Улыбнись мне, Артур Эдинброг - Антонина Крейн

мире Гало! — наконец попросила я. — А то я пока плохо понимаю, что и как тут устроено. Эдинброг мучил меня экскурсией на голодный желудок, и поэтому КПД у неё был ниже нуля.

— М-да, тебе не повезло стать фамильяром для страшного зануды, — с энтузиазмом закивал Бор. — Значит, так, смотри, как всё будет! Этот муд… чудак ректор обязательно отправит вас с Артуром на задание-наказание из-за дуэли. Вероятно, оно угробит вам несколько дней, и по вечерам ты будешь такая убитая, что ни о чём больше и думать не сможешь. А в пятницу с утра Хомхи Бавтелик заберёт Артура на конференцию учёного совета, но тебя прикажет оставить здесь. Конфа затянется на весь день и перерастёт в торжественный ужин, Хомхи ни за что не отпустит Артура до его финала, так что ты надолго останешься в университете сама по себе.

— Оу? — Я поразилась детальности его прогнозов. — Бор, ты что, прорицание тут освоил? Или у тебя матчество — «Вангович»?

— Да нет, — отмахнулся Борис. — Ректор просто предсказуемый, шо пипец. А на собрания всегда приходят без оружия, в том числе без фамильяров, и учёные торчат на них бесконечно, потому что скорость принятия решений не входит в число их сильных сторон. К чему я веду: зачем тебе в пятничный вечер скучать одной? Приходи ко мне, я закатываю небольшую вечеринку. Развеешься, и я как раз нормально расскажу тебе про Гало! И Мэгги там будет — знакомое тебе лицо.

Я пообещала подумать.

Борис щёлкнул пальцами, взяв меня на мушку, всучил секретарше финансовые отчёты, с которыми и пришел, и, подмигнув — «увидимся!» — отчалил в неизвестном направлении. Шлейф тяжёлого мужского парфюма, колоссальной самоуверенности и табака тянулся за ним, как подол мантии.

У секретарши аж ноздри затрепетали. У меня тоже, но без восторга.

Это дело гормональное…

Вскоре после этого Артур вышел от ректора.

— Ты умеешь плавать? — спросил меня Эдин-брог без предисловий. И, дождавшись моего кивка, заявил: — Отлично. Нам с тобой нужно будет украсть зачарованные жемчуга у русалок.

И тут же направился к выходу из приёмной.

Вытаращив глаза, я рванула за ним:

— Прости, что ты сказал?

— Ректор Бавтелик предпочитает выдавать наказания, которые приносят практическую пользу университету. У нас неподалёку есть озеро. В нём — русалки. У русалок — заколдованные жемчуга. Ректор считает, что будет здорово преподнести их в подарок нашей королеве. Которая, как и многие другие государственные лица, прибудет в университет к концу экзаменов, дабы лично узреть выпускников — будущую гордость страны. Волшебные жемчужины её наверняка обрадуют, — хмуро объяснил Эдинброг, гулко и быстро шагая по старинным коридорам Форвана. — Времени нам дали до четверга.

— А с каких пор подарки крадут, а не покупают или делают своими руками? Русалки вообще не обидятся, нет? — возмутилась я.

Артур резко остановился. Быстро покрутил головой, убедившись, что мы в коридоре одни, взял меня за плечи и наклонился ко мне близко-близко, серьёзно заглянув в глаза.

— А разве ты ещё не поняла, что в магическом обществе не принято думать о чувствах других?

И такая внезапная горечь прозвучала в его словах, что у меня сжалось сердце.

Я нахмурилась:

— Артур, почему этот нимфин назвал тебя мессией?

Эдинброг дёрнулся, как от пощечины.

— Потому что он клинический идиот. Не обращай внимания на подобные глупости, — после паузы вдруг кривовато улыбнулся он.

— Но я хочу знать.

— Да не о чем тут знать. Пойдём.

Глаза у Артура были чертовски печальные. Как последние всполохи осени, уходящей во тьму.

— Спасибо, что защитил меня от пумы, — только и сказала я.

Он неловко кивнул.

Какое-то время мы шли молча.

Я неожиданно почувствовала, как мои плечи, прежде постоянно поднятые, будто ворота при осаде замка, опустились, а челюсть разжалась. Впервые за всё моё время в Форване я ощущала не то чтобы спокойствие, но то, что рядом со мной идёт человек, с которым мы находимся в одинаково паршивой ситуации. С которым мы заодно.

Это было невероятно утешающее чувство, и когда я вновь покосилась на Артура, мне показалось, что с ним произошла такая же метаморфоза.

Ощутив мой взгляд, он приосанился и поправил пиджак, на лацкане которого вновь блеснул значок с гербом университета.

— Нет, ты серьёзно?! — наконец не выдержала я. — Мы будем красть жемчужины у русалок?!

— Да.

— Хорошо хоть не икру…

ПОСЛЕДНИЙ ПРИКАЗ

13

К вечеру того дня я почувствовала странную слабость, что было неожиданно и пугающе, но Артур заверил меня, что это совершенно нормально — «отходняк» от колдовства первой ночи. Поэтому я просто валялась на койке в своём вольере, драматично и чуть ли не в стихах кляня свою непростую судьбу, а Эдинброг, подавляя смешки, в паузах между моими монологами пытался рассказывать мне теорию взаимодействия магов и фамильяров.

Увы, я могла лишь красочно жаловаться на жизнь, но никак не впитывать новую информацию. Осознав, что я пропускаю мимо ушей практически всё, им сказанное, Артур отпустил какой-то ядовитый комментарий на этот счёт (его я тоже пропустила мимо ушей) и в итоге, поколебавшись, махнул на меня рукой.

— Какое мороженое ты любишь? — вдруг спросил он.

— Внезапный вопрос. Малиновое.

— Не подойдёт, — качнул головой студент.

— В смысле?!

— Назови что-то из сливочных сортов, а не шербет. Это поможет тебе с восстановлением сил.

— Малиновое бывает и сливочным.

— Всё равно нет: в Сироппинге такое не продаётся.

— Черничное.

— Тоже нет.

— Да Йохан Штраус, Артур! Зачем тогда спрашивать?! — Я даже на локте привстала от возмущения.

Эдинброг неожиданно насмешливо прищурился.

— Ну а вдруг ты была бы хорошей девочкой и сказала: «С орехом пекан»?

И он вышел из комнаты.

— Эй! Я ненавижу пекан! Никаких орехов, Эдинброг!..

Он не вернулся. Вместо него мороженое (клубничное) принесла какая-то незнакомая мне медсестра из лазарета. И она же объявила, что посидит со мной сегодня, поскольку у Артура запланировано много дел на вечер.

Меня это задело. Раз он мой «хозяин», ему со мной и сидеть, разве нет?

Я поделилась этой мыслью с медсестрой. Добрая девушка расхохоталась.

— Господин Ван Хофф Эдинброг очень красивый молодой человек, не так ли? — как мне показалось, невпопад ответила она.

* * *

К следующему полудню я была в полном порядке.

Мы отправились на поздний завтрак в Сироп-пинг. Как оказалось, Эдинброг, проснувшийся ещё в семь утра, забыл поесть (для него это, как выяснилось, вообще было нормой; пища интеллектуальная прельщала его куда больше, чем еда. Бедняга, не понимает истинных наслаждений!) и поэтому составил мне компанию, когда я, едва пробудившись, возжаждала кофе и всяческих гастрономических радостей.

Артур