Невидимой нитью - Хельга Петерсон

нашел лежащего на полу Хью и застыл. В глазах отразился океан неуверенности.

Хью приподнялся на локтях. Взгляд застрял на руке, прижимающей футболку. На этот раз ошибки быть не могло. Максимум, что под ней есть – какая-то невнятная бежевая штука. Он подавил вздох. Это придётся как-то пережить.

– Прекрасно! – всплеснул почти женскими руками Томми. – Ну, сейчас мы быстро всё закончим, и можно будет разбегаться.

Как у него всё легко и просто.

– Надеюсь, – выдавила Майя.

Хью упал на подушку, уронил руку на лицо, закрыв глаза сгибом локтя.

– Я не смотрю, – пробормотал он. Вроде бы подучилось достаточно равнодушно. – Иди, ложись.

Она послушалась не сразу. На мгновение в комнате стало совсем тихо. Но вот слух уловил лёгкие шлепки босых ног по полу. Затем ноги ступили на ковёр, одеяло на Хью зашевелилось, поднялось, и через секунду рядом с ним почувствовалось тепло другого тела. Он отнял руку от лица и повернулся. Майя лежала головой на ковре, натянув одело до подбородка, уставившись в потолок.

Ей не хватило подушки.

Хью сдвинулся немного в сторону и повернулся на бок.

– Страшно?

Она крутанула голову. Зеленые глаза без утайки заглянули в его глаза.

– Нет, – прозвучал почти заговорщицкий шепот. – Неуютно. Я вообще-то обычно не раздеваюсь перед незнакомыми мужчинами.

– Я тоже, – в тон ей пробормотал Хью.

Аккуратный нос сморщился. Мгновение, два… и девушка широко улыбнулась.

Не упускающий ничего фотоаппарат тут же защелкал над ухом.

– Ну что, освоились? – пропел Томми. Как обычно «вовремя». – Май, повернись на живот и ляг на Хьюго, обопрись о него локтями, загляни в глаза. Можешь погладить его красивую щетину пальчиком… Ну ты знаешь все ваши женские штучки.

Девушка на секунду прикрыла глаза. Заметно вдохнула, шумно выдохнула… Сейчас самообладание Хью затрещит по швам джинсов.

Зажав одеяло, Майя неловко завертелась на месте. Оказалась на животе, придвинулась ближе. Одеяльная прослойка между телами поднялась, девушка переставила руки, и они легли на грудь Хью. Еще движение и женское тело интимно улеглось поверх его тела: голая нога под одеялом перебросилась через его ногу, живот надавил на ширинку. Хью сжал зубы и задержал воздух в лёгких. Майя поёрзала, устраиваясь удобнее, подъехала чуть выше, лицо оказалось на уровне лица.

Он конвульсивно вцепился в плавный изгиб голой талии.

– Ты издеваешься, – рвано выдохнул Хью.

Майя отфыркнулась от упавших на глаза волос.

– Я не виновата, – пробормотала она. – Убей Томми, и все станут счастливы.

– Он мне должен.

– Точно, – зеленые глаза сузились. – Мне тоже. Убьёшь, когда расплатится.

К коже над вырезом его майки прикоснулось что-то прохладное. Хью опустил взгляд и приподнял голову, чтобы посмотреть на неизвестный объект. По инерции. Не специально. Но его лицо тут же попало в капкан узкой ладони, а голову уложили назад на подушку.

– Ты собирался смотреть мне в глаза.

Надо же, запомнила.

– Я мёрзну, – вскинул брови он. – Что там?

– Силикон. Но это не повод его рассматривать.

Рука так и осталась лежать на его щеке. Тепло ладони импульсами проникало в кожу и согревало. Хью замер от этого прикосновения. Незаметно для них обоих одеяло на спине Майи поехало вниз, впуская в уютный кокон прохладу. Девушка заметно поёжилась. Хью поднял вторую руку и уложил на голую талию.

