Сгоревший клиент - Дмитрий Дубинин

На уровне подоконника второго этажа висела довольно больших размеров табличка с крупными буквами: «Памятник зодчества XIX века охраняется государством».

Ясно. Можно ехать дальше.

Следующий дом я увидел в Сметанинском переулке. Дом номер три. А всего в этом переулке было семь домов; он смыкался с довольно мрачными улицами, застроенными, наверное, в шестидесятые годы. Сметанинский же был существенно старше – тут, наверное, в давние времена селились купцы. За мощными чугунными ограждениями вдоль тротуаров стояли такие дома, что даже неспециалисту ясно: состояние, близкое к аварийному. Перекошенные оконные переплеты, прогнувшиеся крыши… Только третий дом, опять-таки жилой, казался построенным на века. Немного вычурный, с башенками, прикрытыми остроконечными колпаками, он вызывал ассоциации не то с «Волшебником Изумрудного города», не то с фильмами Александра Роу. Занятный домик… И тоже охраняемый как памятник.

Трехэтажное офисное здание с цифрой «54», что на улице Моторной, тоже было необычным, даже для Москвы. Если строителям католических соборов Западной Европы дать древесину и техническое задание на доходный дом, который бы выглядел как костел где-нибудь в средневековой Германии, то получилось бы примерно то, что я увидел в момент свой очередной остановки. Если вы еще не поняли, что перед вами памятник архитектуры, табличка на фасаде отметала все сомнения в этом. Больше в окрестностях Моторной смотреть было не на что. Штрафная стоянка на пустыре, полузаброшенный автодром, и уже опустевшие трущобы.

…Последним из восьми изученных мною домов оказался тот, где жил клиент нашей фирмы. Старокаменный переулок, откуда рукой подать до Арбата, тоже казался не слишком презентабельным. И лишь номер четыре выглядел музеем. Сходство было тем более полным, что по обеим сторонам подъезда стояли два мраморных льва, а балконы второго этажа подпирали атланты. Здание, конечно, было старым, но скульптуры выглядели весьма свежими. Хотя это и был не музей, а жилой дом.

Настроение у меня испортилось окончательно, хотя, казалось бы, куда уж еще хуже. Мне совсем не нравилось, что в столице завелись геростраты, задумавшие уничтожить едва ли не последнее, что еще осталось от старой Москвы. При этом они подходили к делу вдумчиво, целенаправленно, и убирая с пути тех, кто пытался помешать их маниакальному плану. А может, даже и не пытался помешать, а просто излишне много знал о нем. Как Веслов, наверное. Или Таганцев. А вот теперь и я.

Что мы имеем? Из восьми домов все – памятники архитектуры. Все в пределах Третьего транспортного. Шесть зданий жилых, два офисных. Из двух уже сгоревших домов оба были жилыми. Были ли они охраняемыми? Наверняка да. Но можно попробовать уточнить. Вдруг это окажется важным.

Так, а куда теперь ехать? По Варшавке, в Бирюлево? Рано. И, честно говоря, страшно туда ехать. Но хуже всего будет, если я притащусь к Лазаревым раньше, чем они убедятся в том, что их дочь пропала. День-другой надо повременить, все равно я пока ничего сделать не могу… «Пока», значит?.. Ладно, не будем об этом.

По Ленинке, в Теплый Стан? Рано. Сегодня, конечно, надо будет побывать дома. Выпить… Может быть.

Но сейчас было бы неплохо снова посетить Нижегородскую. Там, возможно, удастся хоть что-нибудь узнать. Как зовут бывшую жену Игоря? Лида? Люда? Лика? Позвонить бы сначала, конечно, а то опять впустую сгоняю.

Я набрался наглости и позвонил Фомину. Сказал, что есть небольшой шанс отыскать Таганцева, если только Аркадий Ильич даст задание Инне найти личную карточку сотрудника и выслать мне на мобилу данные его жены, хотя бы и бывшей. Насколько я помню, Игорь устраивался на работу в «Норденшельд» еще будучи женатым. Шеф внял, и велел перезвонить минут через десять для подтверждения. Что я и сделал.

Бывшую супругу Игоря звали Лада. В девичестве она носила фамилию Шанежкина. Лада Евдокимовна Шанежкина. Думаю, она такая единственная.

Ноутбук, кстати, пригодился. Я включил его, быстренько скатал с флешки, прихваченной с работы, новую базу МГТС, и сделал поиск по фамилии Шанежкина. Фамилии такие были, но на Нижегородской – ни одной. Может быть, городского телефона у них попросту нет? Странно, конечно, но всякое же бывает в этой жизни.

Домофон, как и прежде, не отвечал. Я посмотрел на часы (было около семи), уселся на деревянную лавочку у подъезда и, закурив, решил дождаться, когда появятся жильцы двадцать первой квартиры. А может, удастся и Игоря высмотреть, чем черт не шутит… Вот только если я его действительно найду, как тогда быть? Ловить и упаковывать в багажник? Дядя он крепкий. Не пьет, вроде бы не курит, спортом в студенчестве занимался. Звонить Лехе?.. Тоже как-то гадко. Все-таки Игорь хороший мужик… Но если я не сдам Игоря бандитам, после вечеринки на первое мая жить мне на этом свете будет очень кисло. Про Марину и говорить нечего. Словом, выбор очевиден… Я снова глянул на часы, выбросил окурок в урну и приготовился к длительному и нудному занятию.

Тяжел хлеб сыщика, ничего не скажешь… Поскольку я был дилетантом в подобных делах, то не придумал ничего лучшего, чем спрашивать у каждой подходившей к подъезду и по возрасту женщины: «Здравствуйте, вы Лада?» Две из них молча посмотрели на меня как на придурка. Одна, типа остроумная, сказала: «Нет, я – Тойота». Еще одна решила, что я клеюсь, и с удовольствием поддержала, как ей подумалось, игру; а поняв, что мне не до нее, обозвала меня маньяком.

Через полтора часа я дождался. Молодая женщина остановилась, сделала удивленное выражение на лице, и произнесла звучным, хорошо поставленным голосом: «Да, это я. А вы кто будете?»

Что ж, на симпатичной девушке женился когда-то мой коллега. Она и сейчас выглядела хоть куда. Высокая брюнетка лет двадцати шести с хорошими формами, может быть, излишне мягкими. Открытое лицо с большими глазами и чувственными губами. Одета неброско и недорого, но со вкусом. Наверное, с работы возвращается. Сидит, возможно, в офисе среди таких же, как она, менеджеров и вещает по телефону: «наша компания хотела бы вам предложить…»

– Лада Евдокимовна? – решил я уточнить, не спеша поднявшись со скамейки.

– Да, все правильно.

– Меня зовут Александр Жариков, – сказал я, изобразив добрую улыбку. – Из сервис-центра «Норденшельд»… Игорь о вас рассказывал. Ошибиться трудно – вы прекрасно выглядите. Даже лучше, чем я мог предполагать с его слов.

Лада тоже улыбнулась. Это уже хорошо. Но даже такому дилетанту, как я, было ясно: улыбнулась она дежурно. И, похоже, фальшиво.

– И что вы хотите?

– Для начала сообщить, что мне поручено передать Игорю деньги. Он очень странно ушел с работы, но, поскольку переработок у него в последнее время было много, расчет он получил большой.

Лада задумалась, потом осторожно сказала:

– А вы не пробовали ему позвонить? Телефон знаете?

Я назвал номер. На всякий случай назвал фамилию нашего биг-босса. И, видя, что Лада по-прежнему находится в раздумьях, рискнул предложить:

– Послушайте, Лада… Можно, я буду вас так называть?.. Разрешите пригласить вас на мороженое? Где-нибудь в ближайшем кафе с нормальной обстановкой. Прямо сейчас. А то возле подъезда как-то не очень уютно беседовать.

– А пошли, – согласилась женщина. – Только если вы меня потом до дома проводите. До подъезда, если точнее.

– Конечно, – согласился я. У меня и в мыслях не было ни с того ни с сего затевать роман с бывшей женой сослуживца. – Я на машине. Назовите любое место.

– Идемте, – сказала Лада.

Я вспомнил про Марину – аж сердце защемило. Вот примерно так, с грустью подумал я, и украли ее. Она действительно излишне доверчива, и для нее не пришлось бы ничего заковыристого придумывать. Сказали, наверное, что с родителями плохо, она и сама в машину прыгнула… А Лада, видно, сама рассчитывает что-то от меня узнать. Странно, что и она такая же неосторожная… Э, нет. Она-то как раз технику безопасности изучала.

Прежде чем сесть в салон, женщина кому-то позвонила и громко, чтобы я слышал, назвала номер и марку моей машины, сказав, что ужинает в кафе «Бармалей». Туда мы и поехали – оно находилось через квартал. И оказалось чуть ли не детским кафе-мороженым: крепче сухого вина тут ничего не подавали, курить не разрешали, зато почти на каждом столике стояли креманки с разноцветными холодными шариками. Девушки поедали мороженое с чувственным наслаждением, их спутники – с видимым отвращением. Учитывая, что тут оказались поистине бармалеевские цены, парней можно было понять.

Мороженое я, как ни странно, люблю (но не больше чем коньяк, естественно). Поэтому заказал нам по большой порции фирменного коньячного пломбира и по чашке капуччино. Для первого свидания более чем достаточно. Тем более что говорить нам предстояло не о своих чувствах, а о третьем лице.

– Если вы хотите передать деньги Игорю, я вряд ли чем-то смогу помочь, – произнесла Лада. – Мы уже два месяца как развелись, детей у нас нет, и меня сейчас не интересуют его доходы.