Полное собрание сочинений в десяти томах. Том 1. Стихотворения. Поэмы (1902–1910) - Николай Степанович Гумилев

class="v">Точно кто-то, нам знакомый,

Уходил к пределам рая,

А за ним спешили гномы

И кружилась пыль седая.

И с тяжелою печалью

Наклонилися к бессилью

Мы, обманутые далью

И захваченные пылью.

50

Сегодня у берега нашего бросил

Свой якорь досель незнакомый корабль,

Мы видели отблески пурпурных весел,

Мы слышали смех и бряцание сабль.

Тяжелые грузы корицы и перца,

Красивые камни и шкуры пантер,

Всё, всё, что ласкает надменное сердце,

На том корабле нам привез Люцифер.

Мы долго не ведали, враг это, друг ли.

Но вот капитан его в город вошел,

И черные очи горели, как угли,

И странные знаки пестрили камзол.

За ним мы спешили толпою влюбленной,

Смеялись при виде нежданных чудес,

Но старый наш патер, святой и ученый,

Сказал нам, что это противник небес.

Что суд приближается страшный, последний,

Что надо молиться для встречи конца...

Но мы не поверили в скучные бредни

И с гневом прогнали седого глупца.

Ушел он в свой домик, заросший сиренью,

Со стаею белых своих голубей...

А мы отдалися душой наслажденью,

Веселым безумьям богатых людей.

Мы сделали гостя своим бургомистром —

Царей не бывало издавна у нас, —

Дивились движеньям, красивым и быстрым,

И молниям черных, пылающих глаз.

Мы строили башни, высоки и гулки,

Украсили город, как стены дворца,

Остался лишь бедным, в глухом переулке,

Сиреневый домик седого глупца.

Он враг золотого, роскошного царства,

Средь яркого пира — он горестный крик,

Он давит нам сердце, лишенный коварства,

Влюбленный в безгрешность седой бунтовщик.

Довольно печали, довольно томлений!

Омоем сердца от последних скорбей!

Сегодня пойдем мы и вырвем сирени,

Камнями и криком спугнем голубей.

51

Музы, рыдать перестаньте,

Грусть вашу в песнях излейте,

Спойте мне песню о Данте

Или сыграйте на флейте.

Дальше, докучные фавны,

Музыки нет в вашем кличе!

Знаете ль вы, что недавно

Бросила рай Беатриче,

Странная белая роза

В тихой вечерней прохладе...

Что это? Снова угроза

Или мольба о пощаде?

Жил беспокойный художник.

В мире лукавых обличий —

Грешник, развратник, безбожник,

Но он любил Беатриче.

Тайные думы поэта

В сердце его прихотливом

Стали потоками света,

Стали шумящим приливом.

Музы, в сонете-брильянте

Странную тайну отметьте,

Спойте мне песню о Данте

И Габриеле Россетти.

52. Императору

Призрак какой-то неведомой силы,

Ты ль, указавший законы судьбе,

Ты ль, император, во мраке могилы

Хочешь, чтоб я говорил о тебе?

Горе мне! Я не трибун, не сенатор,

Я только бедный бродячий певец,

И для чего, для чего, император,

Ты на меня возлагаешь венец?

Заперты мне все богатые двери,

И мои бедные сказки-стихи

Слушают только бездомные звери

Да на высоких горах пастухи.

Старый хитон мой изодран и черен,

Очи не зорки, и голос мой слаб,

Но ты сказал, и я буду покорен,

О император, я верный твой раб.

53. Каракалла

Император с профилем орлиным,

С черною, курчавой бородой,

О, каким бы стал ты властелином,

Если б не был ты самим собой!

Любопытно-вдумчивая нежность,

Словно тень, на царственных устах,

Но какая дикая мятежность

Затаилась в сдвинутых бровях!

Образы властительные Рима,

Юлий Цезарь, Август и Помпей, —

Это тень, бледна и еле зрима,

Перед тихой тайною твоей.

Кончен ряд железных сновидений,

Тихи гробы сумрачных отцов,

И ласкает быстрый Тибр ступени

Гордо розовеющих дворцов.

Жадность снов в тебе неутолима:

Ты бы мог раскинуть ратный стан,

Бросить пламя в храм Иерусалима,

Укротить бунтующих парфян.

Но к чему победы в час вечерний,

Если тени упадают ниц,

Если, словно золото на черни,

Видны ноги стройных танцовщиц?

Страстная, как юная тигрица,

Нежная, как лебедь сонных вод,

В темной спальне ждет императрица,

Ждет, дрожа, того, кто не придет.

Там, в твоих садах, ночное небо,

Звезды разбросались, как в бреду,

Там, быть может, ты увидел Феба,

Трепетно бродящего в саду.

Как и ты, стрелою снов пронзенный,

С любопытным взором он застыл

Там, где дремлет, с Нила привезенный,

Темно-изумрудный крокодил.

Словно прихотливые камеи —

Тихие, пустынные сады,

С темных пальм в траву свисают змеи,

Зреют небывалые плоды.

Беспокоен смутный сон растений,

Плавают туманы, точно сны,

В них ночные бабочки, как тени,

С крыльями жемчужной белизны.

Тайное свершается в природе:

Молода, светла и влюблена,

Легкой поступью к тебе нисходит,

В облако закутавшись, луна.

Да, от лунных песен ночью летней

Неземная в этом мире тишь,

Но еще страшнее и запретней

Ты в ответ слова ей говоришь.

А потом в твоем зеленом храме

Медленно, как следует царю,

Ты, неверный, пышными стихами

Юную приветствуешь зарю.

54. Думы

Зачем они ко мне собрались, думы,

Как воры ночью в тихий мрак предместий?

Как коршуны,