– Простите, – прошептал откуда голос Томми. – Мне нужна её спина в кадре, а не одеяло

Но на него никто не посмотрел. Спина так спина.

Застрекотал фотоаппарат.

Майя шевельнулась. Её ладонь проехала вверх, зарылась пальцами в волосы Хью и прочесала их. Он сглотнул и закрыл глаза. Его рука на талии поднялась, пальцы проложили дорожку вдоль позвоночника. В этот раз не помешала никакая ткань, никакие бретельки. Пальцы дошли до шеи, обрисовали плечо и заскользили назад, к талии и краю шорт.

Девушка тихо рвано вздохнула.

– Нравится? – пробормотал Хью.

Она на секунду прикрыла глаза.

– М-хм…

Её начала бить ощутимая мелкая дрожь. Такая бывает от предвкушения чего-то. Майя мотнула головой, и светло-каштановые волосы перебросились на одну сторону. Она перекинула ногу под одеялом, и оказалась полностью лежащей на Хью. Подогнув колени, поставила ладони по обе стороны от его головы, сделала рывок, и поднялась на них. И оказала сидящей верхом.

Хью будто окатило горячей лавой. За то, что он не посмотрел вниз, ему впору ставить памятник в каком-нибудь монастыре.

Майя склонилась и ткнулась лбом в лоб.

– Прости меня еще раз, – почти неслышно прошептала она

Как хорошо она всё понимает… И как быстро бьётся пульс на её шее…

– Всё ради работы, да? – хмыкнул Хью.

Или нет? Было бы хорошо, если нет. Даже замечательно.

– Ну всё, ребята, – врезался в мозг резкий фальцет. – Супер. Хватит. Пора собираться и сваливать отсюда.

Долбаный. Придурок. Томас.

Майя резко отпрянула. Поспешно. Скатилась с Хью, схватила одеяло и обмотала себя настолько, насколько могла. С пола поднялся белый кокон.

– Я быстро, – пробормотал кокон, согнулся, подхватил двумя пальцами валяющуюся футболку и скрылся в ванной.

Хью приподнял голову и стукнулся затылком о подушку. Жаль, там подушка. Лучше бы были голые доски пола, способные выбить из мозга всё скопившееся там желе. Он обреченно посмотрел на закрытую дверь, выхватил из-под головы подушку и запустил в идиота-фотографа.

– Ну ты и кретин, – прошипел он сквозь зубы.

* * *

Майя открыла кран, набрала воду в ладони и плеснула в лицо. Прохладные струи тут же побежали по шее, на ключицы, утонули в футболке. Она выпрямилась. Рывком прочесала мокрыми пальцами волосы и сжала их на затылке. Всмотрелась в отражение. Лицо горело. Холодная вода его немного остудила, но щеки всё еще были красными. В глазах стоял нездоровый блеск.

Или, наоборот, здоровый?

Так блестят глаза у влюблённых или психически больных людей, что в принципе, синонимы. Но лучше бы ей быть психически больной.

Майя ударила по смесителю, подняла подол футболки и отёрла лицо: полотенца в этом прекрасном месте не предусматривалось. Перед кем она провинилась, чтобы оказаться здесь за две недели до собственной свадьбы? Кому так подпортила жизнь? Всё же шло нормально, если рутину вообще можно назвать нормальной. Да, Мартин чудил и раздражал всё больше, но это ведь должно пройти однажды…

Но сердцу было плевать на долгосрочный план. Как только Майя оказалась под одним одеялом с Барменом Хью, сердце забилось в груди со скоростью отбойного молотка. И виновата сама Майя. Нечего было соглашаться на откровенную фотосессию, даже за пять сотен. Слишком располагающая обстановка, слишком привлекательный партнёр. Большой, сильный, но смешливый и такой… лёгкий. С ним оказалось неожиданно легко находиться рядом.

Так легко, что даже страшно.