смягчить его участь. А пока нам нужно знать, как все было. Когда уехал Николай?

- В воскресенье к обеду, - тускло глядя на пыльную лампочку, бесцветно ответила она. - В вашем городе от рабочего мужика до убийцы один шаг. Мне мама говорила, что такой смуты не было даже во время революции, а вы что понаделали... Уходите...

- Да, конечно, Любовь Никитична, - с готовностью встал полковник. - Но не могли бы вы мне сообщить, где живет Николай? Поверьте, это в ваших же интересах.

- На столе под скатеркой заберите их письма, - устало откинувшись на подушку, ответила старуха. - Город Белый Колодезь, а там сами посмотрите... Идите, не с добром вы пришли, так, может, уйдете не по вражде. Не мог Колька убить вашего начальника. А может, и мог, - уже прощаясь, засомневалась старуха. - Вы только Соньку мою с детями не обижайте, они и так обиженные. Идите уже. Плохо мне.

Сняв посты, тесть приказал отвезти нас домой. Шикарно приготовленный ужин и добросердечие, с которым вдруг встретила нас Милка, не могли вернуть нам прежнее бодрое расположение духа. Было кисло и муторно. Создавалось впечатление, что мы угодили в собственный капкан, поставленный на медведя.

- Ну и что? - отодвинув куриную ногу, куснул огурец тесть. - Много ли мы поимели от того, что знаем?

- Много, - бодро ответил я. - Теперь мы почти убеждены, что Чернореченского порешил Николай.

- Тебе от этого легче? - в отвратной гримасе скривился тесть.

- Не очень, - честно ответил я.

- Мне тоже, но зло должно быть наказано. И еще, в связи с этой версией меня поскребывает одно несоответствие. Вопрос все тот же: за каким чертом Чернореченскому понадобилось пускать на ночлег убийцу? Костя, а если отвести Бодулина, то что у нас там остается?

- Много чего. Андрей с мамочкой, Тамара Дмитриевна, инженер по технике безопасности Андрей Васильевич Климов либо и вовсе случайный человек.

- Случайных человеков Чернореченский на порог бы не пустил, - желчно укоротил меня Ефимов. - Остаются четверо - Андрей с матерью, Тамара и Климов.

- И еще куча неведомых личностей, - робко напомнил я ему. - Начиная с Бодулина...

- Его нам с тобой не достать, - раздраженно возразил тесть. - Он теперь живет в другой, очень незалежной стране. Не подключать же нам Интерпол! Значит, остается четверо кандидатов - Андрей с матерью, Тамара и Климов. Начнем с самого маловероятного, начнем с Климова. Завтра до обеда ты узнаешь о нем все, начиная от его рождения и кончая последней порочащей половой связью, а я займусь криминалистической экспертизой. Кажется, пора. Мы достаточно плутали в темноте.

* * *

В субботний день работать всегда нелегко, особенно если ты даже не представляешь, что делать. Во двор дома, где проживал Андрей Васильевич Климов, я приехал рано утром и от нечего делать ковырял сучковатой палкой мокрый песок, с трудом представляя, как может завязаться наш разговор. У счастливой мамаши, что выкатила огромную коляску, я весело осведомился о погоде и о делах ее добропорядочного соседа Андрея Васильевича Климова.

- А что с ним будет? - по старинке обсосав соску и заткнув ею рот младенца, беспечно спросила она. - Как был падалью, так ею и остался. А вы не из милиции?

- В некотором роде да, а почему такое суждение?

- Да потому. Пересядьте на другую скамейку, а то от вас, как и от Климова, за версту тревогой пахнет.

- Такая уж у нас работа, мадам. - Возвращаясь на место, я протянул ей какую-то сосачую детскую сладость. - Извольте испробовать - и на вкус приятно, и климатический баланс желудка укрепляет и обнадеживает.

- Если вы от меня сейчас же не отстанете, то я крикну своего мужа. Вот тогда баланс у вас будет полный.

- Чита, не трепещи перьями, - довольно грубо отреагировал я. - Мне прекрасно известно, что ваш муж сейчас внимательно смотрит на нас из неплотно прикрытого окна второго этажа. Будем дурачиться дальше?

- Не будем, - сразу и тихо ответила она. - Я его сейчас позову. Только... Только не бейте его.

- Разумеется, с какой стати я должен его бить? Он это заслужил?

- Катя, все в порядке, - деловито блестя кожей упитанного лица, успокоил появившийся в открытом окошке Климов. - Мы сами во всем разберемся. Ты собралась к матери, вот и езжай себе на здоровье. Чего вы хотите, господин хороший? Кто вам нужен?

Этот вопрос он поставил конкретно, а потому так же конкретно я ответил: