Сказки о рыбаках и рыбках - Владислав Крапивин

Артур Косиков к тому времени давно уже пропал с горизонта. Его преемники в друзья к Валентину не лезли, беспокоили раз в полгода и просили теперь сведения общего, «очеркового» характера. Такие, которые, кстати, можно было получить вполне открыто, не играя в явки и агентов. И вдруг один из ведомственных деятелей, Максим Васильевич Разин, человек молодой, тихий и крайне воспитанный, нервно попросил по телефону о встрече для решения очень важного вопроса.

Был август, встретились на скамейке в пустом сквере у закрытого оперного театра. Разин сказал, что из столицы приезжает некая дама, известная своей экстремистской деятельностью. Она замешана в организациях скандальных митингов, распространении нелегальных изданий и связи с нехорошими иностранцами. Скорее всего, она тайный эмиссар зарубежного так называемого Союза борцов за всеобщее равенство и едет к нам в город для вербовки новых членов этой зловредной организации и распространения подпольной литературы. Черт знает что! Конечно, демократия объявлена и разрешено разнообразие мнений, но есть же предел…

Валентин сказал в сердцах:

— Занимаетесь хреновиной! — Он теперь не церемонился с ребятами из этой конторы. — На той неделе девятиклассники в гимназии нашлепали на принтере газетку под названием «Антифедерация», так вы целое подразделение подняли, шум по всем школам… А сейчас вот и настоящего иностранного агента нашли. Какая-нибудь шизофреничка вроде вашей Розалии Борзоконь.

— Да нет, уверяю вас, это серьезно. Она здесь не первый раз. Мы давно ее держим на прицеле, а теперь пора…

— Ну а я-то при чем?

— Дело в том, что у дамы легенда. Она едет как бы специально к вам.

— Чего?

— Дело в том, что она с сыном. С мальчиком двенадцати лет. Он занимается в театре «Грустные гномы», вы ведь слышали о таком? Ну вот, руководитель театра посылает вам с этим мальчиком письмо. С просьбой…

Валентин ощетиненно молчал.

— Мальчик способный, рисующий, захочет показать свои работы, побывать в детской студии, с которой вы в дружбе. Вместе с мамой…

— Что же, она свои листовки ребятишкам понесет? — резко спросил Валентин.

— Нет, нет. Что касается листовок, это наше дело. К вам одна просьба… Они остановятся в нашем городе в гостинице. И надо сделать так, чтобы шестнадцатого августа мальчик и мама были у вас, не появлялись в номере с утра до обеда.

— Шмон хотите устроить? — в упор спросил Валентин.

Интеллигентный Максим Васильевич тихо кивнул:

— Прокуратура санкцию не дает, надо работать самим, потихоньку…

Проще всего было вежливо послать ротмистра Разина: мол, там, где ситуация связана с детьми, я в такие дела не впутываюсь… Но ощущение плохо склеенного вранья, неуклюжего спектакля тяжко насторожило Валентина. И еще — сумрачный азарт: разгадать эту дурацкую, навязанную ему игру…

Гости появились через два дня. Нервная, с печальными глазами дамочка, назвавшая себя Луизой, и пухленький скромный вундеркинд Андрюша с папкой своих работ и письмом Тур-Емельяна.

Андрюшины рисунки и эскизы декораций оказались очень славные. Валентин искренне хвалил их, а Луиза дышала застенчиво и восторженно, трогала хохолок на макушке сына и ревниво взглядывала на Валентина: «Правда талант?» Потом призналась:

— Я за него всегда так дрожу. Никуда от себя не отпускаю. Сестра звала его сюда в гости одного, а мне представить страшно: как он без меня! Вот и приехали… Андрюшенька очень любит ваши иллюстрации. И так хочет побывать в «Репейнике», мечтает стать мультипликатором…

Андрюшенька, смущенный похвалами и маминым красноречием, сидел на краешке кресла и теребил стрелки на отутюженных белых брючках.

— Завтра, шестнадцатого, мы с утра едем за город, — сказал Валентин. — Весь «Репейник». Будем снимать игровые вставки для мультфильма «Новые приключения Робинзона». Отправляйтесь с нами. На съемки посмотрите, с ребятами познакомитесь…

— Ах, как чудесно! Мы обязательно, верно, Андрюшенька? — Луиза, кажется, не очень удивилась приглашению. Будто ждала.

Они ушли, а Валентин принялся раскидывать, что к чему. Получалась бредятина. Никаким эмиссаром иностранного «Союза» эта дамочка быть не могла. По причине патологической болтливости и, главное, из-за отчаянной любви к сыну — всепоглощающей и болезненной. Матери, которые так любят, не рискуют собой, чтобы, упаси Бог, не оказаться оторванными от своего ребенка… Но на какую-то маленькую, одноразовую роль она годилась. Возможно, опять же ради сына: посулили что-нибудь…

Но кто ей эту роль поручил? Ведомство?

То, что на ведомство работал Тур-Емельян, было ясно. Скорее всего, «приручили» голубчика, узнав о его чрезмерных симпатиях к симпатичным мальчикам. Мол, было там что-то или не было, а не трепыхайся и делай, что велят, если хочешь жить без осложнений… Недаром же Разин так подробно знал о поездке и письме.

И то, что он, Разин, какую-то свою акцию назначил на шестнадцатое, тоже не удивительно. Запланированный отъезд «Репейника» на съемки был известен многим. Вот и пожалуйста: «Сделайте, чтобы шестнадцатого они были у вас!»

Ну а зачем все это? Неужели и впрямь для того, чтобы выманить мать и сына из города и на досуге «пощупать» их багаж? Нет, как говорят в «Репейнике», расскажите это вашей теще, когда она добрая…

Но тогда — что?

Может быть, Разина интересует вовсе не номер, где живут Луиза и Андрюшка. Может быть… его, Валентина Волынова, квартира? Чтобы наведаться в нее, когда он уедет на съемки!

Валентин жил теперь один. Тетушку он похоронил два года назад. Никогда он ее, сухую и строгую даже во время болезни, по-настоящему, кажется, не любил. А вот померла — и затосковал. Все же единственным родным человеком была… Похоронил он ее честь по чести, с отпеванием в Троицкой церкви, могилу «выбил» на престижном Зареченском кладбище. Конечно, сперва не разрешали, отсылали в крематорий. Пришлось устроить скандал и побренчать перед городской властью лауреатскими медалями… В день похорон, воспользовавшись суетой, удрал из клетки, улетел в окно и не вернулся попугай Прошка…

Долгое время не решался Валентин что-то трогать и менять в тетушкиной комнате. Но наконец собрался с духом и устроил в ней мастерскую, куда и поместил сконструированную Сашкой машину для «сочинения» мультфильмов. Очень ему попало за это от Валентины, с которой они тогда поругались и разъехались в очередной раз.

Так что теперь, когда он уедет, квартира будет пуста. Отпирай и спокойно ищи, что надо…

А что им надо?

Пожалуй, одно их может интересовать: «Дом обреченных». Рисунки и текст.

Эту пронзительную повесть о приюте для ДВР — детей врагов народа — написал старый непризнанный прозаик Лев Крутов, который сам провел детские годы в таком доме. Нигде эту книгу не печатали. Взялось было издательство «Маяк», самое отчаянное, но и оно отступилось. Не в том было дело, что описывались жуткие события в давние времена Первого Последователя. Про «ту» эпоху разрешалось теперь писать все (или почти все), что хочешь. Но била в глаза (и в душу, и в сердце!) кричащая мысль о схожести, неразделимости времен «тех» и «этих», нынешних… Валентин взялся делать иллюстрации для «Маяка», а когда дело прикрыли, работу не оставил. Сказал Крутову, что доведет ее до конца, черт с ним, с гонораром. А потом Лев Иванович пусть делает с картинками что хочет, хоть за кордон шлет вместе с текстом…

Познакомил Крутова с Валентином не кто-нибудь, а Тур-Емельян. Когда-то Лев Иванович выступал в «Грустных гномах» со своими детскими сказками. Тур-Емельян и приклеился к нему, влез в приятели и в одной из бесед посоветовал обратиться к художнику Волынову: тот, мол, прекрасный иллюстратор.

Тесной дружбы у Тур-Емельяна с Крутовым, конечно, не получилось, но Лев Иванович был человек доверчивый, мог проговориться при случае, что Валентин делает рисунки для его новой повести. А повестью, видимо, уже «интересовались»…

Да, но в чем тут роль Луизы? Скорее всего, попросили присмотреть заранее, где, в каких шкафах-сундуках, держит Волынов свои эскизы. Недаром она восторженно причитала: «Ах, Валентин Валерьевич, а нельзя ли взглянуть хоть глазочком на ваши новые работы?.. Ах, какой у вас порядок, все под рукой, учись, Андрюшенька…»

А затем еще — лишняя гарантия, что Валентин шестнадцатого будет занят с гостями, не окажется раньше срока дома…

Если построить цепочку: Крутов — Тур-Емельян — Луиза — Разин — и он, Валентин Волынов… Что тогда выходит? Шестнадцатого пустая квартира Волынова должна ждать гостей…

Конечно, если мыслить здраво, зачем Разину разворачивать столь громоздкое тайное действо? Мог бы придумать что попроще. Но Валентин за эти годы узнал и понял многое. Именно такие сложные «операции» имело обыкновение устраивать Ведомство, делая вид, что занято крайне важной, а порой и опасной работой. Ибо как иначе могло задействовать оно непомерное количество своих сотрудников и оправдать их немалую зарплату?