Бесконечная книга - Михаэль Энде

Ужас охватил Атрея.

Не страх перед опасностью, а благоговейный ужас перед непостижимым и непомерно великим. Шаги его становились всё слабее. Он похолодел и отяжелел, как свинец, но всё же шёл дальше, опустив голову и продвигаясь вперёд очень медленно, как в толще воды. Он не знал, открыты ли глаза сфинксов. Он не смотрел больше вверх — зачем? Ведь выбора нет. Или он пройдёт через ворота или на этом месте закончится его Великий Поиск.

И как раз в тот момент, когда ему казалось, что силы кончились и нет возможности сделать хотя бы ещё один шаг, он услышал, как звуки гулко отдались в пространстве между колонн. И в тот же миг страх отпустил его, и он понял, что отныне не устрашится уже ничего — что бы ни встретилось ему на пути.

Он поднял голову и увидел, что ворота Великой Загадки остались позади. Сфинксы пропустили его.

Перед ним шагах в двадцати, на том месте, где только что была пустая равнина, стояли ворота Волшебного Зеркала. Большие, круглые, как луна, они отливали серебром. Трудно было поверить, что сквозь эту плотную поверхность можно пройти, но Атрей не медлил и не колебался. Он готовил себя к тому, что увидит в зеркале нечто жуткое. Но то, что возникло перед ним, оказалось не стоящим внимания: толстый мальчишка с бледным лицом, примерно его лет, который сидел, поджав ноги, на гимнастических матах и читал книгу, завернувшись в рваное серое одеяло. Глаза мальчишки были большими и печальными. Позади него в сумерках виднелись какие-то неподвижные животные: орел, сова и лисица, а ещё дальше мерцало что-то похожее на белый скелет.

Бастиан вздрогнул: да ведь это же он сам! Описание совпадало во всех подробностях. Книга задрожала в его руках. Кажется, дело слишком далеко зашло. Но ведь невозможно же, чтобы в книге было напечатано то, что происходит сейчас. Ведь любой другой читатель прочёл бы те же самые слова! Это только случайное совпадение. Хотя в высшей степени странное.

— Бастиан, — сказал он вслух сам себе, — ты и в самом деле чокнутый. Возьми себя в руки! — Но голос его дрожал, он не был уверен, что это только совпадение.

«Если представить, что они там в Фантазии действительно что-то знают обо мне… Вот это было бы да-а…»

Но произнести это он не посмел, только подумал.

Улыбка лёгкого удивления пробежала по губам Атрея, когда он шагнул прямиком в зеркало. Почему ему так легко удалось то, что для других было серьёзным препятствием? Но когда он проходил сквозь зеркало, он почувствовал вдруг странную дрожь. Однако не успел понять, что с ним произошло, ибо, очутившись по другую сторону ворот Волшебного Зеркала, он потерял всякое воспоминание о себе самом, своей предыдущей жизни, о своей цели и намерениях. Он ничего больше не знал о Великом Поиске, и даже собственное имя не мог вспомнить. Он был как новорождённое дитя.

Всего в нескольких шагах перед собой он увидел ворота Без Ключа, но не вспомнил ни этого названия, ни того, что должен пройти сквозь них и попасть в Южный Оракул. Он вообще ничего не хотел и не знал, зачем находится здесь. Зато чувствовал себя легко, радостно и смеялся без причины. Ворота перед ним были маленькие и низкие — обыкновенная дверь. Она стояла сама по себе, с косяками, но без стен, и створка её была закрыта. Она отливала медью, это было красиво, Атрей обошёл дверь и поглядел на неё с другой стороны. Там она выглядела так же. И не было ни ручки, ни замочной скважины. Видимо, дверь не открывалась, да и зачем её открывать, если она никуда не ведёт.

Атрей решил уйти и повернулся к круглым воротам Волшебного Зеркала. Их он тоже обошёл кругом, не понимая, для чего.

— Нет, нет, не уходи! — воскликнул Бастиаон. — Вернись, Атрей! Тебе надо пройти в ворота Без Ключа!

Он вернулся к воротам Без Ключа, ещё раз взглянул на медное поблёскивание. Он стоял перед дверью, наклоняясь то влево, то вправо, и ему было хорошо. Он нежно погладил странный материал. Тот оказался тёплым — как живой. И дверка приоткрылась, образовав щёлочку.

Атрей заглянул туда и увидел нечто, чего раньше, когда он обходил дверцу сзади, не было. Он снова посмотрел наружу — ничего, кроме пустой равнины. Опять заглянул в щель — длинная галерея из бесчисленных высоких колонн. Дальше виднелись ступени, террасы и снова ступени — и целый лес колонн. Но никакой крыши над колоннами не было, только ночное небо.

Атрей шагнул за дверь и с удивлением оглянулся.

Башенные часы пробили четыре.

Слабый дневной свет, проникавший сквозь слуховое окно, постепенно померк. Стало слишком темно, чтобы читать. Последние страницы Бастиан осилил с трудом. Он отложил книгу.

Что же делать?

Наверняка тут должен быть электрический свет. Бастиан прошёл в сумерках к двери и поискал выключатель. Но его не оказалось. Он достал из кармана коробок спичек (он всегда носил его с собой, потому что любил зажигать огонь), но спички отсырели, загорелась лишь четвёртая. При её слабом свете он осмотрел стены, но выключателя так и не нашёл.

Такого он не ожидал. Мысль, что ему придётся провести здесь вечер и ночь в полной темноте, не обрадовала его. Конечно, он уже не маленький и дома не боится темноты, но сидеть на этом чердаке, полном таких странных предметов, — совсем другое дело.

Пламя догоравшей спички обожгло ему пальцы, он отбросил её.

Некоторое время Бастиан стоял и прислушивался. Дождь ослабел и едва слышно шелестел по железной крыше.

Потом он вспомнил про подсвечник, на ощупь пробрался к тому месту, где видел его, и вернулся со своей находкой к матам.

Он зажёг все семь огарков, и тотчас всё озарилось золотым светом. Пламя тихо потрескивало; Бастиан вздохнул и снова принялся читать.

Глава VII

ГОЛОС ТИШИНЫ

Живо ступал Атрей среди леса колонн, счастливо улыбаясь. Колонны отбрасывали в лунном свете чёрные тени. Глубокая тишина окутывала его, Атрей едва слышал собственные шаги. Он больше не знал, кто он, как и зачем пришёл сюда. Лишь беззаботно любовался: пол был вымощен плитками, мозаика их изображала загадочные орнаменты и таинственные картины. Атрей ступал по этим узорам, поднимался по широким лестницам, выходил на просторные террасы, снова спускался по ступеням и шагал по галерее колонн. Его занимало, что каждая колонна украшена на свой манер и расписана особыми знаками. Так он уходил всё дальше от ворот Без Ключа.

Вдруг до него донёсся странный колеблющийся звук. Звук приближался, то был поющий голос, очень красивый, словно колокольчик; чистый и нежный, как голос ребенка. Но он звучал бесконечно печально, а иногда даже, кажется, всхлипывал. Жалобная песня витала между колонн, проносилась, как дуновение ветерка, останавливалась, взмывала ввысь или опускалась к земле, удалялась, приближалась и кружила вокруг Атрея.

Он не шевелился и ждал.

Круги, которые описывали звуки, становились всё уже, и вот он начал различать слова:

Наш мир бесконечен, и всё в нем случится,Но только однажды! Струясь и звеня,Сейчас я пою и порхаю, как птица,Но время промчится — не станет меня.

Атрей поворачивался вслед за голосом, который беспокойно летал между колонн, но никого не было видно.

— Кто ты? — крикнул он.

— Кто ты? — эхом отозвался голос.

— Кто я? — пробормотал Атрей и задумался. — Кажется, когда-то я это знал. Но разве это имеет значение?

Поющий голос отвечал:

Ты мог бы спросить меня, мальчик, о многом,Но спрашивать должен рифмованным слогом.Стихи лишь понятны уму моему,Без ритма и рифмы я слов не пойму.

Атрей не горазд был сочинять стихи и понял, что беседа будет не из лёгких, коли голос понимает только рифмованные слова. Пришлось ему изрядно напрячься, прежде чем у него получилось:

Мои вопросы не просты.Скажи сначала мне: кто ты?

И тотчас же голос ответил:

Ну вот теперь я понимаюИ твой вопрос я принимаю.

И пропел уже с другой стороны:

Во дворце глубокой тайныЯ витаю не случайно.Слышишь голос тишины?Вот зачем стихи нужны.Кажется, я всё сказала…Звать меня Уиулала.

Голос становился то громче, то тише, но никогда не умолкал совсем. Даже если он не произносил слов или слушал обращённый к нему вопрос, всё равно в воздухе длилось звучание. Когда звук стал медленно удаляться, Атрей побежал за ним вдогонку и спросил:

Куда ты уносишься, вдаль или ввысь?Я видеть хочу. Ну постой, покажись.

Голос пронёсся мимо его уха:

Услышать случалосьМеня иногда,Но видеть — не виделНикто никогда.Ведь я не имелаНи ног и ни рук,И всё моё тело —Блуждающий звук.

— Значит, ты невидимка? — спросил он. Но не получил ответа и вспомнил, что должен спрашивать в рифму. «Слышать голос тишины — вот зачем стихи нужны!» — понял он, уже не замечая, что и думать стал стихами. А раньше Атрей совсем не представлял, зачем это надо «ходить на одной ноге да ещё приплясывать через каждые четыре шага». Так говорил о стихах один седобородый старец, случайно зашедший однажды в страну зеленокожих охотников… Но это совсем другая история, и мы её расскажем как-нибудь в другой раз.